Приятно было на время отвлечься от скуки речного плавания и вновь почувствовать под собой доброго коня, поэтому Таита, Фенн и Тинат были в хорошем настроении, когда с отрядом всадников миновали проход и увидели травянистые равнины вокруг крепость.
– Помнишь Толаса, коновала? – спросила Фенн. – Мне не терпится снова его увидеть. Он многому меня научил.
– Да, он хорошо знал лошадей, – согласился Таита. – Ему очень хотелось заполучить Дымку, и он уж точно умел узнать доброго коня, когда его видел. – Он потрепал по шее кобылу, которая наставила ухо, прислушиваясь к его голосу. – Хотел украсть тебя у меня, верно? Дымка фыркнула и закивала. – Ты, конечно, с готовностью ушла бы к нему, старая ты изменница!
Они поехали к крепости, но вскоре поняли: что-то неладно. На лугах не было ни лошадей, ни коров, над стенами не поднимался дым, над стенами не развевались вымпелы.
– Где мои люди? – тревожно спросил Тинат. – Рабат надежный человек. Я думал, к этому времени он нас заметит… если он еще здесь.
Они в тревоге поехали дальше, и наконец Таита воскликнул:
– Стены в плачевном состоянии. Похоже, крепость брошена.
– Сторожевая башня повреждена огнем, – заметил Тинат, и они пустили лошадей рысью.
Добравшись до ворот крепости, они обнаружили, что те открыты, остановились и заглянули внутрь. Стены почернели от огня. Тинат приподнялся в стременах и огласил пустынный парапет громовым ревом. Ответа он не получил. Обнажили оружие, но сразу стало ясно, что их помощь опоздала на много месяцев. Проехав в ворота, египтяне обнаружили многочисленные останки, разбросанные вокруг кострищ на центральной площади.
– Чайма! – сказал Таита.
Все смотрели на следы пира людоедов. Чтобы добраться до костного мозга, чайма нагревали длинные кости рук и ног на огне, а затем раскалывали их большими камнями. Повсюду валялись осколки таких костей. С несколькими головами жертв обошлись так же: держали в огне, пока они не обгорели и не почернели, и потом раскололи их, точно скорлупу печеных яиц страусов. Таита представил себе, как людоеды сидят в кругу и передают друг другу расколотые черепа, пальцами достают полусваренный мозг и набивают им рты.
Таита кое-как подсчитал черепа.
– Кажется, спастись никому не удалось. Чайма убили всех: мужчин, женщин и детей.
Не было слов, способных выразить охвативший их ужас и отвращение.
– Смотри! – прошептала Фенн. – Должно быть, это был младенец. Череп не больше спелого граната.
Глаза ее блестели от слез.
– Соберите останки, – приказал Таита. – До возвращения к лодкам надо похоронить их.
Выкопали неглубокую общую могилу у стены: хоронить было почти нечего.
– Нам еще предстоит пройти через землю чайма. – У Тината было холодное и решительное лицо. – Если боги будут милостивы, они позволят мне свести счеты с этими убийцами.
Перед уходом обыскали крепость и соседний лес в надежде найти следы уцелевших, но тщетно.
– Должно быть, их застали врасплох, – сказал Тинат. – Никакого сопротивления не было.
В мрачном молчании вернулись на берег и на следующий же день возобновили плавание. Когда добрались до земель чайма, Таита приказал высадить на каждый берег по небольшому отряду всадников.
– Поезжайте по берегу и глядите в оба. Мы будем держаться за вами, чтобы не спугнуть чайма. Как только увидите признаки их появления, немедленно скачите назад и предупредите нас.
На пятый день Тинат получил возможность удовлетворить свое желание. Обогнули очередной мыс и увидели Хилто и его отряд всадников: они махали им с берега. Как только передовая лодка причалила, Хилто прыгнул на борт и пришел с докладом к Таите.
– Маг, на берегу неподалеку отсюда большая деревня чайма. Там две или три сотни дикарей.
– Они видели вас?
– Нет. Они ни о чем не подозревают, – ответил Хилто.
– Отлично.
Таита вызвал с других лодок Тината и Мерена и быстро объяснил им свой план нападения.
