Следующая остановка: где-то восточнее Пятой и южнее 59-й.
Я сел в автобус: неспешно-неуклюжее средство передвижения, парадоксальный выбор для беглеца с безумными от страха глазами, идеальное убежище для меня. Человек в городском автобусе — практически невидимка.
Вышел я на 59-й. Популярная торговая зона, следовательно, главный район туризма, а значит, и полиция на каждом углу. У входа в Центральный парк было полно уличных торговцев. Я купил черную футболку с надписью «Нью-Йорк-Сити», солнцезащитные очки и черную бейсболку с вышитым на ней красным яблоком. Зайдя в туалет ближайшей гостиницы, я переоделся и отправился на Мэдисон- авеню.
Отыскать тайное убежище в многомиллионном городе — задача почти невыполнимая. Я просто следовал географической интуиции. Отель «Времена года». Не за соседней стенкой, но и не далеко. Где-то под рукой. В двух минутах езды? В пяти минутах ходьбы? В каком направлении? Не на юг, решил я. Не за 57 -й — одной из главных и наиболее оживленных артерий города. Куда как привлекательнее север, с его более тихими кварталами.
«Не в двух минутах езды», — подумал я, взглянув на потоки транспорта. Езда — это отсутствие контроля над ситуацией, потеря гибкости, задержки и пробки. Кем бы ты ни был, в большом городе всегда лучше передвигаться пешком.
Я свернул на 58-ю и вышел к заднему входу отеля «Времена года». У бордюра томилась в ожидании очередь лимузинов.
Встав спиной к двери, я огляделся. Как бы поступил я? На противоположной стороне — сплошные высотки. В основном жилые дома. Прямо напротив — картинная галерея. Я пересек улицу и посмотрел назад, с дальнего тротуара.
Слева от отеля, на стороне, ближней к Парк-авеню, не обнаружилось ничего интересного.
Тогда я взглянул направо — и у меня возникла новая мысль.
Сам отель был свежей постройки. Соседние здания выглядели тихими и благополучными. Но в западном конце квартала выделялись три стоявших в ряд старых особняка. Узкие, с ординарным фасадом, четырехэтажные, кирпичные, обветшалые — как три гнилых зуба в широкой улыбке. Первый этаж одного из них занимал ресторан-банкрот. Во втором был скобяной магазин. В третьем — некое предприятие, покинутое так давно, что я даже не смог определить, чем оно занималось. В каждом из особняков имелась узкая дверь. На двух было множество кнопок звонков, означавших квартиры. И лишь на двери рядом с заброшенным рестораном кнопка была одна, что означало единственного жильца на три верхних этажа.
Лиля Хоц не украинка-миллиардерша. Значит, у нее есть бюджет. Причем весьма неслабый, раз она могла позволить себе люксы во «Временах года». Но и не безграничный. А снять отдельный особняк на Манхэттене тянуло на многие десятки тысяч долларов в месяц.
Гораздо менее затратный вариант — искать приватности в многоцелевых обветшалых постройках вроде тех трех, на которые я смотрел. Плюс никаких консьержей.
Я стоял напротив особняков и внимательно вглядывался в каждый из них. Проверяя свои логические догадки. 6-й маршрут и пересечение 59-й и Лексингтон — рядом. «Времена года» — рядом. Третья авеню и 56-я — не рядом.
Пятиминутный радиус влево-вправо от задней двери отеля заканчивался либо в квартале, где я болтался в настоящий момент, либо в следующем к востоку, между Парк-авеню и Лексингтон. Но в кварталах вроде последнего обветшалая многоцелевая недвижимость — крайне большая редкость.
Возможно, я действительно смотрел на убежище Лили Хоц.
Возможно, но маловероятно. Я верю в случай, но не до такой же степени.
Однако я верю и в логику, и именно логика привела меня сюда, на это место. Я еще раз прошелся по своим выводам и закончил тем, что поверил себе.
Из-за одного дополнительного фактора.
Что та же самая логика привела сюда не меня одного.
— Думаете? — спросил Спрингфилд, вставая рядом со мной.
На Спрингфилде был тот же костюм, что и при нашей последней встрече. Правда, сейчас он был мятым и жеваным.
— Думаете, это здесь? — спросил он.
Я не ответил. В тот момент я был занят проверкой обстановки вокруг. Я просканировал сотни людей и десятки автомобилей. Но не заметил ничего подозрительного. Спрингфилд был один.
— В чем дело? — спросил я.
— Полагаю, нам надо поговорить.
— Где?
— Где вам будет угодно, — ответил он.
Это было хорошим знаком. Означавшим, что, даже если в ближайшем будущем меня ждет ловушка, оппонентам придется импровизировать. То есть есть шанс уйти.
— Сделайте два поворота налево, — сказал я, — и идите к дому 57 на Восточной 57-й. Я буду следом через десять минут. Встретимся внутри. За чашкой кофе.
— Хорошо, — кивнул он.
Спрингфилд пересек улицу наискосок и свернул налево, на Мэдисон-авеню. Дождавшись, когда он скроется за углом, я быстро пошел в обратную сторону, к задней двери отеля. Здание было проходным. Его парадный вход был тем самым адресом: номер 57 на Восточной 57-й. Я планировал оказаться внутри на четыре минуты раньше, чем Спрингфилд. Если он не один, я это увижу.
Спрингфилд вошел один и точно в условленный срок, то есть на четыре минуты позже меня. Недостаточно для оперативного развертывания операции по захвату моей скромной персоны.
Сориентировавшись, он направился к чайной — той самой, где мы беседовали с Лилей Хоц. Я выждал десять минут и добавил еще две — для гарантии. Никакого сопровождения.
Пройдя в чайную, я нашел Спрингфилда на том же стуле, где еще недавно сидела Лиля Хоц. Зал обслуживал тот же официант. Он подошел к нам. Спрингфилд попросил минеральной воды. Я заказал кофе. Едва заметно кивнув, официант исчез.
— Вы встречались здесь с Хоцами, — сказал Спрингфилд. — Связь с этими людьми может расцениваться как тяжкое преступление.
— На основании чего?
— На основании «Акта о патриотизме».
— Ага. А еще я стрелял дротиками в четырех федеральных агентов.
— Нам нет до них никакого дела.
— Кто такие Хоцы? — спросил я.
— Я не могу добровольно выдавать информацию.
— Тогда зачем мы здесь?
— Вы помогаете нам, мы помогаем вам. Мы можем сделать так, чтобы все ваши преступления испарились. Но при одном условии: вы поможете нам найти то, что мы потеряли.
— Флешку?
Спрингфилд кивнул. Вернулся официант с минеральной водой и кофе. Расставив все на столе, он вежливо отступил.
— Я не знаю, где она, — признался я.
— Я и не сомневался. Но вы последним говорили со Сьюзан Марк и находились к ней ближе всех. Из Пентагона женщина вышла с флешкой, но сейчас ее нигде нет — ни в ее доме, ни у нее в машине. Поэтому мы надеемся, что вы что-то видели.
