поколения проделал бы эту работу быстрее и гораздо лучше, но подобной техникой лесничество не располагало. Старшему приходилось рассчитывать только на собственный опыт и на способность трансформированного организма приспособиться к новой форме. На карту ставилась гордость профессионала.
Наконец операция закончилась. Новички восхищались тонкой работой мастера, которая на самом деле была выполнена великолепно. Некоторые части тела удалили, сразу же поместив в контейнеры с консервирующим раствором, чтобы потом более тщательно изучить их в специальной лаборатории.
– Электрованну! – приказал старший, и Мавру тут же погрузили в емкость, заполненную специальной жидкостью. Механизм заработал, и живительная энергия потекла по ее телу, оживляя клетки и давая возможность быстрее затянуться ранам. Маленький встроенный компьютер внимательно следил за состоянием организма, регулируя напряжение и скорость регенерации.
– А теперь самца! – приказал старший, и тело Джоши перекочевало на стол, где минутой раньше лежала Мавра.
– Обратите внимание на старые рубцы. Когда-то это существо получило сильные ожоги, возможно, его пытали, – заметил кто-то из ассистентов. – Нам придется вернуться к этому вопросу.
Через полчаса операция была закончена, и Джоши тоже поместили в электрованну.
Начинался самый ответственный этап.
– Вы уже обратили внимание на чрезвычайно развитый мозг этих животных, – принялся читать лекцию старший лесничий. – Первым моим побуждением было вернуть его на соответствующую стадию, однако он слишком сложен, и вероятность ошибки чересчур велика. Кроме того, нашим подопечным предстоит нелегкий процесс адаптации к новым условиям обитания. А старые инстинкты и рефлексы будут им только мешать. Вы знакомы с принципами гипнопрограммирования, и я верю, что эти двое находятся на достаточном уровне умственного развития, чтобы воспринять его на начальном уровне.
– Но, старший! – запротестовал один из вуклийцев. – На нашем острове чужаков не жалуют. Как же вы это сделаете?
– Все существа, более или менее распространенные в Мире Колодца, занесены в каталог, – ответил старший лесничий. – Я сделаю запрос в библиотеку Университета. Не афишируя, естественно, эту историю… придется обратиться к старым приятелям… потом я им все объясню, особенно тем, кто будет собирать для нас модули. А пока надо проследить, чтобы этой паре предоставлялось все необходимое и вовремя кололись седативы. По крайней мере до тех пор, пока вся работа не будет завершена.
– А что потом? – спросил другой ассистент. – Что вы собираетесь с ними делать?
Клюв старшего нетерпеливо щелкнул.
– Они очнутся в новом доме, счастливые и ухоженные. Не беспокойся. Все, что мы сделали, абсолютно морально и правильно.
Мавра Чанг очнулась со странным ощущением полного отсутствия каких бы то ни было мыслей. Она словно заново родилась. Ее разум, свежий и чистый, напоминал белый лист бумаги. Ее сознание опустело, в голове не могло сформироваться даже самое простое слово. А потом в какой-то момент все вернулось. Мавра открыла глаза и огляделась по сторонам. Было темно, и в этой непроглядной тьме она с трудом различала предметы. Женщина медленно поднялась и обошла небольшую хижину. Твердую, утоптанную землю покрывал толстый слой соломы. Чуть в стороне, у стены, лежал самец.
Каким образом она догадалась, что это именно самец, непонятно. Подобное ощущение было для нее таким же естественным, как ощущение, что она может спать и есть.
Впереди виднелся светлый проем, и Мавра направилась к выходу из хижины. У порога она принюхалась и, не почувствовав никакой опасности, вышла наружу.
Когда глаза привыкли к ярким солнечным лучам, женщина огляделась. Она увидела небольшой холмик, заросший высокой, сочной, приятно пахнувшей травой, а рядом кормушку. Территорию окружал довольно глубокий – метров четыре-пять – ров, заполненный чистой водой. Это явно было искусственное сооружение, об этом свидетельствовало широкое дно, выложенное большими камнями. Сразу же за рвом возвышалась высокая каменная стена, при всем желании ни Мавра, ни самец преодолеть ее не смогли бы. Их поместили в вольер, выхода из которого не было.
Стена находилась в каких-то пятнадцати метрах, но женщина с большим трудом различала предметы, видневшиеся по ту сторону. Она тупо разглядывала странные бесформенные фигуры, но узнать их так и не смогла. Они почему-то казались ей уродливыми, но задумываться над этим она не хотела.
Почувствовав невероятную жажду, Мавра легко спустилась по крутому склону, вошла в воду и принялась жадно пить. Затем направилась к маленькому холмику, поросшему густой мягкой травкой. От кормушки исходил такой аппетитный запах, что удержаться было невозможно. Она нагнулась и по самые уши погрузила голову в ароматное теплое месиво.
Громкий шорох, раздавшийся в хижине, заставил ее обернуться. Самец проснулся и медленно поднимался на ноги. Едва взглянув на него, Мавра вернулась к трапезе. А вскоре они оба, стоя рядом друг с другом, жадно и быстро пожирали все, что лежало в кормушке. Гора еды таяла на глазах, но счастливая парочка не останавливалась, игнорируя то обстоятельство, что последние куски уже едва лезли в горло.
Затем они принялись рыскать вокруг кормушки, подбирая кусочки, оброненные во время пиршества, и, убедившись наконец, что еды больше не осталось, снова направились ко рву. Попили, поплавали и, взобравшись на маленький холмик, разлеглись на мягкой траве понежиться на теплом ярком солнышке, прислушиваясь к странным, незнакомым звукам, которые доносились со всех сторон.
День проходил за днем, но их жизнь совершенно не изменилась. Самец пометил своим запахом все предметы, находящиеся в пределах огороженного вольера: кормушку, хижину, даже место купания. Мавра воспринимала это как должное. Он просто устанавливал границы их территории.
Пищу им приносило странное на вид существо, проникающее в вольер по пандусу, который перебрасывался с другой стороны стены. Существо наполняло кормушку и удалялось, поднимая за собой единственный мостик, ведущий наружу. Первый раз они встретили его довольно агрессивно, но вскоре сообразили, какие функции оно осуществляет, и быстро привыкли к подобным вторжениям. Незнакомец являлся всегда в одно и то же время, и через день оба пленника научились определять часы кормления, всякий раз прислушиваясь к шорохам, раздающимся за стеной, и запаху, исходящему от пищи.
Проглотив последнюю крошку, а иногда даже вылизав кормушку, они отдыхали, игриво гонялись друг за
