сама точно не знаю. Наш чародей не может прийти за нами: то ли его могущества недостаточно, чтобы побить врага на его территории, то ли у того здесь слишком много соратников, которые помогут ему одолеть нашего. Но если мы сами сумеем пробраться к нему, он защитит нас. Зенчер должен был доставить нас куда-то, где нас могли бы научить, как вести себя в этом мире, а после — к волшебнику, но теперь я даже не знаю, где он находится. А хотелось бы знать!
«Булеан — верховный волшебник Масалура, — произнес знакомый голос в ее голове. — Масалур находится на две средины к северо-западу и на две средины к западу от данной средины. Если сложить семь секторов или клиньев, которые требуется пересечь, а также переходы через средины и нулевые зоны, то расстояние составит приблизительно четыре тысячи пятьсот шесть километров».
Сэм совсем забыла, что кристалл теперь у нее на. груди, а желание — тот же магический приказ.
— Дорогая! Любимая! Что с тобой? Ты заболела?
— Да, вроде того, — ответила Сэм. — Мой кристалл только что ответил мне. Теперь я понимаю, о чем говорил Клигос. Четыре средины, семь секторов — это означает расстояние в… — В ее голове внезапно всплыло название меры, но она не понимала, что оно значит. — Сколько это — лига?
— О, ну как тебе сказать, любимая? Отсюда, от берега, до тех высоких зданий в центре города немного меньше двух лиг.
Ночью с крыши Сэм видела огни на шпилях этих зданий и теперь прикинула, что до них было примерно с милю. Значит, в лиге примерно полмили и она немного меньше километра.
— Представляешь, около пяти тысяч лиг, ну, может быть, чуть поменьше? Поверишь?
Более двух тысяч миль и одиннадцать стран, где неизвестно, что их ждет.
— Бодэ верит каждому твоему слову, любимая. Это очень похоже на правду. Ширина секторов примерно шестьсот лиг, а средины — около четырехсот лиг в поперечнике.
— Мы не сможем сами одолеть такое расстояние. Художница кивнула:
— Никто не сможет, даже Бодэ. Непременно нужен навигатор. Он может нанять нужных лоцманов, проложить маршрут и организовать все путешествие, но это обойдется недешево. Навигатор может стоить примерно две тысячи саркисов. Лоцманы вполне могут обойтись по пять сотен каждый, а их потребуется… сколько там?… семеро. В срединах лоцманы не нужны. Итак, уже набралось шесть тысяч. И никто ведь не захочет идти пешком, если можно ехать, не правда ли?
Еще две тысячи. Путевые расходы, и в секторах, и в срединах. Тут чем больше, тем лучше, но две тысячи — это минимум. Посмотрим-ка… всего десять тысяч саркисов. Кажется, Бодэ знает, куда тебя должен был доставить Зенчер. Это там Бодэ достигла совершенства! Но это к юго-западу отсюда. Еще три-четыре тысячи саркисов и три с небольшим тысячи лиг.
— Ну да? А что такого особенного в этом месте?
— Это университет. Если тебе необходимо чему-то научиться, ты приходишь туда, и тебя учат.
— Не «хочешь научиться», а «необходимо научиться»? А кто решает, что тебе необходимо?
— Конечно же, они, дорогая! И они действительно знают, те, кто решает, — акхарские маги. Бодэ была художницей. И они не учили ее рисовать. Нет, они учили ее алхимии. Секретам искусства составления снадобий. Там волшебники учатся быть волшебниками, там обучают навигаторов и лоцманов, там преподают множество великих искусств.
— Ага, и сколько же это может стоить?
— Стоить? Что ты, это вообще ничего не стоит! Послать тебя туда может только маг. Потом тебе придется за это оказать ему или ей услугу, если и когда понадобится.
— Ей? Здесь и колдуньи есть?
— О, конечно, дорогая! И не так уж мало. Это в срединах мешает дрянная система мужской власти. Добраться до университета стоит примерно пять тысяч. Сколько у тебя денег?
Сэм отстегнула от пояса кошелек, протянула его Бодэ, и пока та пересчитывала деньги, быстро перевела разговор для Чарли.
— Ну и сколько же у нас есть? — спросила Чарли.
— Сейчас узнаем.
