Я тотчас узнал об этом и направился сюда так быстро, как только мог.
– Черт побери! Ее же насиловала толпа мерзавцев! Ты воображаешь, что можно рассуждать логически после такого?
Булеан вздохнул:
– Нет, конечно, но я ведь не всеведущий, Дорион. Я действительно думал, что парень слишком уж большой собственник, чтобы допустить такое. Ты прав. Приношу леди мои извинения, но обстановка быстро становилась угрожающей.
– Но как ты смог узнать? Ну, что она в нуле?
– Заклинание, жалкое ты магическое недоразумение! Это кольцо делает ее моей, так? Я почувствовал его, как только она вошла. И я два дня его ищу. О, прости, моя дорогая. Чувствуй себя свободно и говори что хочешь. Прости, что не представился, но время уходит. Я Джеймс Трейнор Ланг, доктор философии, хотя здесь и зовусь Булеаном. Это просто глупый обычай – колдуны должны иметь нелепые профессиональные имена.
– Я… я не знаю, что и сказать. Как ты назвал себя?
– Джеймс Трейнор Ланг, лауреат Нобелевской премии по физике, в прошлом профессор Массачусетского технологического института. Слышала о таком?
– Об институте, да. О тебе – прости… Так ты не отсюда? Он засмеялся:
– Моя дорогая, почти никто из магов второго ранга, а нас много, не был рожден и воспитан здесь. Нужно быть гением, чтобы быть местным уроженцем и обладать силой. Нет, мы по большей части математики, несколько физиков, даже один инженер, помоги мне, Боже! Из разных миров, конечно, но все из верхних внешних слоев. Когда-то почти все они здесь говорили по-немецки, но в мое время на английском было опубликовано много крупных работ в области математики, и он вытеснил немецкий как преобладающий язык Второго Ранга, спасибо небесам. В английском мы просто пользуемся любыми местными словами, что есть под рукой, и изобретаем новые, если нужно. В немецком приходится сдвигать вместе старые слова, чтобы создать новые, и это получается чертовски громоздко. Среди нас до сих пор есть несколько старых немцев, парочка итальянцев, один-два датчанина, пара русских и даже один японец, он и есть инженер. А, вот и Бодэ!
'Так вот почему английский так распространен среди магов', – взволнованно подумала Чарли. Внезапно она перестала чувствовать себя потерянной и одинокой.
– Чарли! – Бодэ сжала девушку в объятиях. – Бодэ так счастлива видеть тебя! Мы боялись, что нам придется оставить вас здесь, в этом заброшенном месте!
– Ну-ну! Успокойтесь! – прикрикнул Булеан. – Я хотел бы дать вам время поспать и поесть, милые барышни, ну и чтобы вы помылись, отдохнули и все такое, но, во-первых, на месте моего жилища теперь болото. Во-вторых, несмотря на то, что я первым заполучил Бодэ, они знают, где Сэм. Одно хорошо, что она в такой дыре, куда чертовски трудно добраться, и у меня есть там кое-кто, чтобы задержать ублюдков. Но время идет, это очень далеко, а мы должны обогнать их, или Сэм погибнет, и все окажется напрасным. Крим не сможет задерживать целую банду бесконечно.
– У них есть колдуны второго ранга, – заметил Дорион. – Почему они не могут добраться туда быстрее и значительно опередить нас?
– А они не знают, куда надо добираться. Без Бодэ они зависят от наемного подонка по имени Замофир. Он узнал, где они, так же, как Крим, но Крим не может разрушить это треклятое заклинание, под которым она сейчас, поэтому нет никакого проку в том, чтобы он примчался туда первым. Зато он может задержать Замофирову банду. Замофир надеется отхватить самый большой куш за всю свою жизнь. Если бы он сказал, где она, в нем больше не было бы нужды. Но если он потерпит неудачу, он будет отдан на растерзание демонам, и он знает это, но идет на все ради корысти.
– Замофир, – повторила Чарли. – Коротышка с усами? Мразь, что присоединился к бандитам, напавшим на караван?
– Он самый. У него ни нравственности, ни угрызений совести – ничего. Это редкий случай, когда он сам делает грязную работу, вместо того чтобы нанять кого-то, но тем больше он рискует.
Так, Чарли, ты можешь ехать с Дорионом: из вас получится неплохая пара. Дорион, привяжи ее и держи крепко. Бодэ, ты займешь место впереди, ты должна подтверждать, что мы идем правильно. Управлять буду я.
Дорион подвел Чарли к седлу и вдел ее ногу в стремя. Она вдруг почувствовала, что седло очень низкое и какое-то шаткое, и застыла. Затем медленно пошарила рукой под седлом.
– Дорион, там нет никакой лошади! – прошептала девушка сквозь стиснутые зубы.
– Да, я знаю. С настоящими колдунами привыкаешь к таким штучкам. Ты думаешь, верхом на лошадях мы бы успели?
Он посадил ее в седло, закрепил как можно лучше, затем сам устроился позади нее.
– Держись, – предупредил Дорион. – У меня предчувствие, что мы поедем очень быстро и, возможно, очень высоко.
– Хорошо, – услышали они голос Булеана, как будто он был рядом с ними. – Сейчас поедем. Держитесь крепко, не свалитесь. У нас впереди почти тысяча миль – две тысячи лиг, выражаясь по-здешнему. Это займет у нас два или три дня. Можно сказать, впритык.
Внезапно седла взлетели вверх, выстроились в заранее определенном порядке и зависли на мгновение. Бодэ что-то нервно бормотала, да и Дориону было немного не по себе. Чарли видела только, как далеко внизу остался нуль.
Булеан вздохнул и оглянулся на Масалур срединный, который раскинулся под ними.
– Что был за город, – пробормотал он, и внезапно седла понеслись, словно молнии, через нуль, через границу незнакомой колонии, высоко над деревьями и дорогами назад, к Тишбаалу, к Кованти – к Сэм.
– Дорион, как это возможно? Это какая-то разновидность похожих на седла летательных аппаратов или что? – спросила Чарли.
