шокирует возможность продавать свое тело.
— О, простой секс не слишком-то ценится! — заметила Бодэ. — Творения Бодэ — это не какие-то там шлюхи. Это целый вечер с мужчинами, возможно, с одним, возможно, с несколькими. Произвести впечатление на деловых партнеров, развлечь их, понимаешь? Они принимают гостей, готовят и подают еду, за которую, кстати, клиенты платят отдельно, возможно — пение, танцы, что-нибудь в этом роде. Позволить клиентам почувствовать себя комфортно, ощутить свою значительность. Клиент может пожелать, чтобы его выкупали, помассировали. Все что угодно. Если ему захочется секса, он его получит, любым способом, по его выбору. Но он может и не захотеть. Может быть, ему просто нужно, чтобы его кто- нибудь выслушал, посочувствовал, чтобы он мог рассказать о своих бедах кому-то, кто относится к нему с симпатией и уважением. И если он получил именно то, что ему было нужно, — он не скупится.
— Похоже на японских гейш, — сказала Сэм. — И все-таки это то же самое рабство, черт бы его побрал! Продавать тело, ум, душу, делать все, что от тебя потребуют… Это же унизительно, гнусно, даже со всеми твоими проклятыми снадобьями. Те девушки хотя бы не ведают, что творят. А Чарли будет знать.
Но когда она перевела весь разговор для Чарли, девушка с разрисованными глазами кивнула и задумалась, прикусив губу.
— Двести дней… — сказала она, скорее про себя, чем для Сэм. — Ну, круглым счетом восемь месяцев, и у нас будет больше, чем достаточно, даже голодать не придется, если только этот твой Булеан нас не поторопит.
—
Чарли пристально взглянула на Сам:
— Ну и что же нам делать? Два года прятаться, пока твоя подружка оболванит достаточно ни в чем не повинных девушек, а потом воспользоваться ее грязными, деньгами?
— Да, если придется. Так или иначе, они все равно пропащие. Тут уж Чарли ужаснулась:
— Да ты только подумай, что ты говоришь! Ты еще меня упрекала в жестокости! — Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Слушай, мне эта затея тоже не слишком нравится, но у тебя есть мыслишка получше? Если только все это можно будет устроить так, чтобы не проведал этот Подонок Клигос…
— Чарли! Да ты понимаешь, что говоришь? Тоже мне, нашлась феминистка! Ты представляешь, о чем идет речь? Тебе придется прислуживать и раболепствовать, пресмыкаться, а возможно, и трахаться с несколькими десятками разных парней!
— Ну да, знаю. Какой тут феминизм! Просто, раз здесь принято, чтобы женщины оказывали такие услуга, а деньги, которые я заработаю, пойдут мне — для нас, а не каким-то мерзавцам вроде Клигоса… Ну… получается, что это не то, что быть изнасилованной и все такое. Я имею в виду, что здесь выбираю я, а не кто-то еще. Может, я это возненавижу. Может, буду жалеть об этом до конца своих дней. Может быть, я вернусь и попрошу какую-нибудь дрянь, которая позволит мне позабыть, что я вообще человек. Ну а что ты еще можешь предложить?
— Это вообще вне обсуждения! Это… это недостойно!
— Ха! И кто мне это говорит! Ты только что соглашалась позволить Бодэ толкнуть на то же самое пару десятков девушек, против их воли и на всю жизнь! Сэм, у нее не все дома, но она сделает все, что ты скажешь. Ты можешь спасти или погубить их всех одним-единственным словом, и если ты их погубишь, что тогда?
Сэм задумалась. Наконец она сказала:
— Но ты же не знаешь как. И у тебя нет ни помещения, ни, гардероба, и вообще ничего.
— Я думаю, что Бодэ знает, как намешать такое снадобье, которое сделает со мной на время то, что с другими оно делает навсегда, и тогда она сможет меня научить. В крайнем случае ты можешь даже загипнотизировать меня этой своей штуковиной. И если уж тут за десять тысяч можно купить все, что нам нужно для путешествия, то за две-три сотни наверняка можно приобрести Любой гардероб.
