Между тем Дамон нанял около двухсот человек (честно!), чтобы вычистить поместье леди Ульмы, повесить новые занавеси, отремонтировать водопровод, отполировать хорошо сохранившуюся мебель и заменить ломаную. Ох, и посадить цветы и деревья в садах, починить фонтаны и многое другое.
С таким количеством рабочих мы сможем переехать в имение уже через несколько дней.
Это делается не только для того, чтобы леди Ульма была счастлива, но и для того, чтобы высшее общество приняло Дамона и его «личных ассистенток» — начинается сезон балов. Лучшее я приберегла напоследок.
Леди Ульма и Сейдж сразу поняли, о чем идет речь в загадках Мисао.
Это еще раз подтверждает мои мысли. Мисао и подумать не могла, что мы попадем сюда или доберемся до мест, где спрятаны половинки ключа.
Есть очень простой способ получить приглашения в дома, куда нам нужно попасть. Мы — новинка сезона, а если пустить слух о том, как леди Ульма вернула себе свое положение, все захотят побольше узнать о ней и будут нас приглашать. Так мы попадем в те два поместья, где хранятся половинки ключа, необходимые для освобождения Стефана! Нам очень повезло — именно сейчас начинается светский сезон, и в обоих нужных нам поместьях скоро будут праздники: в одном — фестиваль, в другом — весенний вечер в честь первых цветов.
Я знаю, что у меня дрожат руки. Меня трясет от мысли, что мы действительно найдем две половинки ключа, который поможет выкрасть Стефана из тюрьмы.
23
Очередной «ночью» они переехали в имение, выбрав час, когда в соседних поместьях было темно и тихо. Елена, Мередит и Бонни расположились в комнатах на верхнем этаже. Поблизости была роскошная ванная с бело-голубым мраморным полом, с огромным — в нем можно было плавать — бассейном в форме розы и улыбчивым слугой, гревшим воду. От того, что случилось потом, Елена пришла в восторг. Дамон потихоньку скупал рабов у уважаемых торговцев, а затем освобождал их, дав им работу с оплатой и выходными.
Почти все бывшие рабы с радостью согласились остаться, только некоторые предпочли уйти — в основном это были женщины, искавшие свои семьи. Остальные станут слугами леди Ульмы, когда Дамой, Елена, Бонни и Мередит освободят Стефана.
Леди Ульма заняла «главную» комнату внизу, хотя Дамону пришлось практически принудить ее к этому. Сам же он выбрал комнату, которая днем служила кабинетом — ночи он все равно редко проводил дома.
Кстати, это вызывало некоторое замешательство. Большинство персонала знало, как обычно питаются хозяева-вампиры. Молодые девушки и женщины — приходящие швеи или живущие в имении кухарки и горничные — ожидали услышать расписание кормлений.
Дамон объяснил это Елене, которая сразу же отвергла эту идею. Дамон, видимо, надеялся на непрерывный поток девушек от хрупких и изящных до крепких и румяных, которые будут только рады отдать свою кровь за браслетики или другие безделушки, которыми обычно оплачиваются такие услуги.
Отвергла Елена и идею охоты за деньги. Сейдж рассказал, что, по слухам, существует связь с внешним миром — тренировки для «морских котиков».
— Отсюда они могут выйти разве что «вампирскими котиками», — с сарказмом сообщила Елена группе мужчин-рабов, — могут прыгать за борт и кусать акул. Конечно, парни, можете охотиться на людей, как совы на мышей, но не трудитесь после этого возвращаться домой. Двери будут закрыты… всегда.
Она смотрела на Сейджа, пока ее глаза не стали стальными. Он поспешил удалиться в другую часть имения. Елена не возражала против того, что Сейдж тоже переехал с ними. Узнав, что Сейдж спас Дамона от толпы, устроившей ему засаду по дороге к Площади Собраний, она решила для себя, что, если Сейдж когда-нибудь захочет
А пока она просто была рада тому, что он рядом. Ее сердце занято Стефаном, Дамоном, и даже Мэттом, несмотря на то что он ее бросил, так что ей не грозила опасность влюбиться в еще одного вампира, каким бы красивым он ни был, но она ценила Сейджа как друга и защитника.
Удивительно, насколько Елена теперь полагалась на Лакшми. Та сновала везде, как суслик, выполняла неприятные обязанности по дому, постепенно превращаясь в горничную леди Ульмы и источник информации об этом мире для Елены.
Официально леди Ульма все еще придерживалась постельного режима, поэтому Лакшми, которая в любое время дня или ночи могла отправлять ее письма, очень ей помогала. А еще Елена могла задавать ей вопросы, не боясь выглядеть чокнутой. Нужно ли им купить тарелки, или еду подают на лепешках, о которые потом вытирают жирные руки? (Тарелки и вилки вошли в моду совсем недавно.) Сколько нужно платить слугам? (Ни в одном другом имении не платили рабам, только одевали их в форму и давали один-два выходных в год.) Несмотря на очень юный возраст, Лакшми была честной и смелой. Елена полагала, что она станет правой рукой леди Ульмы, когда та окрепнет достаточно, чтобы вступить во владение имением.
Дорогой дневник!
Завтра вечером мы отправимся на наш первый прием — или даже настоящий фестиваль. Но у меня совсем не праздничное настроение, слишком сильно я скучаю по Стефану.
А еще я беспокоюсь о Мэтте. Он уехал, так разозлившись, что даже не оглянулся.
Он не понимал, почему я забочусь о Дамоне и в то же время люблю Стефана.
Елена положила ручку и тупо уставилась на дневник. Боль в сердце была вполне реальной, девушка могла бы сильно испугаться, не знай она причины этой боли. Она так скучала по Стефану, что почти не могла есть и спать. Мысли о нем были сродни фантомным болям в ампутированной руке.
Сегодня не помогал даже дневник. Она могла бы написать разве что о том прекрасном времени, когда была вместе со Стефаном. Как чудесно было знать, что, чтобы его увидеть, достаточно только повернуть голову, какое это было счастье. Оно исчезло, оставив тяжелые мысли, чувство вины и тревогу. Что с ним происходит именно сейчас, когда уже нельзя увидеть его, просто повернув голову? Его… пытают?
Боже, если бы…
Если бы я заставила его запереть все окна в его комнате в общежитии…
Если бы я с большим подозрением отнеслась к Дамону…
Если бы только в тот вечер я догадалась, что у него что-то на уме… Если только… Если только…
