Все семеро были невысокого роста, худые и явно усталые. Одетые, как и я, во все черное — мешковатый верх скрывал их оружие. Я знал, что они не станут в меня стрелять. Желание Лили заполучить информацию было моим бронежилетом.
Я продолжал спокойно сидеть.
В теории все должно было быть проще простого. Они подходят, спецназ осуществляет захват, я иду по своим делам.
Но не с федералами. В лучшем случае они накроют нас всех. В худшем — меня одного, ибо им я нужнее, чем эти семеро. Я знал, где находится флешка. Люди Лили — нет.
Семеро разделились. Двое остались на месте, чуть справа и ярдах в тридцати от меня. Двое быстро смещались влево. Трое продолжали идти, чтобы оказаться сзади.
Я встал. Двое справа двинулись в мою сторону. Двое слева были на половине пути для атаки с фланга. Троих сзади мне было не видно.
Я побежал.
Вперед, к павильону метро в двадцати футах прямо передо мной. Вниз по ступенькам. Сзади — отчетливый стук подошв. Человек сорок, растянутых в цепочку безумной гонки.
По крытому кафелем коридору — опять к площадке метро. Здесь я изменил направление и вильнул к поезду R в сторону окраин. Сиганув через турникет, я выбежал на платформу и пронесся до самого ее конца.
Встал.
И развернулся.
Позади меня одна за другой на платформу ввалились три группы людей. Впереди — семерка Лили Хоц. Они неслись прямо на меня. Они видели, что я в тупике. И остановились. А затем повернулись и оказались лицом к лицу с парнями из спецназа.
За спинами спецназовцев маячили четверо из восьми федеральных агентов.
На платформе — ни души. Лишь напротив, у противоположного пути, на скамейке лежал одинокий парень. Молодой. Вероятно, пьяный. Ничего не понимая, он таращился на внезапное нашествие неизвестно откуда взявшегося народа.
Это напоминало гангстерскую войну. Но в действительности это был быстрый и эффективный захват силами полицейского спецназа. Крики, пушки, блеск полицейских жетонов — через секунду первая группа уже лежала мордами в пол. Никакого сопротивления. Защелкнув наручники за спинами пленников, парни уволокли всех семерых. Выпивоха продолжал пялиться, как коза в афишу.
За путями, на противоположной платформе, возникли еще четверо федералов. Они заняли позицию напротив меня. Все ухмылялись, точно сделали особо хитрый шахматный ход. Первые четверо находились между мной и выходом. За моей спиной — глухая стена и разверстая пасть туннеля.
Шах и мат.
Агент, стоявший ближе всех ко мне, вынул из-под пиджака пушку.
— Поднимите руки, — приказал он.
Ночной график. Двадцатиминутный интервал между поездами. Мы здесь уже минуты четыре. Максимум шестнадцать минут до следующего поезда, минимум — ни одной.
В туннеле темно и тихо.
— Поднимите руки, — повторил агент. Из бывших военных, не ФБР. Похоже, уже из команды «А». — Я буду стрелять, — предупредил он.
Агент блефовал. Им нужна была флешка. А я знал, где она.
Среднее время до поезда — шестнадцать пополам. Восемь минут.
Парень с пушкой шагнул вперед.
— Просто скажите нам, где она.
— Где кто? — переспросил я.
— Не кто, а что. Вы знаете, о чем я. И вы забыли об одном очень важном факторе. Если догадались вы, значит, поймем и мы. В коем случае ваше дальнейшее существование теряет смысл.
— Валяйте, — разрешил я. — Вычисляйте.
Он поднял пушку на вытянутой руке. «Глок-17». Самый легкий из современных табельных пистолетов. Агент мог простоять в этой позе хоть до второго пришествия.
— Последний шанс, — предупредил он.
Юный выпивоха куда-то смылся. Видимо решив, что спокойная жизнь дороже той пары долларов, что он выложил за билет.
Свидетелей нет.
Среднее время до поезда — шесть минут.
— Я не знаю, кто вы такие, — сказал я.
— Федеральные агенты, — ответил старший.
— Докажите.
Старший кивнул назад через плечо. Один из напарников сунул руку во внутренний карман пиджака и извлек кожаную книжицу для жетона. Книжица распахнулась. Явив два пластиковых окошка с двумя разными документами. Но я не мог прочесть ни один. Слишком далеко.
Я шагнул вперед. Между нами — не более четырех футов. Я уже мог различить в верхнем пластиковом окошке стандартное удостоверение. УВР, Управление военной разведки. В нижнем находилось что-то вроде мандата, сообщавшего, что предъявитель сего действует в интересах непосредственно президента Соединенных Штатов.
— Круто, — сказал я. — На хлеб с маслом явно хватает.
И отступил назад.
Среднее время до поезда — пять минут.
Старший изменил угол руки. Теперь пистолет целил мне в колено.
— Я выстрелю, — предупредил он.
Свидетелей нет.
Если не можешь придумать ничего лучшего, начинай говорить.
— Зачем вам флешка?
— Вопрос национальной безопасности.
— Наступление или оборона?
— Считаю до трех.
— Флаг вам в руки, — ответил я. — Если собьетесь — скажете.
— Раз.
Я услышал, как зашипела подушка рельсов сбоку от меня. Из туннеля вырвался поезд, сначала быстро, а затем сработали тормоза, и поезд остановился.
Поезд R, в сторону спальных районов. Пятнадцать вагонов. В каждом — по нескольку пассажиров.
Свидетели.
«Глок» старшего нырнул под пиджак.
В поездах R вагоны старой модели. В каждом — по четыре комплекта дверей. Головной вагон встал прямо возле нас. Я был почти напротив двери номер один. Парни из УВР находились ближе к дверям три и четыре.
Двери открылись. Где-то в конце состава вышли два пассажира. И тут же ушли.
Я повернулся к вагону.
Парни из УВР повернулись к вагону.
Я сделал шаг вперед.
Они сделали шаг вперед.
Я остановился.
Они остановились.
Варианты: я вхожу в дверь номер один, после чего они входят в двери три и четыре. В том же самом вагоне. Мы можем кататься хоть до утра. Или поезд уходит без нас и я провожу минимум двадцать минут на пустой платформе наедине с этой далеко не самой теплой компанией.