— Похоже все-таки, что крыша у тебя поехала, и как следует. Ты хоть соображаешь, на что ты меня уговариваешь согласиться?
— Соображаю, — вздохнула Чарли. — Мне самой с трудом в это верится. Но что мы еще можем? На какую работу ты сможешь наняться? А я?…
— Я… я могла бы поискать какую-нибудь работу. Что угодно лучше, чем это.
— Ну да! И какую же это работу? Тяжелый труд не для тебя, ни читать, ни писать ты не умеешь. И что же дальше? Заставишь Бодэ состряпать какой-нибудь наркотик и пойдешь толкать его подросткам?
— Чарли, я…
— Ты хоть можешь пойти, куда захочешь, в этом городе. А я, куда бы ни пошла, всего лишь «прекрасная собственность», и всякий это скажет с первого взгляда. Ничего не поделаешь, Сэм! Мы никуда не можем двинуться без денег, и только я одна могу их добыть, не эксплуатируя ни в чем не повинных людей и не воруя. Может быть, это омерзительно.
Не знаю. Во всяком случае, сейчас это единственное, что у нас есть.
Сэм, испуганная и смущенная, обратилась к Бодэ, надеясь, что та что-нибудь придумает, но поддержки не получила.
— Прими это, любимая. К чему противиться? Если она хочет добывать деньги, у нас останется больше времени друг для друга. Бодэ может все устроить, и ей было бы очень приятно взглянуть на завершенную работу. Но если ты скажешь нет, значит, нет.
Сэм в замешательстве молчала, но тут ей пришел в голову последний довод:
— Она же не сможет работать здесь или в этом районе! Клигос непременно узнает!
— Да плюнь ты на Клигоса! У Бодэ много друзей и любителей искусства среди торговцев и даже среди знати. Многим из них нравятся подобные вещи, но они не хотят, чтобы их видели здесь. Мы поселим ее в прелестной квартирке с хорошими соседями. Бодэ обставит ее, как полагается. Ее давно подталкивали к этому люди, которых просто выводит из себя, что творения Бодэ обогащают типов вроде Клигоса и его банды; но до сих пор Бодэ интересовало только искусство. Бодэ научит твою подружку Короткой Речи, которую может выучить кто угодно. Это все, что полагается знать куртизанке. Клигос скорее всего просто не узнает, а если даже и узнает, то подумает, что это сделал кто-нибудь из дворца. А ты останешься здесь, с Бодэ, и мы будем присматривать за ней.
Сэм нехотя пересказала это Чарли, добавив от себя:
— Но ты там будешь, как в заключении. Тебе придется целые месяцы сидеть в комнате безвылазно, днем и ночью. Тут даже телевидения не изобрели. А нам безопасности ради придется оставаться здесь. Ты будешь совсем одна, и случись что, даже не сможешь позвать меня на помощь.
— Ничего, я выдержу, — ответила Чарли. — Даже лучше, что мы будем врозь. Может быть, решат наконец, что мы как-то ускользнули, и будут искать нас в других местах.
Сэм тяжело вздохнула:
— Все это так, но если бы ты знала, как погано я себя чувствую. Ведь ищут-то меня, а не тебя. Уж если кто-то и должен пойти на такое, то именно я. Превратиться снова в женщину, и пусть Бодэ покажет на мне свое искусство!
Чарли улыбнулась:
— Ты просто ревнуешь. Нет, Сэм, это должна сделать я, и именно потому, что они ищут тебя. И если я вообще собираюсь вернуться домой или хотя бы в свое собственное тело, мне тоже надо добраться до твоего волшебника. Я делаю это не только для тебя, Сэм. Это и мой единственный выход.
Следующие несколько дней показались Сэм какими-то нереальными, хотя большую часть времени она отсыпалась, набираясь сил. Шишка на голове прошла, и теперь о столкновении на улице напоминал только небольшой шрам, а Кристалл Омака доложил, что его энергетические запасы восстановлены до нормы, что дало ей реальное ощущение безопасности. Спросить его, откуда он берет энергию, ей и в голову не
