— Ну, Орэн, конечно, не пустил бы сюда никаких колдунов, если бы заподозрил кого-нибудь, — поспешно добавила она. — Он добрый кайтец, верьте мне, и предан своему королю.
— Уверен, так оно и есть, — дружелюбно согласился Курик, стремясь обезоруживающей и слегка игривой улыбкой развеять страхи женщины. — А не замечала ли ты, чтобы кто-нибудь выпивал больше, чем обычно?
— В наше время все пьют больше, чем обычно.
Неожиданная откровенность ее слов прозвучала довольно зловеще. Хотя нигде поблизости не наблюдалось представителей закона, Курик ясно увидел нависшую над всеми тень Трибунала.
— Но вот Роб… — продолжала служанка, качнув головой в сторону растрепанного молодого человека, склонившегося над кружкой с пивом на табурете под затянутой паутиной лестницей. Голова его была так низко опущена, что волосы плескались в пене. — Этот хуже всех. Колючий как чертополох, и никто тут не может понять, что с ним такое. Рядом с ним его брат Дикон.
Курик бросил пристальный взгляд на старшего брата, такого же потрепанного и что-то быстро нашептывающего на ухо Робу, которому, впрочем, не было до этого никакого дела.
— Сначала мы тут думали, что Роб — колдун, — неуверенно добавила женщина. — Иногда они ведут себя так… ну, вы понимаете, от них одни убытки. Но Робу всего восемнадцать, так что вряд ли он колдун. Может быть, ему просто нужна девчонка, чтобы спуститься на землю.
Курик прищурился, сосредоточившись на юном Робе. Действительно, восемнадцать — слишком рано для проявления магической силы, но и такое бывало. Некоторые из лорнгельдов развивали свою силу в шестнадцать, другие — в тридцать, хотя и то, и другое встречалось крайне редко. Курик мысленно потянулся к Робу, исследуя его сознание и даже особенно не таясь. Роб так пьян, что нет никакой нужды проявлять осторожность. И вот он нашел то, что искал: каналы и пещеры, магические тропы, подобные спутанным корням ивы в сознании юного колдуна. Курик уже мог ощущать силу неукрощенной магии, стремящейся быть упорядоченной, а также растерянность и страх Роба, заподозрившего у себя какой-то недуг, от которого он не знал лекарства.
— Спасибо за помощь, — рассеянно пробормотал Курик.
Он опустил монету в грязную ладонь и слегка кивнул, отпуская служанку. Та пробормотала благодарность и неохотно удалилась — возможно, рассчитывала на другое предложение, включающее в себя еще несколько монет и час-другой в комнатах наверху.
Взяв чашу и кувшин с вином, Курик с небрежным видом направился к затененному алькову под лестницей. Не встретив ни возражений, ни радушного приветствия со стороны братьев, подвинул ногой табурет и уселся напротив юного кайтца. В ответ на щедрое предложение дорогого вина Курик получил лишь неопределенное и несколько изумленное хмыканье, видимо, означавшее благодарность.
— Ты плохо выглядишь, друг мой, — произнес он, наливая вино в свою чашу и смакуя хмельной аромат.
— Эй, послушай, тебя сюда не приглашали, — забеспокоился Дикон, сообразив, что уходить Курик не собирается. — И если ты…
— Я разговариваю не с тобой, — отвечал Курик тоном, лишенным враждебности, но достаточно холодным, каким господин мог бы отчитывать неопытного слугу.
Ему не нужен Дикон — магической силой тот не обладал. Роб слегка приподнял подбородок — у него были угрюмые синие глаза, а лицо обрамлено копной черных кудрявых волос.
— Если хочешь сыграть в карты, так у нас денег нет. Попытай счастья с другими. — Роб вдохнул аромат вина и сделал глоток, отчего его налитые кровью глаза расширились от удивления. — Хотя если у тебя хватает монет на такое вино, тут тебе играть не с кем.
Курик снисходительно улыбнулся.
