Ноздри у Джеймисона расширились, он попытался освободиться от рук Сэмюела.
– Я даже близко не подходил к вашей жене!
– Отвечайте на мой вопрос, черт возьми!
– Я был в своей контрре, затем на ленче с клиентом. Отпустите меня немедленно! .
Сэмюел сжал его еще сильнее.
– С кем вы были? Он может это подтвердить?
– Конечно, но я не обязан отчитываться перед вами. Надменный тон адвоката еще больше разозлил Сэмюела.
– Черта с два вы не обязаны. Это вы убили Гектора Баббаджа?!
Джеймисон прекратил вырываться и замер. Его серые глаза расширились, потом он, прищурившись, внимательно посмотрел в глаза Сэмюелу.
– Баббадж... убит? Как это случилось? – спросил он хрипло. В его голосе звучало недоверие.
Его поведение могло означать лишь одно из двух – Джеймисон либо невиновен, либо очень хороший актер.
Сэмюел медленно отпустил его галстук и отошел от стены. Ужасающая сцена на улице до сих пор стояла у него перед глазами. Он потратил всю вторую половину дня, расспрашивая свидетелей. Все они, как и он, были потрясены случившимся, но никого постороннего в здании в этот день не заметили. Сэмюел собирался на следующий день продолжить опросы, начав с полицейского, который дежурил в этот день.
Когда Сэмюел изучил результаты этой проклятой проверки, он сделал вывод, что только один человек мог похитить деньги из его конторы, и этим человеком был Баббадж.
И хотя все говорило о самоубийстве, у Сэмюела были основания считать, что существовал организатор этого преступления. Его не могло не быть.
Сэмюел понимал, что запугиванием он ничего не добьется от адвоката. Лучше сделать вид, что он его больше не подозревает, и проследить, не выдаст ли тот себя сам.
– Баббадж упал с крыши нашего здания, – жестко сказал Сэмюел. – Полицейский считает, что это самоубийство. Но я уверен, что его столкнули.
– Столкнули?.. Боже мой!.. Но почему?
– Обыкновенная растрата. – Слова прозвучали резко, почти грубо, и Сэмюел постарался сдержать свое раздражение. – В течение последних двух недель Баббадж проводил проверку, и оказалось, что мои подозрения не были напрасными. Кто-то похищал наши деньги.
Джеймисон поправил свой галстук.
– И кто этот вор? Он, вероятно, и является убийцей.
– Все не так просто. Небольшие суммы изымались постоянно в течение двух лет из разных наших отделений. Все проводилось грамотно и весьма осторожно. У меня есть все основания считать, что деньги похищал сам Баббадж.
– Но тогда вы сами противоречите себе. Он мог покончить счеты с жизнью из-за угрызений совести или чувства вины. – Джеймисон провел пальцами по волосам, смешивая каштановые и седые пряди. – Но я никогда бы не поверил, что он мог это сделать. Он казался таким открытым, уравновешенным парнем.
Сэмюел и сам так думал, и ощущение предательства угнетало его. По крайней мере покойный бухгалтер не был женат, и никому не придется его оплакивать. Сэмюел опять сосредоточил свое внимание на Джеймисоне.
– Я думаю, у него был соучастник. Кто-то, кто столкнул его с крыши, опасаясь, что Баббадж расскажет мне правду.
– Неужели? Кто-нибудь видел, как его столкнули? – Расширенными от ужаса глазами адвокат смотрел на Сэмюела.
– Нет, но он панически боялся высоты. Его кабинет был на первом этаже, он вообще редко поднимался по лестницам.
В этом и состояла загадка. В этом и еще в попытке покушения на жизнь Сэмюела. Какой-то джентльмен в рабочей одежде специально ослабил канат, чтобы бочонок его сбил. Если верить тому, что говорил Мик, это был не Баббадж.
– Страх высоты еще не доказывает, что у него был соучастник, – возразил Джеймисон. – Если человек знает, что его преступление может быть раскрыто, он иногда поступает совершенно непредсказуемым образом. Я видел достаточно подобных случаев.
Сэмюел прислонился к стене, не спуская глаз с Джеймисона, который быстро ходил по комнате.
– Тогда попробуйте объяснить, почему он не выбрал другой метод самоубийства – не отравился, не повесился?
– Возможно, он действовал под влиянием момента. Угрызения совести замучили его, и он решился на самый быстрый способ избавления от мучений.
Если бы Сэмюел мог поверить ему!
– В последние годы вы много времени проводили в моей конторе.
Джеймисон остановился и укоризненно посмотрел на собеседника:
– Там бывали сотни других людей. От косвенных доказательств в суде не будет никакого проку.
Его поза, покрасневшие щеки и стальной взгляд говорили об ущемленной гордости, а не о скрываемой вине. Но Сэмюел видел в своей жизни столько трагедий, что хорошо усвоил – нельзя поддаваться первому
