догадались, что мы задумали.
Затем он обернулся и посмотрел на Иштара, который, как только избавились от всех жрецов, вошел во внутренний двор, чтобы совершить еще один колдовской обряд для противодействия губительному влиянию призванного ими бога. В четырех углах он зажег пучки трав, от которых повалил густой, жирный дым, противный Нинурте и, как весело заметил Трок, всем богам и обычным смертным в равной мере. Закончив очищение, Иштар не медля направился в святилище храма. Трок и его солдаты последовали за ним с обнаженными мечами, покрытыми засохшей кровью.
Их подбитые медью сандалии звенели в пустоте высокого и мрачного, похожего на пещеру зала, и даже Трок ощутил священный трепет, когда они подошли к статуе бога на постаменте. Голова льва оскалилась в немом рычании, а каменные крылья были широко расправлены. Иштар прочитал еще одну длинную молитву богу, чтобы умиротворить его, и повел Трока в узкое пространство между задней стеной и спиной идола. Там он указал на дверь из толстой решетки, встроенную в тело Нинурты. Трок схватился за прутья решетки и зашатал их изо всех своих медвежьих сил. Она не двигалась.
– Есть более легкий путь, многомудрый фараон, – елейно сообщил Иштар. – Ключ – на теле верховного жреца.
– Принеси его! – рявкнул Трок начальнику своей стражи, который сразу убежал. Когда он вернулся, на его руках была кровь, но он нес связку тяжелых ключей, среди них – длиной с его предплечье. Трок стал вставлять их один за другим в замок на решетке, и второй ключ повернулся в древнем механизме. Дверь распахнулась на скрипящих петлях.
Трок поглядел на уходившую в темноту спиральную лестницу. Поднимающийся из глубокой шахты воздух был холодным и сырым, и фараон услышал далеко внизу журчание воды.
– Принесите факелы! – приказал он, и начальник стражи послал четверых солдат вынуть из скоб горящие факелы.
Держа факел над головой, Трок стал спускаться по узкой лестнице без перил. Он шел осторожно, потому что каменные ступеньки обросли слизью и были скользкими. Шум бегущей воды становился тем громче, чем ниже он спускался. Иштар шел следом.
– Этот храм и туннель под ним построены почти пятьсот лет назад, – сказал он Троку. Наконец под ними заблестела вода и стало слышно журчание потока, стремительно бегущего в темноте. Наконец Трок достиг дна и ступил на каменную площадку. В неверном свете факела он увидел, что они стояли в широком туннеле с вогнутым сводом, акведуке внушительных размеров. Его крыша и стены были выложены керамическими плитками, образующими геометрические узоры. Оба конца туннеля скрывались в полной темноте.
Иштар оторвал со стены кусочек гриба и бросил его в поток. Гриб понесло вдоль туннеля, и он исчез из вида.
– Глубина здесь больше, чем рост человека, – сказал колдун, и Трок задумчиво посмотрел на начальника стражи, словно обдумывая, не проверить ли это утверждение. Тот отступил в тень, пытаясь сделаться незаметным.
– Пешеходная дорожка, на которой мы стоим, идет по всей длине акведука, – объяснил Иштар. – Жрецы, которые следят за туннелем и ремонтируют его, пользуются ей.
– Где она начинается и где кончается? – спросил Трок.
– На дне реки, под пирсом храма, есть колодец куда стекает вода. Дальний конец акведука доходит до другого храма Нинурты внутри стен Вавилона, около Синих Ворот, – объяснил Иштар. – Только жрецы знают о существовании этого туннеля. Все прочие считают, что вода – великодушный дар бога. После того как вода выливается из источника около храма, она поднимается водяными колесами-шадуфами к дворцовым садам, а также течет по каналам в каждый квартал города.
– Я действительно думаю, Иштар Мидиец, что ты близок к получению своих трех лакхов. – Трок смеялся от удовольствия. – Тебе остается только провести нас по этой кроличьей норе в город чудес и к казне, особенно к казне.
Трок рассудил, что у жрецов в главном храме Нинурты в пределах городских стен должно быть исправное сообщение со жрецами речного храма. Они почти наверняка использовали этот акведук для связи между общинами. Им не потребуется много времени, чтобы обнаружить, что с их братьями в речном храме произошло нечто неблагоприятное. Следовало быстро составить план.
