заткнуться.
В зале тут же возник недовольный ропот, но Черный властно вскинул руку:
— Тихо всем!
Они уже стояли у кабинки, и за столиком с водкой и какой-то закуской Банда с удивлением обнаружил «малинового» и «кожу» — тех самых вчерашних незваных посетителей кафе Виктора Алексеевича. Они сидели по обе стороны от совсем невзрачного плюгавенького мужичка в белоснежном костюме и в очках в тяжелой золотой оправе.
Несмотря на его, надо прямо признать, неудачную от природы внешность, именно он, сразу чувствовалось, был за этим столиком главным.
— О-о, кого мы видим! Ну здравствуй, Корявый! — вкрадчиво начал Черный, наигранно пытаясь придать голосу оттенок дружелюбия.
От Банды не ускользнуло, как дернулись вдруг «малиновый» и «кожа», но невесть откуда взявшийся в руках Черного пистолет Макарова весьма недвусмысленно уперся стволом мужичку в белом прямо в лоб:
— Скажи своим образинам, чтобы без шуток.
Руки на стол, всем сидеть тихо… Нам ведь поговорить о кое-каких делах надо бы, ведь так? — снова в голосе Черного звучала чуть ли не нежность. — Как ты считаешь, Корявый?
Тем временем подскочившие ребята из их команды утихомирили «малинового» и «кожу», разбив об голову каждого по бутылке. Те тихо сползли на пол. Лицо Корявого медленно принимало мертвенно-бледный оттенок.
— Ты думал, что очень крутой, да? — Черный в открытую измывался над своей жертвой, втыкая ствол пистолета ему в лоб. — У тебя заведение такое крутое, да? Ты не волнуйся, мы тебе сейчас поможем сделать его еще круче. Я же не ошибся, ты здесь за хозяина?
Корявый молчал, не в силах вымолвить ни звука, и Черный продолжал, вкрадчиво понизив голос:
— Я знаю, что ресторан твой. И вот твоей конторе мы решили сделать маленький подарок. Ты даже удивишься, как тебе станет приятно. Банда, — обернулся он к Сашке, — давай сюда ящик. Ставь-ка на стол.
Корявый с удивлением уставился на коробку, не понимая толком, чего они от него хотят? Избить?
Устроить погром? А при чем тогда коробка, подарок какой-то?
— Это водка, Корявый. Хорошая шведская водка «Абсолют». У крутых ее сейчас модно пить. Вот мы и решили, чтобы твой ресторан стал покруче, тебе ее продать. Здесь двенадцать бутылок. По пятьсот «зеленых» за каждую — итого шесть «тонн». Ты хоть рад, Корявый?
— Шесть тысяч долларов?! Да вы что, с ума сошли?! — наконец-то дошел смысл предложения до хозяина ресторана, и холодный пот выступил у него на лбу. — Я же не знал… Я не хотел такого делать.
Это было самоуправство моих ребят, честное слово.
Поверьте!
— Да ты не волнуйся. Мы верим. Просто, сам понимаешь, сделанного не воротишь.
— Но…
— Тише тише! Мы же тебя не бить, не обижать пришли. Купи у нас водку — и дело с концом.
— а ты подумай, посчитай: бутылка — пятьсот, в бутылке — литр. Значит, сто граммов — пятьдесят баксов. Плюс еще твой навар сверху. За пятьдесят граммов смело можешь тридцать долларов запрашивать, ты представляешь? Старик, да таких цен нигде в Москве не сыщешь. К тебе теперь все крутые будут ходить водку жрать! — засмеялся Черный, с победным видом оглядываясь на своих. — Твой ресторан будет самым престижным. Представляешь, какие перспективы для бизнеса?
Корявый молчал, и Черный ткнул пистолетом в стол:
— Клади сюда бабки — и мы тут же уходим.
— Нет, — дрожа от страха, все же твердо ответил хозяин «Пальмы», боясь поднять на своего мучителя глаза. — Нет у меня таких денег. А если бы и были — не дал бы. Вы — гады. Это беспредел…
— Ах так?! Ты покупать не хочешь? Так, наверное, у тебя у самого «Абсолют» есть? Да?.. Эй, Муха! — крикнул исполнительный директор через весь зал парням, топтавшимся у стойки бара. — Посмотри, у него в баре «Абсолют» есть?
