– Пожалуй, мы обсудим это позднее, – радушно улыбнулся Трок. – Я – добрый и щедрый человек, Иштар, ты отлично это знаешь. Однако сверхщедрость – своего рода глупость. А я не глуп.
На этом он закончил ликуя любоваться содержимым казны, потому что в городе оставалось еще очень много такого, что можно было посмотреть и на что подивиться. Трок и Наг обошли дворец и поднялись на верхнюю террасу с ее фонтанами, садами и рощами. С этой высоты их взорам открылись обе великие реки и вид на поля, болота и заросли тростника за городскими стенами.
Затем они посетили все храмы, поскольку эти величественные здания также были наполнены слитками золота, красивой мебелью, скульптурами, мозаиками и иными произведениями искусства. Забирая их, Наг и Трок говорили с божеством храма как братья и ровня. Трок объяснял, что Вавилон больше не столица, а просто часть Египта. Поэтому бог должен сменить место своего земного пребывания на Аварис, где Трок обеспечит его подходящим помещением. Изымание богатства бога следовало рассматривать как заем, который позже обязательно будет возмещен.
Самым большим из вавилонских храмов был храм Мардука Пожирателя. Трок обнаружил, что это не только источник драгоценных металлов и камней, но и место, полное безграничного очарования.
Иштар был поклонником Мардука и в молодости изучал тайные науки в этом самом храме под руководством верховного жреца. Не получив еще свою награду, он пристал к Троку, как клещ к животу льва. Он объяснил Троку, как поклоняться Мардуку, и Трок заметил:
– Вкусы Мардука очень похожи на знакомые мне вкусы Сеуета. Вполне возможно, они родные братья.
– Вы проницательны как всегда, великий. Однако Мардук куда более охоч до человеческих жертв, чем Сеует. И требователен к тому, как ему подается жертва.
Он провел Трока по лабиринту проходов и коридоров, через сады, внутренние дворы и гулкие залы в святую святых глубоко в сердце храма, который сам по себе был маленьким городом. Наконец они пришли к помещению с печью.
Когда они встали над главной жертвенной печью, Трок зачарованно поглядел в ее жерло. Он был поражен конструкцией и постройкой.
– Опиши ее мне, – приказал он Иштару.
– Здесь две печи, а не одна, по одной за каждой из тех стен. – Иштар указал вниз, на стены из сверкающей меди. – После того как зажгут древесный уголь, огромными мехами раздувают огонь, пока металлические стены не засветятся от жара, будто встающее солнце. Эти стены можно передвигать. При помощи шкивов жрецы могут выкатывать их вперед или откатывать назад…
Когда Иштар закончил объяснение, Трок ударил бронированным кулаком в ладонь другой руки.
– Клянусь Сеуетом и Мардуком, я никогда не слышал ничего подобного. Мне надо увидеть, как она работает. Если все так, как ты описываешь, я прикажу соорудить такое же хитрое устройство в моем собственном храме в Аварисе. Прикажи, чтобы жрецы разожгли их адские печи. Мы отпразднуем мою победу жертвоприношением Мардуку.
– Потребуется несколько дней, чтобы печи раскалились как следует, – предупредил его Иштар.
– У меня есть несколько дней, – сказал Трок. – Я должен проследить за погрузкой добычи, а также позаботиться довольстве и благополучии двадцати молодых жен Саргона. – Он закатил глаза. – Это самая трудная задача. В любом случае, мои головорезы все еще заняты разграблением города. Пройдет некоторое время, прежде чем я смогу привести их в чувство.
Три дня спустя Трок устроил на верхней террасе огромного дворца пир для своих военачальников в честь победы. Гости расселись среди рощи растущих в огромных глиняных горшках апельсиновых деревьев в полном цвету, отчего воздух был напоен их сладким ароматом. Вокруг журчали и булькали фонтаны. Пиршественный стол покрывал шелк. Чаши и посуда были из серебра и золота и украшены драгоценными камнями – их взяли из комнат с пожертвованиями храму. В качестве табуретов использовались жены Саргона, стоявшие на коленях голышом, но в золотых цепях. Позднее, когда сказались осушенные кувшины пенящегося пива и сладкого вина, женщин использовали как живые подушки и матрацы.
