сопровождающего из команды, по своему усмотрению.
Он бросил взгляд на часы.
— Начиная с этого мгновения, у вас тридцать минут, и ни секунды больше. Удачи!
Рошфорт поднялся и посмотрел на всех, его лицо было бледным.
— Помните, сэр, мы не верим в удачу, — сказал он. — Но всё равно — спасибо.
Рошфорт открыл дверь обветшалого строения и сдвинул в сторону бочонки с гвоздями, затем открыл люк в ярко освещённый флуоресцентными лампами главный туннель. Он схватился за перила лестницы и начал спускаться. На поясе болтались карманный компьютер и рация. За ним следовал Эванс, фальшиво насвистывая песенку «Бродячая ондатра».
Главная эмоция, которая владела Рошфортом — стыд. Короткий путь от штаба связи, казалось, длился вечно. Хотя база была пуста, он, тем не менее, чувствовал, как его прямо в спину — и, без сомнения, с осуждением — провожают дюжины глаз.
Он установил на пятьдесят процентов больше домкратов, чем требовалось. То было в рамках установок ЭИР, и казалось чем-то вроде безопасной границы. Но он рассчитал неверно. Он должен был учесть двойной вес, установить двести домкратов. Но имелся фактор времени, он довлел над всем, спешка металась от Ллойда к Глинну и заражала все их действия. Так что Рошфорт предложил сто пятьдесят, и Глинн не поставил его решение под сомнение. Факт тот, что никто ни словом не обмолвился об его ошибке — и даже не намекнул на то, что она есть. Но сейчас Рошфорт не мог отрицать, что ошибся. А он не выносил своей неправоты. Горечь заполняла его до краёв.
Достигнув дна, они стремительно направились по туннелю, инстинктивно пригибая головы под флуоресцентными лампами. Цепочки ледяных кристаллов — сконденсированное дыхание рабочих — пристали к брусьям и фермам, наподобие перьев. Эванс, идя следом, продолжал свистеть и вёл по ним пальцем.
Рошфорт был унижен, но не обеспокоен. Он знал, что даже если домкраты в шестом секторе отказали — что крайне маловероятно — метеорит не сделает ничего другого, кроме как опустится обратно на место. Он лежал там неисчислимые тысячи лет, и силы массы и инерции, вероятно, диктуют ему оставаться на своём месте. В худшем случае это означает, что они вернутся к тому же, с чего начали.
Туннель достиг сектора один, затем под прямым углом извернулся влево. Рошфорт пробирался по главному туннелю ещё сорок футов, затем свернул в одно из тех ответвлений, что изгибалось к дальнему краешку метеорита. Рация что-то невнятно пробормотала, и он сдёрнул её с пояса.
— Приближаемся к сектору шесть, — сказал он.
— Диагностика показывает, что все домкраты в секторе, за исключением номеров четыре и шесть, следует освободить, — сказал Глинн. — По нашей оценке, вы можете завершить работу за шестнадцать минут.
Двенадцать, подумал Рошфорт, но вслух ответил:
— Понял.
Боковой туннель обогнул переднюю часть метеорита и разделился на три туннеля доступа. Рошфорт направился по центральному из них. Перед собой он видел жёлтые домкраты шестого сектора, на фоне кроваво-красного метеорита. Они выстроились в ряд, начиная с тупика, которым заканчивался туннель доступа. Пройдя вперёд, он поочерёдно осмотрел все пятнадцать. Они выглядели абсолютно надёжно, их клешневые лапы плотно прижаты к основанию распорок стен, а приводные кабели убегали вдаль реками проволоки и кабелей. Казалось, домкраты ничуть не сдвинулись. Было сложно представить, что каждый из них заблокирован сотней тонн веса.
Со вздохом раздражения Рошфорт взялся за первый домкрат. Днище метеорита нависало над ним, с такой ровной и правильной насечкой, как будто его обрабатывали инструментами. Эванс прошёл вперёд с небольшим ключом для гидравлических клапанов.
— Похож на громадный шар для боулинга, а? — Весело сказал он.