Тот, которого окликнул Черный, перепрыгнул через стойку бара и, ударив пару раз кулаком в живот бармену, вставшему на пути, принялся шарить по зеркальным полкам. В многообразии разноцветных емкостей он быстро нашел прозрачные бутылки с тремя сортами знаменитой шведской водки и со вздохом сожаления начал сбрасывать их на пол.
— Чпок!.. Чпок!.. Чпок!..
Вскоре только груда битого стекла на полу напоминала про запас «Абсолюта» в баре ресторана «У пальмы».
— Черный, нету тут никакого «Абсолюта», пусть он нам не заливает! — радостно провизжал из-за стойки Муха, закончив работу.
— Ну вот видишь, Корявый! А ты у нас покупать не хочешь. Зря, я тебе скажу… Эй, Муха, в холодильнике еще посмотри, может, там найдется?
Муха подскочил к огромному холодильнику со стеклянной дверцей, заполненному рядами горизонтально уложенных бутылок, и буквально через несколько минут весь найденный здесь «Абсолют» постигла та же участь.
— Черный, и здесь нет!
Корявый сидел молча, то бледнея, то зеленея, взволнованно грыз ногти и с каждой новой разбитой бутылкой как будто съеживался, уменьшался в размерах, все глубже вжимая голову в плечи..
— Ай-ай, как нехорошо! — сетовал тем временем Черный, склонившись над своей жертвой. — Такой, казалось бы, почтенный человек, а самым крутым владельцем самого крутого ресторана не желает становиться… Наверное, тут что-то не так. Наверное, Корявый, ты свой «Абсолют» от меня прячешь. Да, дорогой? Признайся.
В ответ послышался только слабый стон — бедняга сидел, спрятав лицо в ладонях.
— Ребята, — кивнул Черный своим, — посмотрите-ка на складах. Может, там найдете?
Минут десять-пятнадцать в напряженной тишине ресторанного зала слышался беспрерывный звон разбиваемых бутылок, доносящийся откуда-то из подсобных помещений. Посетители молча сидели, оцепенев от страха. Никому и в голову не приходило во что-нибудь вмешиваться.
— Черный, да у него там вообще никакого спиртного нету, — доложил Шварц, появляясь в дверях кухни. Грохот разбиваемых бутылок наконец-то прекратился.
— Ты что? У нашего друга такая бедная на ассортимент контора? Корявый, последний раз тебе говорю — покупай, пока не поздно! — Черный уже вошел в раж и забавлялся от души, просто талантливо добивая свою жертву. — Муха, а в баре вообще что-нибудь есть?
Снова несколько минут в зале стоял звон разбиваемого стекла, сопровождаемый беспрерывными стонами хозяина заведения. Муха отрывался, как хотел, — швырял в стеклянные шкафы бутылками и стульями, расколачивал целые подносы рюмок, бокалов и фужеров, ногой старательно корежил кофейный автомат, отбил и положил себе в карман ручку от пивного крана.
— Черный, ничего нету! — доложил он, закончив с напарником погром и возвращаясь к остальным, утомленно вытирая со лба пот.
— Ну вот… — Черный, как отметил про себя Банда, был действительно прирожденным артистом — печаль и разочарование были в его голосе поистине неподдельными. — Корявый, ну что за ресторан у тебя? Людям даже выпить нечего, елки-палки. Чего молчишь? Как до жизни такой докатился, что даже мне налить не можешь?
Он с силой тряхнул Корявого за плечо. Несчастный владелец «Пальмы» обреченно молчал, и Банда почувствовал, что, видно, теперь уж хозяину раскуроченного заведения абсолютно все стало безразличным.
Заметил это и Черный. Он полностью добился своего — деморализовал и напугал противника, а к тому же нанес «Пальме» огромный материальный урон. Теперь работа его команды была закончена.
