настаивал на мире между братьями. Ты была тем, кто убедил его, что Деймону можно доверять. И теперь ты имеешь дело с последствиями».
– Деймон, – сказала она, – Я искала тебя. Я хотела спросить тебя о Стефане. Ты ведь знаешь, что он покинул меня.
– Естественно. Я полагаю, что, как гласит его извечная отговорка – это для твоего же блага. И он оставил меня в качестве твоего телохранителя.
– Тогда ты видел его две ночи назад?
– Разумеется.
«И, разумеется, ты не попытался остановить его. Лучше для тебя и быть не могло» – подумала Елена. Она никогда не желала иметь тех способностей, которые имела, будучи духом. Даже когда поняла, что Стефан действительно ушел, и теперь он вне ее, слишком человеческой, досягаемости.
– Что ж, я не позволю ему просто так оставить меня, – категорично заявила она, – Для моего же блага, или по любой другой причине. Я собираюсь последовать за ним. Но, для начала, я должна знать, куда он мог уйти.
– Ты меня спрашиваешь?
– Да, пожалуйста, Деймон, я должна найти его. Он нужен мне. Я… – Она начала заикаться, и подумала, что нужно быть с собой построже.
Но тут в ее размышления ворвался Мэтт, который очень мягко шептал ей: – Елена, остановись. Кажется, мы выводим его из себя. Посмотри на небо.
Елена и сама почувствовала это. Круг из деревьев словно стал еще теснее, и угрожающе нависал над ними. Девушка медленно подняла лицо к небу. Серые облака, кружась разрозненными группками, объединялись в одну большую тучу, сосредотачиваясь прямо над их головами.
В ее основании уже начали формироваться маленькие вихри, поднимая вверх горстки сосновых игл, и тревожа по-летнему свежие молодые деревья. Елена никогда не видела ничего подобного прежде, ее легкие наполнились сладким, но чувственным ароматом, похожим на запах благоухающих экзотических масел в долгие и темные зимние ночи.
Она смотрела на Деймона, а вихрь поднимался все выше, и сладкий, яркий аромат смолы становился все ближе, окутывая ее. Она еще не знала, что он уже впитался в ее одежду и потихонечку начинает впитываться в нее саму, но она уже знала, что перепрыгнула через собственную голову.
Она не могла защитить Мэтта.
«Стефан сказал мне доверять Деймону в той прощальной записке. Стефан знает о нем больше, чем я» – отчаянно думала она, – «Но мы-то знаем, чего он захочет, в конечном счете. То, что ему всегда нужно. Я. Моя кровь».
– Деймон…, – начала она тихо, но прервалась. Не глядя на нее, он вытянул руку с расставленными пальцами в останавливающем жесте.
«Погоди».
– Есть нечто, что мне надлежит сделать, – бормотал он. Вампир медленно наклонился вниз,… каждое его движение было невероятно изящным и продуманным, словно у пантеры…и поднял с земли небольшую сломанную ветвь растения, очень похожего на обычную верджинскую сосну. Он немного помахал ею, точно оценивал, а затем приподнял в руке, словно для проверки веса и баланса. Это был скорее отросток, чем ветвь.
А Елена смотрела на Мэтта, пытаясь глазами сказать ему все, что она чувствует в этот момент. И в первую очередь то, что она сожалеет: сожалеет о том, что втянула его в это, о том, что когда-то он ей нравился, что эгоистично держала его около себя, вплетая его и своих друзей в сверхъестественные события.
«Кажется, теперь я понимаю, что чувствовала в прошлом году Бонни. Как это – быть способной видеть и предсказывать различные события, но не иметь возможности остановить их ход».
Мэтт, слегка кивая ей головой, уже прокрадывался к деревьям.
«Нет, Мэтт. Нет… Нет!»
