– Нет. Я был… слишком далеко и к тому же повернулся спиной.
– Но вы наверняка видели или слышали что-то за несколько секунд до того, как это произошло.
Моррис наморщил лоб.
– Ну, я слышал… крик. Похожий на крик животного. И звон разбитого стекла. Потом что-то выскочило из темноты… – Он замолчал.
– Что-то? Разве это был не человек?
Глаза у Морриса забегали:
– Ну, мне показалось, это была вроде как быстро движущаяся и кричащая тень.
Хейворд повернулась к полицейским:
– Отведите мистера Морриса вниз. Пусть с ним побеседует сержант Уиттер.
– Хорошо, капитан.
Из-за горы ящиков появились медики, толкающие каталку с жалобно стонущей тушей.
– Как он? – спросила Лаура.
– Он получил несколько ударов неизвестным орудием, предположительно ножом с зазубренным лезвием или, возможно, когтем.
– Когтем?
Врач пожал плечами:
– Некоторые раны имеют очень неровные края. К счастью, жизненно важные органы не задеты – благодаря толстому слою жира. Значительная кровопотеря, шок… Но он поправится.
– Он может говорить?
– Попробуйте, если хотите, – ответил медик. – Ему сделали укол обезболивающего.
Хейворд склонилась над каталкой. Мясистое, покрытое испариной лицо охранника казалось спокойным. В нос Лауре опять ударила отвратительная смесь запахов – спирта, формальдегида и гниющей рыбы.
– Уилсон Балк? – тихо спросила она.
Балк быстро взглянул в ее сторону и тут же отвел глаза.
– Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
Ответа не последовало.
– Мистер Балк, вы разглядели того, кто на вас напал?
Он повел глазами из стороны в сторону и раскрыл влажный рот:
– Только… лицо…
– Лицо? Как оно выглядело?
– Перекошенное… О Господи… – Балк застонал и пробормотал что-то нечленораздельное.
– Могли бы вы выразиться поточнее, сэр? Лицо было мужским или женским?
Балк заскулил и затряс головой.
– Нападавший был один? Или их было несколько?
– Один, – послышался хриплый ответ.
Хейворд взглянула на медика, тот пожал плечами. Тогда она знаком подозвала стоявшего неподалеку полицейского:
– Вы поедете с ним в больницу. Если он почувствует себя лучше, попросите его дать подробное описание нападавшего. Я хочу знать, с кем мы имеем дело.
– Слушаю, капитан!
Лаура выпрямилась и окинула взглядом маленькую группку полицейских:
– Кто бы это ни был, мы загнали его в угол. И я предлагаю отправиться за ним. Сейчас же.
– Может, вызвать команду быстрого реагирования? – предложил Висконти.
– Пройдет несколько часов, прежде чем они раскачаются и прибудут сюда. Да и здесь будут только путаться под ногами. Кровь на бумажнике свежая, и есть шанс, что Липпер еще жив и его держат в заложниках. – Она внимательно посмотрела на подчиненных. – Вы трое пойдете со мной: сержант Висконти, агент Мартин и детектив O’Коннор.
Повисла тишина. Трое полицейских обменялись взглядами.
– В чем проблема? Нас четверо против одного.
Троица продолжала смущенно переглядываться.
Лаура вздохнула:
– Только не говорите мне, что вы поверили слухам, которые распространяют охранники музея. Или вы и вправду думаете, что мы будем сражаться с мумией?
Висконти покраснел и вместо ответа достал из кобуры свою пушку и быстро ее осмотрел. Остальные последовали его примеру.
– Отключите рации, мобильные телефоны, пейджеры – абсолютно все. Я не хочу, чтобы, когда мы будем подкрадываться к преступнику, из ваших «Блэкберри» вдруг зазвучал Пятый концерт Бетховена.
Офицеры кивнули.
Хейворд развернула фотокопию плана чердачных помещений музея и разложила на одном из ящиков.
– Хорошо. Эта секция делится на шестнадцать узких комнат – вот они, – располагающихся двумя рядами под параллельными крышами. В дальнем конце они соединяются переходом. То есть имеют форму буквы U. Есть два способа выбраться с чердака – по лестнице вниз и через вот эти окошки на крышу. Окна я уже проверила: все они забраны решетками. Следовательно, у убийцы остается единственная возможность покинуть чердак – пройдя мимо нас. Таким образом, он в ловушке. – Она замолчала и посмотрела на каждого по очереди. – Будем продвигаться парами. Сначала быстро осматриваем комнату и отходим, потом, если там никого нет, изучаем все как следует. Я пойду в паре с О’Коннором. Мартин, вы с Висконти идете на полкомнаты позади. Не торопитесь. И помните: мы должны исходить из предположения – и надежды, – что Липпер еще жив и удерживается в заложниках. Мы не можем рисковать его жизнью. Поэтому огонь на поражение открываем, только если подтвердится, что он мертв, – ну и, конечно, в случае абсолютной необходимости. Это понятно?
Все кивнули.
– Я пойду первой.
Никто не стал возражать, заявляя с обычной ложной галантностью, что подвергать себя опасности – исключительно мужское дело, и Хейворд восприняла это как знак того, что женщин в полиции наконец-то оценили по достоинству. А может, троица просто онемела от страха.
Они осторожно ступили за ограждение: Хейворд впереди, О’Коннор – следом за ней. Пол здесь был забрызган кровью, полка с образцами лежала там же, где упала. В зловонных лужах консерванта валялись осколки стеклянных сосудов и фрагменты их гниющего содержимого – в данном случае это, по всей видимости, были морские угри. Пройдя мимо охранника в дальнем конце ограждения, офицеры подошли к соседнему помещению. Свет от прожекторов, временно установленных вокруг места преступления, сюда почти не проникал, и комната была погружена в темноту.
Хейворд и О’Коннор встали по обе стороны дверного проема. Капитан быстро заглянула внутрь и отступила. Потом кивнула своему напарнику и шагнула через порог.
Пусто. Полки перевернуты, пол покрывали осколки стекла и лужи, наполнявшие комнату удушливым запахом консервирующей жидкости. В этом помещении, видимо, хранились заспиртованные образцы мелких грызунов: повсюду валялись крохотные трупы и какие-то бумаги. Почему-то, глядя на устроенный здесь погром, Хейворд вспомнила предварительный отчет о вскрытии де Мео: убийца обошелся с жертвой с такой же непонятной, безумной жестокостью – вырвал все внутренние органы и вытащил их из тела. Отвратительный, внушающий омерзение вандализм.
Лаура подкралась к следующей двери, подождала, пока подойдут остальные, и заглянула в дверной проем. В этой комнате, как и в предыдущей, все было перевернуто вверх дном. Одно из грязных окошек разбито, но решетка цела. Выбраться через него не представлялось возможным.
Вдруг она застыла, прислушиваясь. Издалека, из черноты чердачных помещений, донесся какой-то слабый звук.
– Тихо, – прошептала она. – Слышите?
Это был звук шагов – словно кто-то шел, спотыкаясь и прихрамывая: вжж-бум… вжж-бум…
Хейворд вошла в следующую комнату, где было уже совсем темно, и, достав электрический фонарик,
