как-то не сидела.
Странно, но в этой ситуации Филатов расслабился – не убивать ведь его пришли, а, скорее всего, разобраться. Впрочем, в приходе этого человека было много неприятного.
Как человек, представившийся капитаном милиции, посмел проникнуть в его жилище? Где соответствующее постановление прокурора? Да и зачем представителю власти идти таким путем, когда все можно сделать иначе? Больше всего Филатов не любил таких визитов, за которыми стояли или просьба о сотрудничестве, или наглые, ничем не прикрытые разговоры и допросы. И хоть на такие удочки он попадался крайне редко, знал, что большинство из таких приводов – это зацепка для того, чтобы повесить на тебя какое-нибудь не расследованное дело. «Скорее всего – это из-за индуса, – начал догадываться Филатов. – Вот шакалы, уже успели все пронюхать! Однако не встречать же непрошеного гостя хлебом- солью».
– Какого черта? – раздраженно спросил Филатов, когда милиционер приблизился к нему на несколько шагов.
– Без глупостей, – отреагировал тот на реплику хозяина дома.
– Что это значит, и что вы делаете в моей квартире?! – возмутился Филатов. – Где санкция на обыск или арест?
Но его собеседник явно был настроен гнуть свою линию и очень уверенно показал Филатову жестами, чтобы тот стал у стены и поднял руки за голову.
– Я спрашиваю, где санкция, где протокол задержания и обыска?
– Я смотрю, ты шибко умный, советую помолчать, а то сейчас шмальну, будешь знать, – огрызнулся милиционер и достал из кармана наручники.
– А это зачем?
– Затем, потом узнаешь!
Филатов ощутил в этот момент, что он мог бы запросто справиться с ним, но понял, что это только все усложнит, поэтому подчинился требованиям милиционера.
Через несколько минут Наседкин закрыл двери, а ключи положил себе в карман. Чему Филатов не удивился, поняв, что прав, наверное, Светлов, когда говорил, что за происходящим в НИИ стоят серьезные люди. Ехали, как ни удивительно, долго. Филатов подумал, что это делается специально, чтобы запутать возможных преследователей. Или они везут его на конспиративную квартиру. Однако они подъехали к Петровке, и Филатов понял, что все гораздо серьезней, чем он думает.
В кабинете было просторно и пусто. В правом углу стоял шкаф с разными документами и книгами по законодательству. Обычная обстановка кабинета следователей на Петровке. «Прямо как в кино! Стулья хоть не прибиты к полу?» – подумал Филатов и, не скрывая удовольствия, пошатал стул и убедился, что нет.
Минут десять никто не появлялся, и Филатов стал нервничать.
– Меня зовут Анатолий Иванович Шевцов, – я следователь по особо важным делам. Вы, наверное, уже догадались, почему вы здесь.
– Представьте себе, нет.
– Вы же взрослый человек, Филатов, прошли Афганистан, Чечню.
– А это вы своими грязными лапами не трогайте! – взревел Филатов и дернул прикованные с стулу наручники с такой силой, что деревянная основа стула заскрипела и казалось, что лопнет от напряжения.
– Ну, зачем вы так?
– А что я должен вам «спасибо» сказать? Вытащили чуть ли не посреди ночи как собаку. Держите меня здесь. По какому праву?
– А вот по какому! – нарочито грубо начал разговаривать Шевцов. – В 22.30 в отеле «Белград» представитель индийской компании «Трико. ЛТД» был накачан наркотиками в комнате проживания. При этом у него исчезли документы, деньги. А он сам обратился в посольство, – серьезным тоном подытожил следователь.
– А я здесь причем?
– А притом, Филатов, что вечером прошлого дня вы отвозили его в отель, а сегодня утром приехали забирать.
– Ну, и что из этого следует? – раздраженно спросил Филатов.
– Представитель индийской фирмы в Москве впервые. У него, между прочим, сорвалась крупная сделка. А все, кого индус знает в этом городе, – это вы и ваш приятель Барулин.
– А наркотиками я его накачал? – раздраженно заметил Филатов. – А кто администрацию вызвал, может, ваши сотрудники?
– Это, сами понимаете, ни о чем не говорит!
– А что о чем говорит? – язвительно переуточнил Филатов.
– А то, Филатов, что в последние дни, – вступил в разговор майор Наседкин, – ты со странным постоянством оказывался в гуще криминальных разборок. Скажи, это ты случайно, от нечего делать? А может, «дурку» перед нами гнать не будешь? Сразу предупреждаю, этот номер у тебя не пройдет!
– А мне нечего скрывать, я уже несколько дней работаю в «Фармацее», однако сам не могу разобраться в том, что там происходит. Ведь я простой шофер.
– Так уж простой! По-моему, у тебя работы-то особой в Москве не было? На какие такие доходы проживаете, гражданин? Или есть что-то криминальное за душой? – не унимался Наседкин.
– Ладно, капитан, давайте по существу, – прервал разговор своего подчиненного подполковник Шевцов. – Расскажите, Филатов, как вы встретили гражданина Индии, проводили его в гостиницу, а на следующий день приехали за ним. Причем меня интересует точное время в подробностях.
И еще меня интересует: где вы были в ночь с 20 на 21 августа, то есть перед вашей встречей с гражданином Индии во второй раз.
– А у самого гражданина Индии вы не пытались ничего спросить? – язвительно заметил Филатов. – Вместо того, чтобы выхватывать человека ночью из дома? Когда я просил вызвать «скорую помощь» Рашу Сингху, я не видел там ни одного милиционера!
– А это не твоего ума дело, – оборвал Филатова Наседкин. – Вот посидишь немного и подумаешь о жизни. Может быть, чего умного в следующий раз нам скажешь. Кстати, вот бумага, вот ручка. Просто напиши все, как было.
– Ничего я писать не стану. Если я арестован, ведите меня в камеру! – неожиданно предложил Филатов.
– Не понял? – спросил Шевцов. – Вы понимаете, что, отказываясь сотрудничать со следствием, вы заставляете нас в соответствии с законодательством задержать вас. И, возможно, надолго.
– Ведите меня в камеру! – прокричал Филатов.
– А ты меня, Филатов, на понт не бери, я и не таких видал. А может, ты и прав – посидишь немножко! Остепенишься. А потом сам придешь и все расскажешь. Только вот что – пока я добрый, ты можешь выхлопотать себе чего-нибудь. А может, и вовсе сидеть не будешь?
– Ведите в камеру! – в третий раз и еще громче проревел Филатов.
– Ладно, – раздраженно отозвался следователь и нажал тревожную кнопку, после чего двери открылись и в проеме показался тюремный старшина, который через полминуты увел Филатова в камеру.
Глава 4
«От сумы и тюрьмы не зарекайся» – гласит народная мудрость. Но любой из простых смертных всегда считает, что такая участь не коснется его. Такова человеческая психология. И даже тогда, когда человек попадает сюда, ему кажется, что это недоразумение, которое умные люди исправят в самое ближайшее время. И только рецидивисты, прошедшие все этапы заключения, взирают на это более чем спокойно.
Камера предварительного заключения – это еще не тюрьма, с ее обычаями и законами. И поскольку люди, помещенные сюда, находятся как бы в подвешенном состоянии, то и отношение к ним со стороны
