Мои мысли вновь переключились на Аннандейл. В сложившихся обстоятельствах этот городок обладал всего одной, но очень важной характеристикой.
Аннандейл находился очень далеко от Нью-Йорка.
— Что? — прервал ход моих рассуждений Джейк.
— Сколько лет ты уже в полиции? — спросил я.
— Восемнадцать.
— Скажи, у себя в Джерси ты видел много самоубийств?
— Где-то одно-два в год.
— Кто-нибудь предвидел заранее, что они произойдут?
— Да нет. Как правило, для всех это большой сюрприз.
— Вроде нынешнего.
— Именно.
— Однако за каждым самоубийством неизменно кроется какая-то причина?
— Всегда. Финансы, секс, что-нибудь, что может вот-вот раскрыться.
— Значит, и у твоей сестры была какая-то причина.
— Даже не знаю. Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что мне еще ни разу не доводилось слышать о самоубийстве, когда человек едет за сотни миль от дома и совершает его, так и не закончив путь.
— И?..
— Думай как полицейский, Джейк. Не как брат. Как ты поступаешь, когда что-то не вписывается в рамки логики?
— Копаю глубже.
— Ну так копни.
— Этим ее все равно не вернуть.
— Но понять причину — значит помочь самому себе.
Еще один постулат, которому учат в Форт-Ракере.
Я попросил еще кофе. Джейкоб Марк взял пакетик с сахаром и вертел его между пальцами. Я видел, что головой он работает как полицейский, но сердцем по-прежнему остается братом. Все это читалось у него на лице.
— Что-то еще? — спросил он.
— В вагоне был еще один пассажир. Он исчез до того, как полицейские стали опрашивать очевидцев. Копы считают, что он просто гулял налево тайком от жены.
— Возможно. И что?
— Да то, что и федералов, и тех парней из частной конторы больше всего интересовало одно: не передавала ли мне что-то твоя сестра? Я думаю, имелось в виду что-то очень маленькое.
— Кто были федералы?
— Они не представились.
— А частники?
Я достал из заднего кармана визитку. Джейк медленно прочитал. «Уверенность и Надежность, Инк.». Номер телефона. Он вытащил из кармана сотовый, набрал номер с карточки. Я услышал бодренький трехнотный сигнал и короткое записанное сообщение. Джейк захлопнул мобильник.
— Номер не подключен к сети.
Я снова попросил кофе. Джейк вернул мне карточку.
— Мне это не нравится, — сказал он.
— Мне тоже.
— Нам надо еще раз поговорить с теми детективами.
— Она покончила с собой, Джейк. Им плевать, как и почему.
— Это их работа.
— Согласен. Но им все равно плевать. А тебе, будь ты на их месте?
— Наверное. — Взгляд его стал пустым. — У тебя есть версии?
— Для версий еще слишком рано. Все, чем мы располагаем на настоящий момент, — это факты.
— Факты?
— Во-первых, в Пентагоне не слишком-то доверяли твоей сестре.
— Ничего себе заявление!
— Она была под подозрением, Джейк. Стоило имени Сьюзан Марк засветиться в полиции, как трое федералов тут же сорвались с места.
— И так же быстро уехали.
Я согласно кивнул.
— Что означает лишь одно: подозрения были не слишком сильными. Возможно, их беспокоила какая- то мелочь. И единственное, зачем они прибыли, — это чтобы ее отбросить.
— Какая мелочь?
— Информация, — ответил я. — То единственное, чем располагает Управление человеческими ресурсами.
— Думаешь, они решили, что сестра передает информацию на сторону?
— Кто знает? Возможно, ее видели не в том кабинете, открывающей не тот шкаф. Возможно, они допускали, что это вышло случайно, и просто хотели убедиться, что все так и есть. А может, у них что-то пропало и они просто не знали, на кого думать, а потому наблюдали за всеми подряд.
— Что за информация? Копия какой-нибудь папки?
— Нет, что-то гораздо меньшее. Листочек бумаги, флешка. Что-то, что можно передать из рук в руки в вагоне метро.
— Сьюзан была патриоткой. Она никогда бы на это не пошла.
— Она ничего никому не передавала.
— Значит, у нас ничего нет.
— У нас есть твоя сестра за сотни миль от дома с заряженным револьвером.
— И чем-то очень напуганная, — добавил Джейк.
— Одетая в зимнюю парку в тридцатиградусную жару.
— И два имени. Джон Сэнсом и Лиля Хоц.
Джейк снова замолчал. Я потягивал кофе. Движение на Восьмой авеню заметно замедлилось. Наступал утренний час пик.
— Нам надо с чего-то начать, — сказал Джейк.
Я пожал плечами:
— Ты когда-нибудь общался с бывшими спецназовцами?
— С четырьмя или пятью, если считать моих знакомых в полиции.
— Значит, скорее всего, ни с кем. Большинство спецназовских баек — это чистой воды блеф. Добрая часть этих ребят никогда не поднимались выше пехоты. А некоторые вообще не служили в армии. Люди склонны приукрашивать свои биографии.
— Как моя сестра. К чему ты ведешь?
— У нас два случайных имени, начало предвыборного сезона и твоя сестра в Управлении человеческими ресурсами Сухопутных войск США.
— Думаешь, Джон Сэнсом лжет о своем прошлом?
— Возможно, что и нет. Но это крайне благодатная почва. А политика — дело грязное. И многим наверняка не терпится проверить факты его действительной биографии. Это наш национальный американский спорт.
— Так, может, Лиля Хоц — журналистка?
— Не исключено. Предположим, что Лиля Хоц решает надавить на какого-нибудь клерка-кадровика, чтобы с его помощью проверить послужной список Сэнсома. И выбирает твою сестру.
— Но чем? Чем она могла прижать Сьюзан?
— Да, — согласился я. — Это первая большая дыра в нашей версии.
Сьюзан Марк была в ужасе и отчаянии. Трудно представить, чтобы какая-то журналистка могла ее так
