меморандума.
«Нет уж, об этом я точно порасспрошу Таню, – решил он. – Это принципиально».
Его мысли прервал нетерпеливый голос Бориса Николаевича:
– Не пора ли нам в путь-дорогу?
– Сейчас, Борис Николаевич, мы не можем рисковать. Пока основная группа не прибудет на место, нам трогаться нельзя, – терпеливо объяснил хозяин дома. – Понимаете, та публика, что с раннего утра бороздит наши здешние дороги, все еще уверена, что встреча состоится именно здесь, у меня. Они и за автобусом пока беспечно следят, так сказать, вполглаза. Надо как раз воспользоваться этим и незаметно проскочить.
– А сумеют ли? – искренне забеспокоился Уралов.
– Успеют, – ответила за мужчин Таня.
Она держалась молодцом, ничем не выдавая душевных бурь, бушующих в сердце.
Дочка с мамой неспешно попивали чай, который уже в третий раз принесла мадам Жизель.
Со знанием дела, как мог слышать краем уха Духон, они увлеченно обсуждали ткани, которыми были обиты стены практически всех комнат этого шато. Особенно те, чей рисунок был придуман самим Эдгаром Дега, почти двести лет назад гостившим здесь.
Вновь зазвонил телефон. Это был Багрянский, коротающий время с доктором в доме Мартена.
– Режиссер волнуется. Когда планировать обед: до совещания или после?
– Ну конечно, его волнует обед… Ты, часом, не знаешь, что на сей раз он придумал? У него же нет других проблем.
«Можно подумать, что тебя обед не волнует. Или я не знаю тебя», – чуть не сорвалось с языка Багрянского. Но он сдержался, тем более что Духон все же высказал свое мнение по поводу обеда:
– Только после. Хотя уже жутко хочется есть. – И без перехода спросил: – Слушай, писатель, ты случайно не знаешь, где наш друг, господин Тьерри?
– А я его и не видел. Знаю, что он с самого утра где-то на дорогах. Знаю даже, что у него есть вертолет. И вообще в округе происходит что-то загадочное. Табачников слышал, как о чем-то таком говорили служащие месье Мартена.
– Интересно. Слушай, как Арсен приедет, сразу воспользуйся телефоном, который я тебе дал на всякий случай. Я позвоню на него, когда будем выезжать. Чип в нем заменен и не прослушивается. Ты же у нас как телефонный справочник. Помнишь мой старый венский номер мобильника? Если что, звони на него. Он, кстати, здесь берет лучше, чем московский.
«А он волнуется», – подумал про друга Лев. Хотя в последнее время он стал замечать за Александром некое подобие равнодушия к событиям, которые по воле судьбы этим летом вдруг вновь завертелись вокруг него. «Наверное, тоже тонет в сомнениях!»
Оставаясь во многом сторонним наблюдателем во всей истории вокруг меморандума, Лев поначалу свято верил в историческую правоту гарантов этого документа, тем более что Духон сначала сам был его убежденным последователем.
Но научившись ловить, а затем по-разному толковать случайно оброненные фразы друга, Лев стал все больше и больше ощущать в них некие сомнения: а туда ли мы все плывем?
Глава 6
Оперативный штаб группы Попова и Мацкевича уже к девяти утра был развернут в крохотном отеле «Нормандия» городка Гасе, располагавшегося поблизости от имения Духона. Еще минувшей ночью московские службы обеспечения операции договорились, что спецрейс с тремя группами оперативников прилетит в аэропорт города Руан, куда регулярно выполнялись международные рейсы. А следовательно, их прибытие не привлечет особого внимания.
Другие пять групп, прибывшие в отель городка рано утром из Бельгии на семи арендованных автомобилях, взяли на себя заботу за спецгруз, предназначенный для аудиовизуального наблюдения. И тем самым избавили группы, прилетевшие из Москвы, от опасности засветиться на контроле в аэропорту.
Наконец еще одна группа из четырех человек, которая уже давно «толклась» на местных дорогах, обеспечивая Москве контроль над предполагаемым местом событий, ожидала на месте. Она и рекомендовала Москве снять отель этого заштатного городка, соседствующего со знаменитой деревней, обеспечивающей добрую половину мира сырами камамбер.
