специальности. Вместе с тремя старшими товарищами по спорту он входил в бригаду, занимающуюся выколачиванием долгов – естественно, не в интеллектуальную се часть, которая организовывала обналичивание денег, оформляла на должников банковские кредиты и прочее.
В задачу Игоря, до недавнего времени рядового бойца, а в последние три года – бригадира, входило добиться от должника самого простого, но самого трудного слова: слова «да». Даже по внешним данным он идеально подходил для такого занятия. Что бы он ни сказал, о чем бы ни попросил, ему трудно было отказать, и отнюдь не из-за милой улыбки, не из-за хороших манер. Просто когда перед тобой стоит человек размером с двустворчатый платяной шкаф да еще с пудовыми кулачищами, язык как-то не поворачивается произнести «нет». Кому охота получить удар под дых таким вот кулаком? Впрочем, последние полгода дела у него не ладились: часть преступной группы взяли работники милиции. Потапову удалось отвертеться, но остался он «безработным», промышлял от случая к случаю.
В то утро, когда Глеб Сиверов встречался с генералом Потапчуком на конспиративной квартире, Игорь, как всегда, проснулся рано. Но не потому, что берег здоровье, придерживаясь режима, к которому его приучили в спорте, – просто натура у него была несложная, и мозг успевал отдохнуть всего лишь за пять часов сна.
В дверь ванной он в силу своей комплекции проходил только боком. Громко фыркая, матерясь, Игорь помылся, длинным ножом на кухне раскроил надвое батон и соорудил себе бутерброд размером с ладонь. А затем, не обращая внимания на то, что жена и девятилетний сын еще спят, включил телевизор, чуть ли не до предела выставив уровень звука. Передавали футбольный матч. Некоторых игроков Игорь знал лично: выступали они в прошлом за один клуб, а в футболе спортсмены держатся подольше, чем в боксе.
– Ты бы хоть звук убрал! – крикнула жена, отрывая голову от подушки. Кричала она не потому, что Игорь находился далеко, – сидел он на том же раскладном диване, где спала и она, – а для того, чтобы перекричать разрывавшийся ревом трибун телевизор.
– По хрен, вставать надо. не оборачиваясь, ответил муж, – Зачем, если выходной?
– Ты у меня еще поговори!
Клава Потапова знала: с мужем спорить не стоит. За неимением аргументов, он всегда мог пустить в ход кулаки, а она слишком хорошо знала, какая тяжелая рука у бывшего боксера.
Матч шел своим чередом, Игорь злился, что счет никак не откроют. Какого черта смотреть футбол, если голы не забивают?
Жена уже возилась на кухне, сын мылся в ванной, когда в дверь позвонили.
– Эй, – крикнул он жене, – иди дверь открой. Оглохла, что ли?
– У меня гренки подгорят.
Заслышав спор родителей, мальчик, как был – с зубной щеткой во рту, с белыми от пасты губами, – вышел в прихожую и крикнул через дверь:
– Кто там?
– Мне бы Николая, – послышался спокойный мужской голос.
– Николая? – не очень-то уверенно переспросил мальчик.
– Да Кольку я ищу! – в голосе зазвучало нетерпение.
– Пап, тут дядю Колю спрашивают.
Игорь немного насторожился. Квартирами с двоюродным братом Николаем Меньшовым они поменялись несколько лет назад, давненько уже никто не ошибался адресом. О занятиях Меньшова он мог только догадываться, но знал наверняка, что у того нелады с законом: нигде не работает, а денег куры не клюют.
И поэтому, чтобы мальчик не сболтнул лишнего, Игорь сам с недовольным лицом, держа на отлете жестяную банку с пивом, подошел к двери. Но открывать не стал, подумал:
«Мало ли, вдруг милиция, участковый, опять начнет приставать, почему здесь живу без прописки».
– Кого ищешь? – голос у Игоря был под стать комплекции.
После детского писка Глеб чудесно расслышал его утробный бас через стальную утепленную дверь.
– Кольку мне надо.
– Какого еще Кольку? Здесь нет таких.
Но Глеб-то до этого слышал, что сказал мальчик, и теперь до него донесся детский голосок:
– Дядя Коля же тут жил?
– Заткнись, дурак!
– Эй, хорош базарить, у меня дело.
– Пошел ты на ..! – рявкнул Игорь и преспокойно отправился смотреть телевизор.
Глеб, стоя на площадке, выругался сквозь зубы.
Получалось глупо. Из-за какого-то идиота он потеряет время. Ясное дело, если бы Потапчук прислал своих людей, те бы не церемонились, этот идиот открыл бы дверь как миленький. Кто же захочет, чтобы ее ломали?
Сколько Глеб ни жал на звонок, больше никто не отозвался, словно в квартире все вымерли, лишь громыхал телевизор голосом спортивного комментатора, натужно-радостным и оттого противным.
«Ну, ладно же!» – Сиверов открыл щиток, за которым стояли электросчетчики, и выключил пакетники квартиры Меньшова. Затем преспокойно уселся на перила и закурил.
В квартире раздался рев.
– Мать вашу.., да я сейчас – захрустели замки, на площадку вывалил огромный, волосатый, голый до пояса, в спортивных штанах двоюродный брат Меньшова Игорь Потапов.
Глеб ожидал увидеть противника чуть поменьше и понял, что если во время драки он по всем правилам поставит блок, то на ногах ему не устоять – вместе с этим блоком он и слетит с лестницы. Но мирный вид Глеба на несколько секунд остановил Игоря.
– Это ты, урод, свет выключил?
– Я. Ты же не открывал.
– Какого хрена? Какой Колька? Футбол передают, – Игорь рванулся к щитку и пятерней включил все переключатели. В прихожей загорелся свет, вновь забубнил телевизор.
– Дурак ты, – спокойно сказал Глеб, стряхивая пепел. – Даже не спросил зачем я приходил. Николай тебе голову оторвет, когда узнает, кого ты на хрен послал, – и Глеб спрыгнул с перил, сделав вид, будто собирается уходить.
– Николай мне голову оторвет? – рассмеялся Игорь, почесывая волосатую грудь.
– Скажешь ему, только запомни и ничего не перепутай, приходил Серый из Балашихи, приносил пять штук баксов. Но дома его не застал и уехал в рейс. Понял?
– Чего-чего? – даже крякнув, мгновенно осевшим голосом переспросил Игорь.
– Гол! Гол, папа! Иди смотри, повтор передают, в девятку засадил, смотри!
Игорь даже не шевельнулся. То ли сумма его ошеломила, то ли то, как спокойно говорил о таких огромных бабках странный мужик.
– Эй, ты, погоди!
– Ты сказал – Николая нет, я пошел. Времени у меня в обрез, чтобы базары базарить.
– Э, погоди, мужик, погоди! – Игорь бросился к Глебу, схватил его за плечо, разворачивая к себе лицом.
Сиверов быстро, абсолютно неожиданным для боксера движением сбросил руку и отошел на шаг в сторону.
– Какие бабки? Погоди, зайди в квартиру.
– Это другой разговор, – Глеб переступил порог.
– Эй, Мишка, выключи телевизор, орет, как бык недорезанный! Пиво будешь?
– Нет, не буду, я за рулем. Да и времени у меня в обрез.
– Так ты что, Кольке бабки должен?
– Вроде того.
– Так оставь, я передам.
Глеб посмотрел на девяностопятикилограммового верзилу так красноречиво, что слов уже не потребовалось.
– Я тебе могу расписку оставить, что получил. Кто ты вообще такой?
