Вампир повернулся обратно к машине, где у Дамарис случилась истерика. Он был не в настроении нянчиться, с кем бы то ни было, поэтому просто вновь ее усыпил. Девушка резко откинулась на сиденье, слезы остались высыхать на ее щеках без какого-либо внимания.
Деймон сел в автомобиль, с чувством огорчения. Но теперь он точно знал, чего ему хотелось сегодня. Он желал найти бар… обветшалый и грязный, либо безукоризненно чистый и дорогой… и отыскать другого вампира. В Феллс Черч, который был горячей точкой на карте энергетических линий, это не составило бы труда. Вампиры и другие порождения тьмы буквально липли к таким местам, как шмели к жимолости.
А затем он хотел драку. Конечно, она будет абсолютно нечестной, ведь Деймон был сильнейшим вампиром, оставшимся из всех, кого он знал, плюс ко всему его переполнял коктейль из крови лучших девушек в Феллс Черч. Однако ему было плевать. Он уже чувствовал, как выпускает пар своей неудовлетворенности на некоторых, и… он блеснул своей неподражаемо ослепительной улыбкой…какой- нибудь оборотень, вампир или вурдалак обретет вечный покой. А может даже и не один, если только ему повезет найти их. После чего – вкуснейшая Дамарис на десерт.
«И все-таки жизнь прекрасна. А нежизнь…», подумал Деймон, и его глаза опасно вспыхнули за стеклами солнечных очков, «…даже лучше».
Он не собирался просто сидеть и хандрить, поскольку не мог получить Елену немедленно. Он намеревался выходить в свет, развлекаться и стать сильнее,… а затем как ни будь намедни наведаться к своему жалкому братцу молокососу и получить ее.
Он случайно взглянул в зеркало заднего вида, на какой-то миг. То ли из-за игры света то ли изменения в атмосфере, Деймону показалось, что он увидел, как его глаза за стеклами очков… вспыхнули красным.
Глава 6
– Я сказала, пошла вон, – по-прежнему тихо повторила Мередит, обращаясь к Кэролайн. – Ты сказала то, что никогда не должно звучать в любом цивилизованном месте. А тут уж так случилось, что это комната Стефана… и, да, это его комната, чтобы выставить тебя отсюда. Но я сделаю это за него, поскольку он никогда не позволит себе вытолкать в шею девушку,… тем более свою бывшую. Я бы еще добавила – чтобы выставить преисподнюю из его комнаты.
Мэтт откашлялся. Он отошел в угол, и все на время о нем забыли. Но сейчас он сказал: – Кэролайн, я знаю тебя слишком давно, чтобы миндальничать, и Мередит права. Хочешь высказать кое-что из того что ты уже говорила о Елене, делай это подальше от нее. Я знаю одно. Не имеет значения, что Елена делала, когда она была… была здесь внизу до… – Его голос на удивление понизился, и Бонни поняла, что он имел в виду, когда Елена была здесь, на Земле до… – Сейчас она настолько близка к ангелу, насколько ты можешь себе представить. Сейчас она… она… полностью… – Он колебался, чтобы подобрать правильные слова.
– Чиста, – легко произнесла Мередит, заполнив пустоты в его мысли.
– Да, – согласился Мэтт. – Да, чиста. Все, что она делает непорочно. Не то что бы твои отвратительные слова могли запятнать ее, но, тем не менее, нам очень не нравится выслушивать твои попытки.
– Спасибо, – последовало от Стефана.
– Я уже собиралась, – сквозь зубы процедила Кэролайн. – И не смей проповедовать мне чистоту! Со всем тем, что здесь происходит! Вы, вероятно, просто хотите наблюдать за происходящим, за поцелуем двух девчонок. Вы, наверное…'
– Довольно – сказал Стефан почти невыразительно, но Кэролайн была внезапно увлечена за дверь, словно вынесена туда невидимыми руками так, что сумочка девушки просвистела после нее.
Затем дверь тихо закрылась.
Короткие волоски на затылке Бонни стали дыбом. Она ощутила Силу, причем в таких количествах, что ее психические чувства были потрясены и временно парализованы. Переместить Кэролайн,… а она не была маленькой девочкой,… используя Силу.
