опор.
– Ты принадлежишь мне, могущественный Египет! – дразнил Дросса Нефера. – Я не позволю выскочке вроде Даймиоса забрать у меня твою косу.
Он угрожающе приближался, и Нефер видел ледяную решимость в бледных глазах за прорезями шлема.
Нефер шепнул Мерену:
– Если я погибну, спасайся. Выйди из кольца.
– Нет, фараон, я поеду с тобой копьеносцем по дороге в рай, – сказал Мерен тихо, и силы оставили его. Ноги под ним подогнулись, и, истекая кровью, он осел на землю. Дросса воспользовался моментом и налетел на Нефера будто лавина. Его меч ударял и звенел о клинок отчаянно защищавшегося Нефера, будто молоток кузнеца по наковальне.
Каждый удар вызывал в правой руке Нефера дрожь и онемение до плеча, и он знал, что долго ему так не выдержать. Однако он смотрел Дроссе в глаза, чтобы предвидеть каждый удар, и заметил, как они сузились и заблестели, когда тот приготовился нанести смертельный удар.
Это был удар сверху, подобный удару молнии с небес, и Нефер сумел только поднять собственный меч над головой, чтобы встретить его. Он знал, что не сможет отбить или отклонить его одной рукой: тот был слишком сильным. Поэтому он укрепил правую руку, схватившись за запястье левой рукой, в которой держал золотой амулет.
Мечи сшиблись с такой силой, что бронза не выдержала. Оба клинка сломались и, вращаясь и поблескивая, вылетели за пределы круга из белых камней.
Противники, неожиданно разоруженные, мгновение смотрели друг на друга в изумлении. Нефер пришел в себя первым и швырнул рукоятку меча в голову Дроссе. Дросса инстинктивно зажмурился и увернулся, Нефер бросился на него, и они столкнулись грудь в грудь.
Будто пара храмовых танцовщиц, они кружились сначала в одну сторону, затем в другую и пытались бросить соперника наземь.
Дросса неумолимо пропихнул свои руки под мышки Неферу и сомкнул бронированные кулаки между его лопатками.
Браслетами из серебра и позолоченными перчатками он начал прижимать Нефера к своему бронзовому панцирю. Нефер ничем не мог ответить, поскольку Дросса оторвал его от земли. У него не было никакого оружия, чтобы защититься, кроме амулета Лостры.
Из последних сил он сумел набросить петлю золотой цепочки на шлем Дроссы. Он обвязал ее вокруг обоих своих запястий и оттянул вниз, пока она вдруг не нашла щель ниже шлема и прильнула к шее Дроссы. Нефер натянул цепочку и, начав двигать ею пилящими движениями, почувствовал, как золотые звенья глубоко вгрызаются в живую плоть.
Дросса, задыхаясь, разорвал захват и обеими руками попытаться освободиться. Он схватил Нефера за запястья и попробовал оттянуть их от своего горла, но это увеличило режущую силу звеньев цепочки. Глядя в прорези в шлеме, Нефер увидел, как глаза Дроссы полезли из орбит и налились кровью. Он еще раз обернул цепочку вокруг правого запястья и стал двигать ею взад-вперед. Дросса издал булькающий звук, и в одном из его глаз лопнула жила. Он выкатился из гнезда как перезрелая ягода, и, все еще сжимая запястья Нефера, Дросса упал на колени. Нефер стоял над ним и крутил запястьями, натягивая цепь, пока внезапно не почувствовал, как она прорезала хрящ. Дыхание Дроссы вырвалось из разрезанной трахеи. Нефер сделал еще один оборот цепи и потянул снова, чувствуя, как золото пилит кость. Кровь широкими струями вырвалась из-под края шлема, и Нефер собрался и напряг остаток сил. Цепь вошла в соединение между двумя позвонками в шее Дроссы и разрезала ее. Голова Дроссы отделилась от плеч и, все еще упрятанная в тяжелый шлем, покатилась по земле.
Когда Нефер, пошатнувшись, шагнул назад, он услышал крик судьи:
– Вы выполнили все и полностью, – и опять надел окровавленную золотую цепочку на шею. После этого он посмотрел поверх голов обезумевшей толпы на склон холма. Колесница Даймиоса была уже на полпути по склону и галопом мчалась прямо к нему.
Нефер наклонился к Мерену.
