– Давай так: кто первый из нас к тебе приедет, тому ты и отдашься, а платит за это опоздавший.
– Я согласна. Только скажи об этом своему брату.
– Слышал, Аркадий? – сказал Артур. – Она предлагает отдаться тому…
– Не отдаться,. а дать, – пьяно уточнил Шанкуров-младший.
– Ну, если хочешь, то и так. Она даст тому, кто первый до нее доберется, а заплатишь ты.
– Давай доберемся до нее вместе, – прорычал Шанкуров-младший, – и оттрахаем вдвоем? Во будет потеха! Я спереди…
– Сзади не буду.
– Тогда пристроишься сбоку, в ноздрю или в ухо под свой размер, ха-ха!
– Нет, это ухе какое-то скотство, – сказал Артур.
– Скотство так скотство – с животными тоже интересно. Ты пробовал?
– С ума сошел?!
– Все бабы животные.
– Эй, ребята, я все ваши разговоры слышу, – несся из трубки игривый голос Галюси. – Только одному, только первому и по человечески – в рот… Ответьте! У Аркадия Шанкурова в голове, затуманенной алкоголем, появилась блестящая идея.
Он огляделся по сторонам, словно чего-то ища.
– Тебе что, брат, скверно? – спросил Артур.
– Да нет, в туалет хочу.
– Сходи, какие проблемы?
– Сейчас пойду.
Аркадий выбрался из-за стола, прихватив с собой трубку телефона.
– Ты из туалета звонить собрался? – спросил Артур, не поняв, что Галюся все еще не окончила разговор.
– Твое дело?
– Да так, просто спросил, – Куда он? – заинтересовался Пашаримов, глядя на пошатывающегося Шанкурова-младшего.
– Да у него вечно… У него бывает. Идет-идет, а потом вдруг ни с того ни с сего свернет в подворотню и мочиться начинает. С детства такая привычка, все боится, что почки заболят, если не сходит вовремя.
– Понятно.
Но у Шанкурова-младшего была совсем другая цель. Помочиться он мог и у Галюси. Спустившись вниз, он вышел на крыльцо ресторана. Его «мерседес» и джип для охраны стояли неподалеку. Охранник бросился к: своему хозяину, чтобы открыть дверцу.
– Где шофер? – закричал Аркадий Шанкуров, махая кулаком перед лицом испуганного охранника. – Я вам, уродам, не за то плачу, чтобы вы ходили, а за то, чтобы сидели на своих местах.
– Да отскочил куда-то за сигаретами. Вы же сказали, что еще долго будете… – охранник в душе чертыхался: он сам отправил молодого шофера за куревом.
– А мне срочно ехать!
– Я за руль сяду.
– Пошел на хрен! – Шанкуров оттолкнул охранника и сел в машину.
Телохранитель не успел остановить хозяина. «Мерседес» взревел, его длинное, сверкающее тело дрогнуло, зачем-то зажглись фары, раздался звук взвизгнувших тормозов, и огромный автомобиль сорвался с места. «Чероки» с тремя охранниками помчался следом. Аркадий Геннадьевич, держа руль левой рукой, неверным от выпитого почерком записывал на приборной панели адрес Галюси.
Только минут через пять до Артура Шанкурова дошло, как младший брат решил его обставить. Его лицо налилось краской.
– Сволочь! Сволочь! – закричал он, а затем обреченно махнул рукой и выпил полбокала водки. – Все равно не успею.
– Да, за ним не угонишься.
– Да я и не собираюсь, я просто так, раззадорить его хотел. Пусть съездит, потрахается. А то он какой- то нервный в последние дни, даже говорить с ним стало тяжело. Все кричит, злится… И то ему не так, и это не этак. Говорил я ему, женитьба до добра не доведет. Наверное, его Анжела объявила забастовку и уже. даже за баксы не хочет подставляться.
Пашаримов пожал плечами, дескать, у каждого свои заморочки. Он хорошо знал жену Аркадия Геннадьевича еще по тем временам, когда она носила девичью фамилию, и был глубоко убежден, что такую сволочь, как эта баба, еще поискать надо. Что ее на пушечный выстрел нельзя подпускать к деньгам, ей всегда мало будет, сколько ни дай.
– Нет, не могу я так, – вздохнул Артур, – все-таки поеду.
– А гости?
– Что гости? Напились как сволочи. Никто и не заметит, что я уехал.
Оставляю тебя, Пашаримов, за старшего.
Глава 10
«Деньги нужны всем, и деньги не пахнут», – любил приговаривать известный режиссер Юрий Хворостецкий. Он уже несколько лет нигде не работал. Точнее, не числился в штатных расписаниях. Но тем не менее, он процветал. И непонятно, что было этому причиной – то ли его несомненный талант, то ли его чисто национальная пронырливость, но возможностями он обладал колоссальными, и не только на территории бывшего СССР – для него был открыт весь мир. И если где-то появлялась возможность заработать денег, то все знали:
Юрий Хворостецкий появится там со своим очередным кинопроектом. Ему уже несколько раз удавалось сорвать неплохие гранты с фонда Сороса, а также с различных компаний в ближнем и дальнем зарубежье. А способствовала успехам неуемная жажда богатства и славы.
Как-то лет шесть тому назад, Юрию Хворостецкому повезло или, как говорят уголовники, подфартило. Его фильм, запрещенный белорусскими властями к показу на телеэкранах, попал за границу. И на одном из многочисленных европейских фестивалей получил гран-при. Фамилию режиссера-победителя внесли в международные каталоги.
Постепенно ареал связей расширился, и Юрий Хворостецкий после своего удачного международного дебюта развил кипучую деятельность. Сделать это было не особенно сложно, потому что проектов в его седой, немного лысоватой голове роилось неисчислимое множество. Тем более, автор этих. проектов всегда умел преподнести их именно в том свете, в каком хотелось возможному заказчику. Чутье на конъюнктуру у Юрия имелось безошибочное, как у охотничьего пса на дичь.
Вот тогда у него и появилась масса знакомых – продюсеров кинопроизводящих организаций как в странах СНГ, так и в Европе. Начались заграничные вояжи Хворостецкого: Франция, Китай, Израиль, Финляндия, США… По каким только землям не ступала нога Хворостецкого, обутая в белую раздолбанную кроссовку!
Жил Хворостецкий в Минске. Вернее, в Минске жили его жена и двое детей, а он сам постоянно находился в разъездах. Во время одной из своих загранкомандировок – правда, командировки ему никто не выписывал, ездил он преимущественно на деньги приглашающей стороны – Хворостецкий в очередной раз оказался в Германии.
Дело было в декабре 1995 года. Как раз кончились Рождественские праздники, кончилось затишье, и все приступили к работе, по инерции праздника ожидая подарков судьбы, счастливых, разумеется. Вот тут- то и возник Юрий Хворостецкий с одним из своих проектов.
Он пришел переговорить с одним из продюсеров известной телекомпании.
Вначале разговор велся об экологии и кино, ведь на носу уже был кинофестиваль экологических фильмов в Мюнхене. Юрий напрягся, немного покраснел, а затем, выпучив глаза, придвинулся к продюсеру поближе и шепотом стал излагать ему, путаясь в английских и немецких словах, суть своей задумки. А суть сводилась к следующему:
– Я смогу привезти то, чего никто другой не привезет вам и не покажет.
– Что же это такое? – вяло поинтересовался в общем-то осмотрительный продюсер, наученный остерегаться проходимцев, особенно если появлялись они с просторов распавшегося Союза.