Возможно, Стефан изменился настолько же, насколько изменилась Елена. Бонни взглянула на подругу, бассейн спокойствия которой покрылся рябью усилиями Кэролайн.
Не плохо бы отвлечь ее, и возможно сделать достойной освобождения от пут Стефана, – подумала Бонни.
Она шлепнула Гилберт по коленке, а когда Елена повернулась, Бонни поцеловала ее.
Елена прекратила поцелуй очень быстро, опасаясь снова побудить негодование. Но Бонни сразу поняла, что имела в виду Мередит. В этом не было ничего сексуального. Ощущения были такие, словно на тебя обрушивают все чувства в полной мере. Когда Елена отошла от Бонни, ее лицо сияло так же, как после контакта с Мередит, все горе растворилось… да, в чистоте поцелуя. И Бонни почувствовала, как спокойствие Елены впиталось в нее.
– … следовало узнать лучше, а тогда привозить Кэролайн, – сказал Мэтт Стефану. – Извини за вмешательство, но я знаю Кэролайн, и она могла продолжать трепаться еще на протяжении получаса, даже и не думая затыкаться.
– Стефан позаботился об этом – сказала Мередит, – или это тоже была Елена?
– Это был я, – сказал Стефан. – Мэтт прав: она могла продолжать говорить бесконечно. А оскорблять Елену, никому не позволено, не в моем присутствии.
И зачем они говорят об этом? поинтересовалась Бонни сама у себя. Из них из всех, Мередит и Стефан были менее склонны к болтовне, а тут вдруг решили побеседовать, причем на абсолютно ненужную тему. Потом она поняла, что это было из-за Мэтта, который медленно, но решительно подходил к Елене.
Бонни как мотылек вспорхнула с места, так же быстро и легко, и сумела пройти мимо Мэтта, даже не взглянув на него. А затем присоединилась к разговору Мередит и Стефана о том, что только что произошло. Кэролайн стала врагом, все согласились с тем, что здесь уже ничего не поделаешь. Ее планы в отношении Елены всегда были обратными ее словам. Бонни могла бы поспорить, что сейчас она продумывала новый план против каждого из них.
– Она чувствует себя одинокой, – сказал Стефан, словно пытаясь оправдаться вместо нее. – Она хочет быть принятой, кем угодно, на любых условиях,… она чувствует себя… обособленно. Так словно никто действительно узнав Кэролайн, не стал бы ей доверять.
– Она защищается, – согласилась Мередит. – Но думаю, что ей стоило бы показать свою благодарность. В конце концов, мы спасли и сохранили ее жизнь, всего неделю назад.
Нет, было что- то большее во всем этом, думала Бонни. Ее интуиция подсказывала, что возможно, случилось нечто перед тем, как они спасти Кэролайн. Но маленькой ведьме было настолько обидно за Елену, что она отмахнулась от нытья своего внутреннего голоса.
– Почему кто-то должен ей доверять? – парировала Бонни. Она бросила быстрый взгляд через плечо. Елена, несомненно, собиралась «узнать» Мэтта, и он выглядел так, будто с минуту на минуту готов был рухнуть в обморок. – Кэролайн красивая, кто бы спорил, но это все. Она и одного слова не может сказать, чтобы не оскорбить кого-нибудь. Она постоянно ведет грязные игры… и… и я понимаю, что мы сами неоднократно занимались тем же,… но она всегда ставит целью выставить других в плохом свете. Конечно, она может заполучить чуть ли не любого парня, – внезапно ее охватила тревога, и она стала говорить громче, чтобы прогнать это чувство, – но если ты девушка, то она просто пара длинных ног и большая…
Бонни остановилась, потому что Мередит и Стефан замерли с одинаковым выражением на лицах «О Боже, только не снова».
– А еще
Вот что получается, когда игнорируешь предчувствия.
– Кэролайн… – Мередит и Стефан старались ради «защиты от повреждений», но было слишком поздно. Кэролайн вышагивала своими длинными ногами так, словно не хотела касаться ногами пола в