В самом большом из номеров отеля на свободных стенах уже висели две увеличенные карты провинции Орн. Еще одна, более подробная, была развернута на столе. Временный начальник российского «десанта» полковник Попов пребывал в приподнятом настроении. Все оперативные группы уже находились на своих местах, которые Анатолий Петрович определил им после консультаций с Мацкевичем и старшим офицером той самой, почти уже местной группы – майором по фамилии Понсен. Его предки были обрусевшими французами и бережно сохраняли в семье язык предков. Что, собственно, и предопределило судьбу всех ее мужчин. И дед, и отец, и, наконец, внук Виктор служили в спецслужбах. Виктор не только прекрасно говорил на французском языке, но и своим обликом здорово походил на ярко выраженного парижского щеголя – набриолиненый хохолок волос, светлые брюки и тонкий оранжевый свитер.
Докладывая Попову свои предложения по размещению мобильных бригад, он мотивировал их тем, что ни за кем из прибывающих гостей нет никакой необходимости гоняться по всей Нормандии.
– Достаточно выставить пост в аэропорту Кан, оттуда получать оперативную информацию о том, кто прилетел, и засечь момент, когда гостей повезут в дом Духона, – уверенно докладывал он, тыча указкой в карту. – Одна бригада – номер один, где старшим буду я, встретит их в порту и станет сопровождать по всему маршруту. Еще одну бригаду, под номером пять, предлагаю держать здесь. – Понсен указал на перекресток дороги Д-13 чуть ниже мэрии Гасе. – Там рядом строительный двор, откуда удобно вести просмотр, – добавил он. – Бригада номер три возьмет мини-вэн под свой контроль, если тот проследует со стороны городка Трун. Подъезд к шато со стороны города Аржентан возьмет на себя бригада номер четыре. Вот это место. Тут, сразу скажу, не укрыться. Да и не надо этого делать. В худшем случае пусть ребята изобразят, что сломались… Машины номер два и шесть займут позиции на съездах с Д-4 и Д-33. Но только с севера. Этой дорогой гости вряд ли воспользуются, но отсюда удобное место для подскока к другим точкам. И последняя точка, номер семь, – совсем уж рядом, извините, по соседству с мусорными баками на перекрестке, который ближе всего к искомой точке.
Виктор Понсен указал на карте и ее.
– С этим ясно, примем за основу, – сказал Попов, поворачиваясь к офицерам: – Все равно у нас в запасе другого ничего нет. А Виктор здесь уже, можно сказать, обжился. Вопросы есть?
– У меня имеется. К товарищу майору, – откликнулся на предложение Мацкевич. – Ваша уверенность, что встреча пройдет именно в замке Духона, основана лишь на сообщениях местного информатора?
– Так точно. Этот информатор как раз и повезет гостей из аэропорта в дом.
– Как интересно, – не преминул заметить Мацкевич, – мы о нем слышали еще в Москве, но как-то недосуг было спросить: а кто он такой?
– Да, это верно, – поддержал его Попов.
– Охотно удовлетворю ваше любопытство, господа. Наш информатор, представьте себе, нелегальный эмигрант с Украины. Мы «пробили» его по всем каналам. Сами французы из дома Духона – повариха и садовник – охотно его сдали лично мне, когда мы разговорились за пивом в Гасе. Ну я на этот крючок бедного хохла и взял. Он даже не сопротивлялся. Скис, как член без работы, – совсем неинтеллигентно высказался майор. – Он и сообщил нам то, что непосредственно слышал от хозяина. Что, дескать, сам Уралов прилетит к нему прямо в дом на вертолете из Лондона. Только после этого именно шато мы опутали паутинкой.
– Что-то мы пока не слышали, чтобы здесь пролетал вертолет, – вставил реплику Попов.
– Видно, пока рано. Или уже поздно. Ведь Уралов мог прилететь раньше вас, – терпеливо пояснил майор.
– Ну-ну, посмотрим. Стало быть, иных вариантов мы не рассматриваем, – сделал вывод Мацкевич. – А если они все вместе соберутся и отправятся в какой-нибудь ресторан? Как тогда мы узнаем, что происходит внутри него? Или тоже опутали все, как вы выразились, паутинкой?
– Товарищ полковник, – с укоризненной ноткой произнес Понсен, – вы, видно, нас уж совсем ни во что не ставите. Докладываю. Мы добросовестно прочесали все рестораны, залы, клубы, которые были бы