Трок выбрал двести своих лучших и самых надежных солдат; все они были членами его собственного клана леопарда. Затем он разделил их на две группы. Как только они доберутся по акведуку в город, первая группа должна будет захватить Синие Ворота и держать их открытыми, пока фараон Наг Киафан не введет сквозь них главные силы. Вторая, намного меньшая, группа должна пробиться во дворец и захватить казну Саргона прежде, чем тот сумеет избавиться от золота.
– Потребуется тысяча повозок, чтобы вывезти все золото, – уверил его Иштар.
Отобранные две сотни оделись как войско Саргона, сняв вещи с пленных и погибших солдат, оставленных на поле битвы. Воины Саргона носили туники из полосатого материала длиной до лодыжек, с поясом на талии, и высокие шлемы в форме улья. Иштар научил их завивать бороды и волосы кольцами, как принято в Месопотамии. Они только надели красные пояса, чтобы отличаться от противника. Войсковые писцы спешно нарисовали и выдали начальникам обоих отрядов грубые копии городской карты, так чтобы они знали расположение улиц и зданий. К вечеру каждый солдат точно знал, что от него потребуется, когда он войдет в город.
Едва стемнело, Наг тихо выдвинул наступательный отряд на позицию около Синих Ворот, готовый ворваться в город, как только солдаты Трока распахнут их. Во внутреннем дворе речного храма Нинурты Трок собрал свой отряд. Пока было еще светло, они с Иштаром провели воинов колонной по одному вниз по спиральной лестнице в акведук. Никакой спешки не было, потому что впереди у них было много часов, чтобы совершить долгое подземное путешествие. Они надели на обитые бронзой сандалии кожаные носки, поэтому их тяжелые шаги не отзывались эхом в мрачном туннеле. Они шли в тишине, каждый десятый солдат нес факел, дающий достаточно света для идущих следом, чтобы те различали, куда ступать на слизистых камнях дорожки. Слева от них журчал в темноте бесконечный поток воды. Через каждую тысячу шагов Иштар останавливался, чтобы умиротворить божественную Нинурту дарами и заклинаниями и очистить путь впереди от магических препятствий и барьеров, расставленных мертвыми жрецами.
Однако тихий марш казался Троку бесконечным, и для него стало полной неожиданностью, когда Иштар резко остановился и указал вперед. Слабое мерцание света отражалось от блестящих керамических стен. Трок дал идущим за ним солдатам сигнал остановиться и пошел вперед с Иштаром. Поверх своей одежды они надели пурпурные мантии, снятые с тел убитых жрецов, и водрузили на головы их шапки.
Подойдя к источнику света, они увидели новую решетку поперек туннеля и искаженные тени, отбрасываемые людьми на стены в свете факелов в скобах над дверью. Подойдя ближе, они увидели за решеткой двух жрецов в мантиях; сидя на табуретах, с доской бао между ними, они были поглощены игрой. Иштар тихо позвал, и они взглянули на него. Толстый жрец встал и покачиваясь пошел к двери.
– Вы от Синны? – спросил он.
– Да! – уверил Иштар.
– Вы опоздали. Мы ждем с сумерек. Вам следовало быть здесь несколько часов назад. Верховный жрец будет недоволен.
– Простите, – в голосе Иштара звучало раскаяние, – но вы знаете Синну.
Толстый жрец хихикнул.
– Да, я знаю Синну. Он учил меня моим обязанностям тридцать лет назад.
В замке двери забренчал ключ, и она распахнулась.
– Вам следует поспешить, – сказал он.
Трок в капюшоне, закрывающем его лицо, выбежал вперед, держа меч в складке мантии. Жрец отступил к стене, чтобы дать ему пройти. Трок остановился перед ним, прошептал:
– Нинурта вознаградит тебя, брат, – и убил его уколом под подбородок и в мозг.
Второй жрец с испуганным криком вскочил, опрокинув доску бао и рассыпав камни по дорожке. Двумя большими шагами Трок подскочил к нему и обрубил половину головы. Не издав больше ни звука, жрец упал спиной в темный поток и, поддерживаемый на плаву раздувшейся мантией, был унесен по туннелю.
Трок тихо свистнул, и его солдаты с приглушенным топотом вошли с обнаженными мечами в свет