Посреди этого пира Иштар подполз к Троку под бок и прошептал на ухо:
– Божественный фараон, поглощающий моря и поедающий звезды, печи готовы.
Трок пошатываясь поднялся на ноги и хлопнул ладонями.
– Благородные братья! – обратился он к своим военачальникам, и те заревели от смеха. – Я хочу предложить вам развлечение. Идите за мной! – И он покачиваясь направился к лестнице вместе с окружившими его воинами.
Они столпились на галерее вдоль парапета и посмотрели в жертвенную камеру. Из двух труб над их головами поднимался дым, и они взмокли от жара, пышущего от раскаленных металлических стен.
– Мы собрались здесь сегодня, чтобы принести жертву великому богу Мардуку, который отдал нам свой город как военный трофей, – сказал Трок, подражая распевному, неискреннему голосу верховного жреца. Все с восторгом разразились одобрительными возгласами.
– Какую лучшую жертву можем мы предложить, чем царь и его семейство? – Снова раздались одобрительные возгласы.
Трок махнул Иштару, и тот бросился вниз по лестнице в палату, где у вуротов стояли сто рабов, готовые привести в действие механизм. По сигналу верховного жреца они запели гимн Мардуку.
Жрец вышел на выступ над открытой камерой с пышущими жаром стенами. Он поднял руки и под песнопения рабов пронзительным фальцетом запел молитву богу.
По его знаку в неподвижной каменной стене печной камеры открылась маленькая дверь, и другой жрец ввел идущих гуськом людей. Они были одеты в простые белые туники, и у каждого на шее была веревочная петля.
Это были люди обоих полов и всех возрастов – и грудные младенцы, которых несли на руках их матери, и малыши, и совсем юные отроки. Самым высоким был худой седовласый человек с осанкой царя и воина.
– Приветствую тебя, Саргон, могущественный правитель небес и священной земли между двумя великими реками, – издевательски крикнул Трок. – Я сделаю для тебя то, на что у тебя самого не хватило храбрости. Я отправлю тебя посланцем в любящие руки твоего бога, Мардука Пожирателя. Поскольку я сострадателен, и не хочу, чтобы твои жены, маленькие сыновья и дочери оплакивали тебя, я пошлю их с тобой, пусть составят тебе компанию в пути. – Он подождал, пока затихнет смех его военачальников, и продолжил: – Передай Мардуку, когда встанешь с ним лицом к лицу. Скажи ему, что Трок, его божественный брат, приветствует его и требует его доброго расположения.
Саргон, собравший вокруг себя сыновей, не соизволил взглянуть на Трока или ответить на его слова.
Трок посмотрел на верховного жреца.
– Теперь, жрец, покажи, как работает этот ваш механизм.
Верховный жрец снова запел, но другую молитву, суровую и простую. В комнате позади него рабы запели вместе с ним, и в такт молитве шагнули вперед, притопнув босыми ступнями по каменным плитам пола со звуком, подобным удару грома. С каждым шагом вороты проворачивались.
Сначала, казалось, ничто не изменилось, но затем Иштар прошептал:
– Посмотрите на пылающие стены, могущественный Трок, величайший из всех царей-героев. Смотрите, они начали медленно сближаются. Чрезвычайно медленно. Наконец они встретятся, и жертвы захрустят и почернеют, будто мотыльки в пламени лампы.
Трок наклонился вперед, его лицо сияло от пота и предвкушения.
– Мардук доволен, – объявил Иштар, подняв взгляд от чаши. – Жертва, которую вы принесли ему в печи, была для него самой желанной.
Трок кивнул.
– Скажи моему брату Мардуку, что я доволен тем, что он доволен.
Трок преклонил колена на груде расправленных леопардовых шкур, лежащей на каменном полу во внутреннем святилище храма перед алтарем Мардука Пожирателя. Золотая статуя бога имела вид миловидного юноши с улыбающимся лицом. Статуя была в три или четыре раза больше натуральной величины. Единственными особенностями, которые отличали бога от смертного, кроме его размера, были маленькие, похожие на козлиные рога с боков его покрытой локонами головы и раздвоенные копыта вместо