— Я не в карты хочу сыграть, Роб. Да, служанка сказала мне твое имя. И твое, Дикон. — Упершись руками в колени, он наклонился вперед и заметно понизил голос. — Я ищу здесь нечто гораздо более важное, чем карточная игра.
Он сделал большой глоток и неторопливо посмаковал вино во рту, прежде чем проглотить его, затем продолжил шепотом:
— Я ищу здесь колдунов.
Даже если бы Курик поджег Робу брюки, едва ли это отрезвило бы его быстрее. Дикон попытался заслонить собою младшего брата, глаза его запылал и негодованием, а Роб рванулся вперед, готовый сражаться за свою жизнь. К несчастью, он пытался двигаться быстрее, чем позволяло выпитое им, к горлу подступила тошнота, и Роб свалился в лужу разлитого на полу пива, зажмурив глаза и обхватив голову руками.
Дикон грубо толкнул Курика.
— Не знаю, что ты тут выискиваешь, приятель, но будь я проклят, если позволю тебе так оскорблять моего брата.
Голос его был чуть громче шепота, однако дрожал от сдерживаемой ярости.
— Что там происходит, Дикон? — спросил человек за соседним столиком. Он внимательно вгляделся в тонкую вышивку по краю воротника туники цвета ржавчины и наконец вынес свое суждение. — Чего надо этому павлину?
Курик и бровью не повел в ответ на оскорбление — назвать его павлином только потому, что одежда его не испачкана и не зияет дырами, лицо выбрито, а под ногтями нет полугодовой грязи? Однако язвительные слова не остались незамеченными приятелями говорившего, расположившимися за игральным столом. Все пятеро побросали карты, гадая, не станет ли напряженность между Диконом и его хорошо одетым приятелем предвестием долгожданной драки. Курик не думал, что эти люди услышали что-нибудь важное, но меньше всего ему хотелось привлекать к себе излишнее внимание. По счастью, Дикон, похоже, думал так же.
— Не-ет. Это… ну, в общем, я знаю его. — От волнения Дикон стал заикаться. — Вы играйте…
— Ты следил бы лучше за игрой, если не хочешь потерять последние деньги, — посоветовал Курик обидчику, сделав неопределенный жест по направлению к столу. — А то кто-нибудь подбросит туза вместо валета.
Человек заглянул в свои карты и издал пьяный вопль возмущения. Через мгновение и Курик, и его предосудительная одежда были забыты, и шестеро мерзавцев сцепились в кулачном бою. Тонкие губы Курика скривились в удовлетворенной улыбке, и он повернулся к драке спиной. Как же легко одурачить этих болванов, используя всего лишь простое отвлекающее заклинание.
Однако Дикона оказалось не так-то легко отвлечь, и он еще раз подтолкнул Курика по направлению к двери.
— А ну двигай отсюда свою задницу, а не то я…
— Не трогай его, Дикон, — пробормотал Роб откуда-то снизу.
Он снова влез на свой табурет, без особого рвения пытаясь стереть с брюк отвратительно пахнувшие пятна.
— С какой это стати? Черт побери, Роб, этот человек — проклятый лжец!
Продолжительное молчание Роба в ответ было красноречивее слов.
Дикон медленно разглядывал лицо брата, и гнев на его лице постепенно сменялся едва скрываемым ужасом.
— Ты же говорил мне, что все из-за того, что Бел вышла за сына шорника. Ты же мне говорил…
— Я говорил это для твоего же блага, идиот, — отвечал Роб, массируя ноющие виски. — Что ты хотел услышать от меня — что я… — Он остановился, так и не произнеся проклятого слова, затем более мягко продолжил: — Допустим, я — один из них, и что дальше? Вся наша семья была бы уничтожена. В лучшем случае мы потеряли бы и ту землю, что имеем. Ну а в худшем…
Одно лишь упоминание о столь ужасной участи заставило Дикона быстро оглядеть зал в поисках священников в черных одеждах.
— Во имя всего святого, да не гляди ты так виновато! — Курик грубо развернул его и втолкнул в