Рошфор невнятно проворчал и указал вперёд, на ручку клапана первого домкрата. Эванс опустился на колени рядом с тем, обхватил ручку ключом и робко принялся его поворачивать.
— Не волнуйся, он не собирается ломаться, — резко сказал Рошфорт. — Двигаемся дальше. Ещё двенадцать домкратов.
Уже быстрее Эванс повернул ручку на девяносто градусов. Небольшим молотком Рошфорт умело выбил ручной ползунок на задней стороне домкрата, обнажив предохранительную полоску. Загорелся красный огонёк, показывая, что клапан не заперт и его можно открывать.
После первого домкрата Эванс колебался уже меньше, и они принялись работать совместно, двигаясь дальше по ряду, пропуская домкраты четыре и шесть. В конце концов они остановились у последнего домкрата, пятнадцатого. Рошфорт бросил взгляд на часы. Вся процедура заняла лишь восемь минут. Всё, что осталось сделать — пройти назад, ударяя по спусковым кнопкам на каждом клапане. Хотя жидкость находится под большим давлением, внутренний стабилизатор обеспечит ровный её спуск, медленно ослабляя нагрузку. В то же время, контрольный компьютер в хижине связи будет друг за другом спускать гидравлическое давление на всех остальных домкратах. Ситуация вернётся к норме, и затем всё, что им останется — установить ещё больше домкратов и начать заново. Он сделает Глинну одолжение, установит триста домкратов. Но им потребуется минимум день, чтобы доставить их с корабля, установить на местах, проложить приводы, провести диагностику. Им потребуется больше туннелей… Рошфорт покачал головой. Он должен был сразу начать с трёхсот.
— Жарковато здесь, — заметил Эванс, откидывая капюшон.
Рошфорт не ответил. Сейчас жара и холод не значили для него ровным счётом ничего. Мужчины повернулись и направились вдоль ряда домкратов, останавливаясь у каждого, чтобы поднять предохранительную пластинку и нажать на аварийную кнопку спуска жидкости.
На полпути к концу ряда слабый звук, похожий на мышиный писк, заставил Рошфорта остановиться.
Хотя было важно спускать жидкость одновременно со всех домкратов, звук был настолько необычен, что Рошфорт отвлёкся и бросил взгляд на ряд домкратов, пытаясь обнаружить его источник. Казалось, писк исходит откуда-то из передней части ряда. Пока Рошфорт смотрел в том направлении, звук раздался снова: нечто вроде шепчущего, агонизирующего скрипа. Инженер прищурился. Домкрат номер один выглядел неправильно: он казался странным образом искривлённым.
Рошфорт не тратил времени на размышления.
— Выметайся! — Заорал он. — Махом!
Он вскочил на ноги и побежал к туннелю доступа. За ним по пятам нёсся Эванс. Теперь Рошфорт знал, что на этих домкратах лежит больший вес, чем они предполагали по самым пессимистичным оценкам: намного больший вес. И успеют ли они вовремя оттуда выбраться или нет, определяется тем, насколько больший.
Рошфорт слышал за спиной топот Эванса, который молотил ногами, кряхтя с каждым шагом. Но ещё до того, как они достигли туннеля доступа, с ужасающим треском поддался первый домкрат. За этим последовал ещё треск, затем ещё. Домкраты отказывали один за другим. После отказа третьего наступила пауза, а затем, когда враз отказали все оставшиеся домкраты, раздалась целая серия хлопков, наподобие автоматной очереди. В мгновение ока Рошфорт был окружён ослепляющими брызгами гидравлической жидкости. Раздался звук, подобный жужжанию швейной машинки — то расходились распорки и скобы туннеля. Отчаянно Рошфорт бежал сквозь брызги, и мощный напор сдавленной жидкости в клочья разрывал его одежду и обжигал плоть. Он рассчитал, что вероятность выйти отсюда живым резко падает.
Рошфорт знал, что эта вероятность — ровно ноль, когда метеорит с глухим гулом склонился к нему, подминая под собой сталь, разбрасывая грязь, слякоть и лёд, заслоняя собой сектор обзора — до тех пор,
