финансирование срочно откроем. Это безобразие, что такая важная для народного хозяйства тема оказалась замороженной. Лабораторию оснастить, вы там напишите чем, Николай Николаевич. И... сегодня у нас что? Понедельник? К среде я бы хотел, чтобы вы доложили о готовности.
– Шарахнет, как Бог свят, – истово перекрестился Рубцов на портрет, смутно сиявший за спиной Президента, и протянул руку для горячего пожатия, но Президент уже что-то писал темно-зеленым, под цвет кабинета, малахитовым пером и протянутой руки не заметил.
Государству быть
На другом конце гейрона, посреди Атлантического океана, на литерном острове Кремль-2 царили совсем другие настроения.
Зарождающаяся государственность подобна въезду в новую необжитую квартиру: кругом полно недоделок, обои, пока к ним не привыкнешь, явно не того цвета, никто не знает, где лежит молоток и есть ли он вообще.
Первой обнаружилась нехватка герба. Уже через несколько часов после провозглашения государства электронный адрес Кремля-2 был завален просьбами филателистов со всего света прислать гербовую марку любого достоинства. Срочно пришлось придумывать герб. Сначала Саша и Леня, ничтоже сумняшеся, попытались нарисовать его сами, но дальше земного шара, увитого уродливыми колосьями, пораженными спорыньей (так Леня изобразил пшеницу) дело не пошло.
В конце концов пришлось обратиться к специалисту по расшифровке и составлению гербов – герольдмейстеру. Все, с кем они советовались, указали на Йозефа Страшлипку, второго топорного брандвахты Ческе Будейовице и старшину общества любителей игры на контр-фаготе. Выросший в центре Европы, вся вещественная культура которой пронизана историческими аллюзиями, Страшлипка каким-то чудесным образом, словно прямо из Логоса, получил феноменальную способность читать гербы как открытую книгу. При этом он мог целыми страницами цитировать манускрипты из монастырских библиотек, рассказывающие неожиданные и поразительные подробности исторических событий, поспособствовавших рождению того или иного герба. Но самое поразительное было в том, что топорный не видел этих книг, многие из которых вообще не открывались лет пятьсот —шестьсот, ни разу в жизни.
Он был осведомлен обо всех известных сегодня гербах, об изменении толкований символов в этих гербах, о войне гербов, о наследовании гербов и их завоевании. Он сам толком не знал, откуда ему это известно, – просто словно кто-то диктовал ему сверху, а он простодушно пересказывал это людям. Еще со школы за ним закрепилась слава чудаковатого вруна, но со временем оказалось, что его вранье – это историческая правда чистейшей пробы. Мало того, по гербу Страшлипка мог даже провидеть будущее, но эта его способность пользовалась гораздо меньшим спросом; во всяком случае, желающих знать свое будущее было мало.
– Не могу ли я взглянуть на ваши родовые гербы? – спросил он Сашу и Леню, когда уяснил, что от него хотят получить герб республики Кремль-2, отцами-основателями которой являются Саша и Леня.
– Мы бы не хотели, чтобы это как-то сковывало вас при составлении герба республики, – сказал Леня.
– Да, – подтвердил Саша, – родовой герб – это одно, а герб государства – это совсем другое.
– Вы напрасно недооцениваете значение своих гербов, – попытался их переубедить герольдмейстер. – Общий герб отражает наиболее значимые, как говорят, судьбоносные события объединяемых земель, родов, вассальств и сюзеренств. Впрочем, если вы из скромности не хотите, – почувствовал он глухое сопротивление друзей, – тогда придется исходить из ваших устных пожеланий. В этом случае есть риск создать герб, основанный больше на сиюминутных, случайных знаках, которые будут вести ваше государство непредсказуемым путем и сделают неясным место вашего государства в истории.
– Вот это как раз то, что нужно: как история с нами, так и мы с ней, – зловеще сказал Саша.
Герольдмейстер содрогнулся от такого вызова судьбе.
– С таким настроением лучше пить сливовицу, а не составлять герб государства, – опечалился он.