— Здесь четыреста двенадцать саркисов, два иллюма и семь пиллюксов. Приличная сумма, но ее не хватит даже на лоцмана. Все, что есть у Бодэ — твое, дорогая, но у нее никогда не было привычки копить деньги. Эти мерзкие свиньи, Которые называют себя художественными критиками, всегда поносили ее скульптуры. Они бесценны, но пока Бодэ еще жива, вряд ли удастся продать их. Зато стоит ей умереть, как ее тут же начнут превозносить как великую художницу, и эти скульптуры станут настоящими сокровищами. Мансарда снята в аренду и оплачена за год вперед, но возврат денег не оговорен, а пересдать такое жилье будет очень и очень непросто. У Бодэ есть тысячи две наличными и еще около тысячи в виде драгоценностей и реактивов, но, если распродавать все в спешке, не получить больше четверти их настоящей цены.
— На полдороги к университету, — заметила Чарли, выслушав перевод. — К тому же он на юге, а Булеан — на севере.
— Так ты думаешь, нам не стоит туда ехать? Булеан, конечно, собирался отправить нас именно туда, но это не только в другой стороне, чем он, но там еще нас может подстерегать Ладаи.
Чарли тяжело вздохнула:
— Наверное, все-таки придется. У меня почему-то такое чувство, что это тесно связано со всем остальным. И он говорил, что там мы будем в безопасности, вот что было бы замечательно. Но как нам раздобыть еще несколько тысяч?
Сэм кивнула и повернулась к Бодэ:
— Получается, что и ехать нам не на что, и оставаться здесь нельзя.
Бодэ взглянула на Чарли:
— Бодэ получает два-три заказа в месяц. Клигос, наверное, какое-то время не будет приходить, значит, остается не больше двух. Даже если она будет экономить, это в лучшем случае тысяча в месяц, да еще надо вычесть сотни две на расходы. — Она вздохнула и снова взглянула на Чарли. — Какая жалость, что Бодэ не может закончить это свое творение. Клигос прав — самое меньшее по сотне за ночь. Если клиенты довольны, они могут и удвоить, и утроить плату, а клиенты созданий Бодэ всегда довольны. Чарли взглянула на Сэм:
— Что она говорит? Давай-давай, я хочу знать все. Я ведь вижу, как она на меня смотрит.
— Она говорит, что при том, сколько ей платят за то, что она обрабатывает несчастных девчонок, понадобится год, а то и два, чтобы набрать столько, сколько нам нужно. Она говорит… ну, вообще-то она очень жалеет, что тебя нельзя, так сказать, отправить на заработки. Клигос считал, что ты можешь стоить не меньше сотни за ночь, и Бодэ с ним согласна, да еще могут быть и чаевые.
— Сотня за ночь? Мне?
— Думаю, так оно и есть. Клигос обещал за тебя тысячу Зенчеру и еще Бодэ пятьсот. Ясно, он рассчитывал, что ты принесешь ему гораздо больше.
— Тысячу Зенчеру и пятьсот Бодэ? Ты хочешь сказать, что одни только мои возможности как проститутки оцениваются в пятнадцать сотен этих самых саркисов? В десятую часть того, что нам нужно?
— Ты что, рехнулась? Да ты, кажется, польщена этим! Очнись! Речь идет о мужиках, которые будут платить за то, что ты будешь продавать свое тело!
— Ага, — отозвалась Чарли, но по-прежнему казалась скорее удивленной, чем шокированной. Она привыкла считать себя гадким утенком, который вырос и превратился отнюдь не в прекрасного лебедя, а в гадкую утку. Когда она последний раз легла в постель с парнем, она получила за это биг-мак с жареной картошкой, стакан кока-колы да кучу комплексов, до которых тому парню вообще не было дела. Сама мысль, что мужчины согласятся платить, и платить много, за то, что она отдастся им, была слишком ошеломляюща, чтобы вот так сразу ее отвергнуть. Господи Иисусе! Клигос отстегивает за нее пятнадцать сотен и возвращает их за… за пятнадцать дней? Невероятно. И ведь он бы владел ею годы и годы.
Бодэ уловила настроение Чарли и улыбнулась:
— Это ее поразило, да?
— Да, — буркнула Сэм, чувствуя полную растерянность. Она была уверена, что знает Чарли. А тут сперва эти мысли об убийстве Ладаи, а теперь… Да Чарли просто поражена своей ценой! Ее как будто и не