– Можешь стоять? – спросил он, но, когда Мерен сделал усилие, его ноги подогнулись, и он растянулся на утоптанной земле. Нефер за руку потянул его вверх, затем перекинул ее себе на шею. Приняв Мерена на плечи, он поднял его на ноги, затем подхватил под колени и взвалил неподвижное тело на себя, так что голова Мерена свисала ему на спину, а ноги – на грудь.
Мерен был тяжелым, а Нефер изнурен почти до предела. Он пошел пошатываясь к ожидавшей их колеснице и опустил товарища на площадку. На мгновение он прислонился к колесу, чтобы отдышаться, и оглянулся.
Даймиос доехал до конца склона и – меньше чем в четырехстах шагах от них – мчался стрелой. Он был так близко, что Нефер видел торжествующее выражение его лица. Даймиос наклонился вперед, длинным черным кнутом ударил по спинам лошадей, и те словно рванулись вперед и поскакали еще быстрее. Колесницы других преследователей катили по склону за ним; всего их было шесть. Если у Нефера и были какие-то мысли остаться и дать бой, он мигом выбросил их из головы. В своем нынешнем состоянии он не смог бы противостоять Даймиосу даже в честном бою. Следовало бежать.
Нефер обвязал двумя витками веревки тело Мерена, связал их у него подмышками и затянул узел, притянув Мерена к площадке. Затем вскарабкался на площадку и встал, расставив ноги, над телом Мерена.
– Отпускайте! – крикнул он конюхам, державшим лошадей, и те отпустили их и отскочили с пути.
– Вперед, Дов! Вперед, Крус! – крикнул Нефер и хлестнул поводьями по их спинам. Лошади вместе рванулись вперед, и толпа разбежалась перед ними. Он погнал их по долине к открытым воротам города и пустил бегом.
Внизу между его ногами Мерен невольно стонал, когда колесница подскакивала и тряслась, и Нефер старался по возможности объезжать неровные участки. За собой он услышал щелканье кнута и, оглянувшись, увидел, что Даймиос догоняет их. Он стегал коней и гневно кричал на них, но между ними и Дов с Крусом расстоянии не сокращалось, несмотря на жестокие удары кнутом, которыми Даймиос осыпал своих лошадей. Нефер посмотрел вперед и оценил, сколько им еще осталось проехать.
До ворот Галлалы оставалось меньше половины лиги. Он уже различал венки из пальмовых листьев, украшающие стены и колонны из красного камня по краям ворот.
И тотчас был наказан за ротозейство. Их правое колесо ударилось об островок голого камня на краю дороги, отчего колесница высоко подскочила и сильно вильнула. Она чуть не опрокинулась, но, пока Нефер старался удержать колесницу, Крус налег на упряжь и помог выправить ее.
Теперь, оглянувшись, Нефер увидел, что ошибка дорого им стоила: Даймиос приблизился к ним на сто шагов. Он был от них в броске копья, и Нефер увидел, как он потянулся, достал копье из стойки и намотал метательный ремень на запястье.
Нефер не мог ответить тем же. Он израсходовал все свои копья на первом этапе, лук бросил у пропасти, а свой последний меч сломал в схватке с Дроссой. У него даже не было кнута. Его единственной защитой была скорость.
Он крикнул лошадям:
– Вперед, Дов! Вперед, Крус!
Услышав, как он выкрикнул их имена, лошади прижали уши, копыта застучали по твердой земле, а ступицы колес пронзительно заскрипели, потому что даже черное масло Таиты почти высохло.
Затем со стуком копыт упряжки Нефера смешался звук других копыт, и когда юноша оглянулся, Даймиос был еще ближе, он стегал лошадей так, что их спины и бока были покрыты кровавыми рубцами. Даймиос держал в руке поднятое копье и теперь метнул его. Нефер смотрел, как оно покинуло его руку и полетело, будто ядовитое насекомое. Он инстинктивно пригнулся, когда копье вонзилось в доски площадки рядом с его правой ногой, и выпрямился, дрожа.
– Вперед, мои дорогие. – Его голос прозвучал резко, и лошади услышали это. – Дайте мне все, что можете! – Крус нашел в своем большом сердце еще каплю сил и увлек за собой Дов. Они начали удаляться от исхлестанных в кровь лошадей Даймиоса.
– Тяните, свиньи! – кричал Даймиос. – Тяните, или я сниму шкуру с ваших спин. – И под хлопанье его