Но он не понимал. А Елена чувствовала, что деревья держат дистанцию и не приближаются к ним только из-за присутствия Деймона. Если она и Мэтт рискнут убежать в лес, если они покинут эту поляну, или наоборот останутся здесь слишком надолго… Мэтт мог видеть страх на ее лице, и его собственный взгляд выразил мрачное понимание. Они были пойманы в ловушку.
Если только…
– Слишком поздно, – резко произнес Деймон. – Я сказал, есть нечто, что мне надлежит сделать.
Он, очевидно, нашел ту ветвь, которую искал. Теперь он поднял ее повыше, слегка встряхнул, и опустил вниз одним резким движением, направляя ее в бок.
И Мэтт затрясся в агонии.
Это была такая боль, о которой он никогда прежде даже не догадывался. Боль, которая, казалось, пришла изнутри, отовсюду, и каждый орган его тела, каждый мускул, нерв, каждая кость испускали различные типы боли. Мускулы болели и сжимались в судороге, словно уже были напряжены до предела, но продолжали сжиматься все больше и больше. Его органы были, словно в огне. В животе были ножи. Его кости болели так же, как тогда в девять лет, когда он сломал руку в автокатастрофе, в машине своего отца. А его нервы… Если бы на них был некий переключатель с установками вроде «удовольствие» и «боль», то этот переключатель был бы сейчас направлен на пункт «мука». Ему было невыносимо больно даже ощущать одежду на коже. Дуновение ветра было мукой. Он выдержал пятнадцать секунд и затем потерял сознание.
– Мэтт! – К чести Елены, она была точно заморожена, ее мускулы были сжаты так, что можно было подумать, будто они никогда больше не смогут двинуться. Внезапно ее отпустило, она подбежала к Мэтту, подтянула его на свои колени и взглянула ему в лицо.
Затем девушка подняла глаза.
– Деймон, почему? Почему? – внезапно она поняла что, не смотря на бессознательное состояние Мэтта, его тело все еще горит в агонии. Она должна была остановить себя и перестать кричать. И тогда она быстро проговорила,
– Зачем ты делаешь это, Деймон? Прекрати!
Она обвела взглядом молодого человека, одетого во все черное: черные джинсы с черным ремнем, черные ботинки, черный кожаный жакет. Его волосы также были черными, а на глазах были проклятые темные очки.
– Я уже изъяснился, – ответил Деймон небрежно, – Сие и является тем нечто, что мне надлежит сделать. Улицезреть. Мучительную смерть.
– Смерть! – Елена с недоверием уставилась на Деймона. А затем она начала собирать в себе всю свою силу, что было так легко сделать всего несколько дней назад, когда она была немой и невесомой, но настолько трудно и странно прямо сейчас. Она отчетливо произнесла: – Если ты не отпустишь его прямо сейчас – я применю всю свою Силу, которая только у меня есть.
Он засмеялся. Елена никогда раньше не видела, чтобы Деймон смеялся так прежде. Только не так.
– И ты полагаешь, дескать, я смогу заметить твою крохотную Силу?
– Не такую уж и крохотную, – мрачно ответила Елена. Ее Сила была не больше, свойственной любому человеку – та, которую вампиры берут у людей вместе с выпитой кровью. Но, побывав духом, Елена узнала, как можно ее использовать. Как можно использовать ее для нападения.
– Уверена, что ты ощутишь ее, Деймон. Отпусти его – СЕЙЧАС ЖЕ!
– Отчего люди извечно допускают, что повышение тона преуспеет, когда логика бессильна? – бормотал Деймон.
Елена не мешала ему рассуждать.
Точнее, она просто готовилась. Она глубоко вздохнула, рассеяла воздух внутри, и вообразила, что держит в руках шар, наполненный белым огнем, а затем…
Мэтт стоял на ногах. Он выглядел так, словно был подвешен, подобно марионетке, за руки, и за ноги. Его глаза непроизвольно слезились, но это в любом случае было лучше, чем когда он корчился в судорогах на земле.