– Действительно, Бог с ней, с историей. Нам чем скорее, тем лучше: марки надо печатать, договора без гербовой печати недействительны. Столько проблем кругом без герба, я даже и не подозревал! Давайте ближе к делу. Мы понимаем, что тут есть свои заморочки, поэтому мы и пригласили вас. Нам сказали, что из людей вашей профессии вы лучший, – сказал Леня.
– А какой вы хотите герб? – справившись со смущением от такой лестной похвалы, спросил Йозеф Страшлипка и немедленно поставил друзей в тупик.
– А какой он может быть? – ответил вопросом на вопрос Леня.
– Чаще всего герб располагается на щите. Есть девять четко различаемых основных форм геральдического щита: варяжский, испанский, итальянский, византийский, английский...
– Какой вы рекомендуете? – нетерпеливо перебил его Саша.
– Французский, – моментально ответил герольдмейстер, начиная улавливать темп жизни своих клиентов. – Он самый удобный с точки зрения свободного места...
– Ясно, – сказал Леня, давая понять, что французский вариант проходит. – Что там должно быть изображено?
– Аллегорические фигуры, отражающие основные государственные идеи, главная черта национального характера, географические особенности, животный мир государства, нахудойконец, много еще чего. Например, в герб Гамлета, принца Датского, могли бы войти: склянка с ядом, мышеловка, флейта, отравленная шпага, – перечислил герольдмейстер и замолчал, ожидая предложений.
– Какую же особенность у нас-то выделить? – спросил Леня Сашу. – Какой-то скучной жизнью мы живем. Кредитки, что ли, в герб вставлять?
– Кто его знает, но уж не национальную черту, их у нас по крайней мере две, – сказал Саша. – Может, вулканическое происхождение острова как-то обыграть?
– Позволю себе заметить, это очень перспективная идея, – сказал герольдмейстер. – Кремль, поднимающийся из пучин моря. Очень понятная и впечатляющая графика. И голубой цвет органично будет вписан, – тактично заметил он.
– Это как раз совсем не обязательно, хотя хорошо, – спохватился Леня. – А как может быть изображен долг государства? Очень большой долг, – озадачил Леня Страшлипку.
– Несколькими цехинами, вывалившимися из дырявого кошелька, – моментально нашел решение герольдмейстер.
– Чем-чем? – переспросил Саша.
– Были такие монеты в старину, в Венеции, – пояснил Страшлипка, который все больше вдохновлялся, оказавшись в своей стихии.
– Вот, уже что-то вырисовывается, – удовлетворенно потер руки Леня. – Что у нас еще не отражено?
– Интернет, – вспомнил Саша. – Но я даже не представляю, как это можно изобразить.
– Нет ничего проще, – возбужденно вскрикнул герольдмейстер, – Интернет – это же сеть?! Кремль, выловленный из пучины сетью. – Страшлипка глубоко дышал, он переживал момент глубочайшего душевного подъема.
– Мне кажется, хорошо, – дал оценку проделанной работе Леня.
– Ане хотите ли еще горностаевую мантию, корону, какие-нибудь атрибуты верховной власти? Может быть, девиз, выражающий нравственный императив? – предложил Страшлипка тоном мастера, работа которого уже принята, но он хотел бы довести ее до совершенства.
– Нет, все хорошо, – успокоил его Саша и спросил Леню: – Из символов власти ничего не хочешь?
Тот отрицательно мотнул головой, но вдруг сказал:
– А вот девиз, наверное, пригодился бы, хотя очень трудно выбрать что-нибудь без понтов, а герб нужен уже вчера.
– Как насчет «Тише едешь, дальше будешь»? – предложил Саша.
– «In vino Veritas»! – воскликнул разгулявшийся Страшлипка, глядя на стол, где расторопные официанты уже сервировали банкет.
– Нет, – сказал Леня герольдмейстеру, – но мыслишь в правильном направлении. Я думаю, наш с тобой девиз, хочешь спорь, хочешь нет, – «Пей, да дело разумей».
Саша согласно кивнул и разлил из ближайшей бутылки.
