слоняюсь по заплеванным подъездам в грязном халате, электрика из себя изображаю. Знаю, что больше всего Сереброва обрадует – отдельно стоящие кровати. Если муж и жена спят отдельно, это о многом говорит. Хотя.., это может свидетельствовать и о том, что муж любит во сне пятку о пятку чесать…
Мне с ними детей не растить, пусть Серебров сам разбирается'.
Герман с отвращением запихал в багажник «Волги» грязный халат и ящик с инструментами. Ботинки чистить не стал. По дороге домой заехал в гастроном, взял четвертинку водки. Пол-литровые и литровые бутылки он не любил, знал, что слабохарактерный, ему тяжело было что-нибудь оставлять на завтра, непременно выпивал всю бутылку за один присест. Потому и не держал в доме запас спиртного, кроме дорогих коньяков.
Герман был свято уверен в том, что Серебров уже выпил на ночь традиционные пятьдесят граммов коньяка и почитывает в постели какую-нибудь умную книжку или же, на худой конец, смотрит «продвинутый» фильм. Но дело обстояло совсем не так.
Серебров уже с головой втянулся в дело, порученное ему Геннадием Павловичем, и в тот самый момент, когда Герман уже отдыхал, он находился в дороге, подъезжал к судебному моргу.
Дежурный патологоанатом, уже собиравшийся через полчаса сдать морг охраннику, получил странный звонок от своего начальника:
– Иван Петрович, сейчас к тебе человек приедет.
Ты для него никаких тайн не делай, он по делу работает. Все расскажи. Дождись его обязательно. Это не просьба, это приказ.
Патологоанатом Иван Петрович в мыслях пожелал себе лишь одного, чтобы этот некто, так милый его начальнику, приехал как можно быстрее и как можно скорее смотался, потому как медик собирался провести вечер в компании друзей, поиграть в карты. Еще больше патологоанатом удивился, когда в морг через пять минут после звонка доставили и одежду убитого.
За первым звонком последовал второй, от начальника рангом пониже, но все равно слишком высокого, чтобы ему можно было отказать:
– Иван Петрович, дальняя родственница утонувшего парня просила разрешения на него взглянуть, ты уж ей не препятствуй, дождись ее прихода… Я понимаю, что это нарушение, но криминала в нем нет.
Если потом тебя будут спрашивать о ней, ты особо не распространяйся.
О прибытии Сереброва в морг были оповещены все – и дежуривший на входе милиционер, и сторож, поэтому вовнутрь он попал беспрепятственно.
– Здравствуйте, Иван Петрович, – мягко проговорил Серебров, протягивая патологоанатому руку.
Тот, привыкший, что посетители, испытывая чувство брезгливости к представителю такой профессии, редко здороваются с ним за руку, с охотой пожал ладонь гостя. Медик надеялся услышать имя и отчество прибывшего, но Серебров промолчал. Если бы патологоанатом не работал в милицейской системе, мог бы обидеться, но такое случалось и раньше. Если человек получал информацию благодаря рекомендации начальства, по телефонному звонку, а не официально, то у него вполне могло и не быть имени.
«Лучше уж так, так честнее, – подумал патологоанатом. – А мог бы и назваться Иваном Ивановичем, как делают дураки».
– Не стану вас долго задерживать, лишь по делу.
– Морг – не то место, где люди любят поторчать, – улыбнулся Иван Петрович.
– Вам парня сегодня привезли, молодого, утопленника. На него взглянуть надо.
Других утопленников в морге не было, лишь поступивший сегодня Николай.
– Любопытный, случай, – сказал патологоанатом, подводя Сереброва к металлическому столу с трупом, прикрытым пожелтевшей от частых стирок простынею.
Рядом на стойке с инструментами стоял черный пакет, в котором лежала одежда убитого. На памяти Ивана Петровича это был единственный случай, когда по чьей-то просьбе прямо в морг доставляли и вещественные доказательства по делу об убийстве. Патологоанатом не привык задавать лишних вопросов: раз человек пришел, значит, ему надо; если начальство позвонило, то человеку по должности положено знать результаты вскрытия, – Пожалуйста, – Иван Петрович гостеприимно указал на стол с трупом, – хотели бы посмотреть?
Или удовольствуетесь отчетом о вскрытии?
Серебров кивнул:
– Взгляну.
Патологоанатом отвернул простыню, обнажив мертвеца до пояса, и отступил в сторону, чтобы гость мог его как следует рассмотреть. Серебров всматривался в мускулистое тело, в искаженное смертельной гримасой лицо любовника женщины, с которой ему еще предстояло познакомиться. Волосы покойника хоть высохли, но оставались сбитыми в космы.
– От чего наступила смерть? – тихо спросил Сергей Владимирович.
– Утопление.
Взгляд Сереброва скользнул на содранную кожу запястий:
– Ему связали руки веревкой?
– Да-да, веревкой. Ее отдали на экспертизу.
С одеждой же можете познакомиться, если, конечно, она вас заинтересует.
Серебров присел, разглядывая небольшую татуировку на правом предплечье. Он не был большим знатоком этого жанра изобразительного искусства.
– Что-нибудь уголовное? – поинтересовался он.