– Погибли люди, которыми командовал доблестный Тинат, поэтому у него есть право отомстить. Тинат, сегодня вечером ты с сильным отрядом высадишься на берег: чтобы вас не обнаружили, вам придется идти ночью. Под покровом темноты займите позицию между деревней и краем леса. На рассвете мы подведем лодки к деревне и звуками труб и залпами стрел выгоним чайма из хижин. Они почти наверняка побегут без оглядки к деревьям и наткнутся на твоих людей. Вопросы есть?
– Хороший простой план, – сказал Мерен, и Тинат одобрительно кивнул.
Таита продолжил:
– Едва чайма побегут, мы с Мереном высадим остальных людей и пойдем за ними. Зажмем их, как в клешнях. Помните, что мы увидели в крепости Адари. Пленных и рабов не брать. Убивайте всех.
На закате Хилто, изучивший расположение и подходы к деревне, повел отряд Тината по берегу. Лодки на ночь оставались посередине реки. Таита и Фенн расстелили на носу матрац и лежали, глядя в ночное небо. Фенн любила слушать, как маг описывает небесные тела, рассказывает мифы и легенды о созвездиях. Но в конце всегда говорила одно:
– Расскажи о моей звезде, маг, о звезде Лостры, которой я стала после смерти. Только начни с самого начала. Расскажи, как я умерла и как ты забальзамировал меня и украсил мою могилу.
Она не позволяла пропускать ни одной подробности. И всегда начинала негромко плакать, когда Таита рассказывал о том, как срезал локон ее волос и изготовил амулет Лостры. Протянув руку, она брала этот талисман.
– Ты всегда верил, что я вернусь к тебе? – спрашивала она.
– Всегда. Каждую ночь я следил за восходом твоей звезды и ждал, когда она исчезнет с небесного свода. Я знал, что это будет знак твоего возвращения ко мне.
– Должно быть, тебе было печально и одиноко.
– Без тебя моя жизнь – пустыня, – сказал он, и Фенн снова заплакала.
– О мой Таита, это прекраснейшая из всех твоих историй. А теперь, пожалуйста, люби меня. Я стремлюсь к тебе всем телом и всей душой. Я хочу ощущать тебя в себе, в самом сердце. Мы больше никогда не должны расставаться.
На рассвете, когда над водой плыл туман, флотилия цепочкой двинулась вперед. Весла приглушили, и на реке царила странная тишина. Вдоль планшира выстроились лучники со стрелами наготове. Из тумана показались крытые тростником хижины, и Таита знаком велел стоявшему у руля Мерену править ближе к берегу. Залаяла собака, но больше ничто не нарушало тишину. Но вот утренний ветер всколыхнул туман и отбросил его, точно занавес, открыв тесное убожество деревни чайма.
Таита высоко поднял меч и резко опустил его. Это был условный знак, и тотчас трубачи исторгли из изогнутых рогов антилопы куду оглушительный рев. При этом звуке сотни нагих чайма высыпали из хижин и увидели приближающиеся лодки. Послышался вопль отчаяния, и дикари в панике бросились врассыпную. Некоторые вооружились, но большинство оставались безоружными. Еще не проснувшись окончательно, они спотыкались и падали, как пьяные, на пути к спасительным деревьям. Таита вновь поднял меч, а когда махнул им, лучники выпустили в туземцев тучу стрел. Таита видел, как стрела пробила младенца, привязанного к спине матери, а потом убила и мать.
– Ближе к берегу!
Едва нос лодки коснулся суши, Таита возглавил нападение.
Копьеносцы и топорники ринулись за чайма. Впереди послышались крики ужаса: убегающие наткнулись на людей Хилто. Мечи людей Тината с глухим звуком разрубали живую плоть и влажно хлюпали, когда их вытаскивали из раны. Нагой чайма кинулся назад, к Таите, одна его рука была разрублена в локте. Дикарь истошно вопил, кровь из раны покрыла все его тело блестящим алым панцирем. Таита одним ударом снес ему полголовы, потом убил бежавшую за мужчиной женщину, всадив ей меч меж вислых грудей. В пылу битвы он забыл о жалости и угрызениях совести. Следующий мужчина протянул руки в тщетной попытке
