уродливые. Волос нет. Головы костистые, из них высовывается морда с глазами, ну как у черепахи из панциря. Вместо носов тоже костяные пластинки. А едут верхом вроде как на детенышах динозавров, и у них тоже костяные пластинки.
– Что-то они слишком большие для этого мира, – заметил Дорион.
– У них есть что-то, похожее на пулеметы. У всех, – сообщила Чарли. – Черт! Да это и впрямь маленькая армия!
Мраку она послала мысль: 'Почему ты никогда не говорил, что можешь общаться со мной?'
'Тише! – пришел ответ. – У меня хватает проблем. Люди слишком много болтают. Молчи'.
– Прислушайтесь! – прошипела Бодэ. – Их можно услышать даже на таком расстоянии!
Лошади зашевелились, почуяв раздражающий запах и услышав странные звуки в потемках.
Через несколько минут колонна прошла, звуки постепенно затихли в ночи, и снова тишина вокруг.
Что-то зашевелилось слева от них в темноте леса. Они было вскинули ружья, но это подошел Халагар.
– Кто это? – спросил Дорион.
– Гейлошаны. Около пятидесяти, все хорошо вооружены, и такого оружия я никогда раньше не видел. Они питаются кровью и молоком животных, и их шкуры, или как там это называется, твердые как камень. Их можно остановить, только если стрелять им в лицо.
– Они направлялись к Тишбаалу срединному. Значит, они как раз между нами и тем местом, куда нам нужно попасть.
– Ну, там будут и похуже. Устраивайтесь пока здесь, на случай если эти были просто первыми.
Халагар подошел к Чарли, поднял ее, резко дернув за руку, и оттащил в сторону, подальше от остальных. Потом с такой силой ударил по лицу, что у нее голова дернулась назад и слезы выступили от боли.
– Ты, слушай меня, – прошипел он. – Ты моя! Если тебе опять нужно будет кого-то предупредить, ты разбудишь меня, поняла? Ты моя! Попробуй только мне не угодить! Я тебе все руки переломаю! И не вздумай пожаловаться! Если кто-нибудь спросит, бил ли я тебя, скажешь им, что ты это любишь.
Затем он схватил ее за волосы и почти приволок в лагерь.
Чарли была потрясена и сбита с толку. Она не представляла, как могла бы на Короткой Речи рассказать ему о приближении опасности и о том, как она об этом узнала. Она впервые задумалась, как бы вел себя Халагар, если бы его не сдерживало присутствие Дориона и Бодэ.
– Как девушка узнала? – спросил Халагар у Дориона. – Как она рассказала тебе, если у нее мозгов нет?
Дорион вздохнул и решил особо не распространяться.
– Она пришла из других мест, у нее свой язык. Я его понимаю. Когда возникла опасность, она перешла на него. По-акхарски она знает только Короткую Речь.
– А я-то думал, зелья отнимают все.
– Что ты сходишь с ума? – поинтересовался Дорион. – Девушка и кот нас спасли!
Халагар не ответил.
Чарли была испугана и смущена. Какого черта? Все шло хорошо, и на тебе! Вот бы не думать, снова стать Шари, но Шари не приходила. Лицо до сих пор жгло, было больно прикасаться к нему.
'Мрак? Мне нужно с кем-нибудь поговорить. Ты здесь?'
'Иди спать, глупая девчонка! – пришел ответ. – Ты хотела его, ты его получила, а он – тебя. Ты хочешь пушистого друга, который говорил бы с тобой, в следующий раз выбери собаку'.
Чарли мало спала этой ночью. Утром Мрак вернулся и занял свое место в седельной сумке, не сказав ей больше ни слова. Она больше не превращалась в Шари, но действовала так, будто принадлежала Халагару, а он казался грубее и бессердечнее, чем раньше.
Когда они приблизились к границе нуля, Чарли осталась с Бодэ, а Халагар с Дорионом пошли разведать, что ждало их впереди. Бодэ подошла к девушке и всмотрелась в ее лицо.
– Бодэ так и думала, – пробормотала художница. – Синяк у глаза до сих пор виден. Значит, Халагар бьет тебя? Не зря он сразу показался Бодэ похожим на ее покойного, о чем она не горюет, второго мужа.
Мрак спрыгнул с ветки, потянулся и забрался на колени к Чарли. Она погладила кота, заклинание Йоми заработало, Бодэ стали доступны мысли девушки.
– Я не против. Мне, пожалуй, даже приятно, – сказала она, хотя это были совсем не те слова, которые она хотела бы сказать. Проклятое рабское заклинание!
– А! Он приказал тебе говорить так, да? И что ты любишь его, и что умерла бы ради него, и прочую чепуху?
– Да, – ответила Чарли, на этот раз благодарная житейскому опыту Бодэ.
– Ax, мой мотылек, что же ты ничему не учишься! Когда-то давно ты была куртизанкой, изнеженным созданием, к которому Бодэ посылала только самых лучших. Ты думала, что так и должно быть? Романтика эротики, да? Девушки на улицах – они обязаны принимать кого придется, любого, кто заплатит, и садистов, и просто ненормальных. И ты бы кончила тем же в конце концов, ведь куртизанки ценятся только пока молоды, а даже самые изнеженные стареют слишком быстро. Вот почему так нужны зелья, стирающие память. После них ты словно остаешься ребенком, который наслаждается отсутствием ответственности и видит мир не как выгребную яму, которой он в действительности является, а как площадку для игр.
– А у меня был выбор? – резко возразила Чарли.
