делишек.
Отсюда и фальшивая «капуста»… Отсюда же, между прочим, и неприятности, которые я, похоже, опять себе нажил, сунувшись сюда вот так, нахрапом".
Он остановился, не дойдя до избы нескольких метров. Теперь ему стало видно, что в этом строении никто не живет, причем, возможно, уже не первый год. К гнилым крошащимся бревнам была прибита эмалевая табличка с номером. Абзац до боли напряг глаза, вглядываясь в номер. Кажется, двадцать пятый. Или нет? Да, точно, двадцать пятый… Ну и что теперь? Возвращаться в Москву, бить морду Коровину? Так ведь такси уже уехало, а рейсового автобуса до утра не жди. Так, между прочим, и замерзнуть недолго. Насмерть. И никакие инфракрасные прицелы не понадобятся…
Он двинулся в обход избы и почти сразу же споткнулся о какую-то спрятанную под снегом железяку, с трудом сохранив равновесие и расшибив голень.
Шаря руками вокруг себя в поисках опоры, он схватился за что-то, при ближайшем рассмотрении оказавшимся покатым дюралевым бортом стоявшего на деревянных колодках обтекаемого глиссера. "Однако, – подумал Абзац. – Оказывается, не все технические гении в этой стране заняты завариванием ржавых глушителей и переборкой отслуживших свое дизельных движков с помощью молотка и зубила.
Кое-кто, как выясняется, еще и глиссеры строит…
А это что такое? Похоже на помесь экскаватора с электрофеном…"
Он добрался до бетонной стены какого-то бункера и двинулся вдоль нее, для надежности ведя рукой по шероховатой поверхности со следами дощатой опалубки. Все, что его окружало, пока что напоминало декорации к какой-то фантастической антиутопии – голый бетон, брошенные посреди заснеженного двора непонятные механизмы, бурьян, безлюдье…
Словно в ответ на его мысли, где-то визгливо залаяла собака. Ей ответила другая, потом третья, четвертая… Истеричный разноголосый хор звучал минуты три, после чего концерт оборвался так же внезапно, как и начался. Господи, подумал коренной горожанин Шкабров. Как же они здесь живут-то?
Он обогнул угол бункера, налетел на какие-то сложенные у стены железяки – оказалось, что это были чудовищные лопасти, частично объяснявшие наличие на подворье огромной по любым меркам вышки, – и вскоре уперся в высоченные железные ворота, в которых после недолгих поисков обнаружилась небольшая калитка.
Абзац немного помедлил, озираясь по сторонам.
Вокруг было темно и тихо, как на обратной стороне Луны. Он знал, что тишина и безлюдье отнюдь не гарантируют ночному гостю личной безопасности, но выбора у него, похоже, не было. Шкабров потянул за приваренную к калитке стылую металлическую скобу и, убедившись в том, что дверь заперта, постучал в нее кулаком.
Он не знал, почему стал стучаться именно сюда.
Просто это была первая на этом странном подворье дверь, которая оказалась запертой. Все остальные строения стояли нараспашку и, насколько мог понять Абзац, пустовали. Если здесь был кто-то живой, то он мог скрываться только за этими воротами…
Внутри ангара лязгнул засов – судя по звуку, весьма внушительный. Калитка скрипнула и отворилась, на заснеженную землю упал косой прямоугольник слабого электрического света.
Хотя Абзац и был готов к любым неожиданностям, он невольно вздрогнул, увидев человека, который открыл ему дверь. В облике аборигена не было ничего особенного. Просто Абзац слишком свыкся с подсказанным воображением образом заспанного мужичонки в валенках на босу ногу.
В слабо освещенном дверном проеме стоял рослый гражданин, одетый в черные джинсы, укороченную кожанку на меху и мохнатую зимнюю шапку.
Его не обезображенное печатью интеллекта лицо было гладко выбрито, в уголке рта дымилась дорогая сигарета. Пахло от гражданина хорошим одеколоном и – совсем чуть-чуть – водочкой. Правую руку он подозрительно держал за отворотом куртки, словно собираясь почесать под мышкой. Абзацу была хорошо знакома эта разновидность зуда, и он мысленно поздравил себя с очередными неприятностями. В тускло освещенном пространстве за спиной этого субъекта Шкабров разглядел отсвечивающую хромированными деталями корму джипа.
Абориген, похоже, ждал гостей и был удивлен, увидев перед собой незнакомое лицо. Он сделал незаконченное движение свободной рукой, словно намереваясь захлопнуть калитку перед носом у Абзаца, но все-таки сдержался и выжидательно уставился на пришельца.
Абзац быстро прикинул в уме, кем мог быть этот тип. Его возраст, одежда и выражение лица мало соответствовали представлениям Шкаброва о технически одаренных отшельниках. А уж другом и, тем более, старым другом пятидесятилетнего Коровина данный гражданин не мог оказаться ни при каких обстоятельствах. Плюс рука за пазухой. Плюс новенький джип…
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Абзац, мысленно махнув рукой на то обстоятельство, что дело шло уже к утру. – Извините, что поздно…
Машина, знаете, сломалась, а тут такая тундра…
А где Шубин?
– Кто? – лаконично и не очень приветливо переспросил охранник. Конечно же, это был именно охранник.
– Шубин, – терпеливо повторил Абзац. – Михаил Ульянович. Хозяин этой берлоги.
– А! – Тяжелая физиономия охранника немного просветлела. – Это Кузнец, что ли? А тебе он зачем?
Абзац колебался не больше секунды. Вряд ли этот мордоворот был посвящен во все тонкости того, что здесь происходило. Тем более, он не мог знать, с кем был и с кем не был знаком Шубин, которого он назвал Кузнецом. И если огорошить его каким-нибудь неожиданным заявлением…
Абзац решил идти напролом.
– Я ему деньги должен, – сказал он. – Хотел вернуть.
– Давай, – не моргнув глазом сказал охранник. – Я передам.
Абзац громко, с большим сомнением цыкнул зубом и демонстративно оглядел собеседника с головы до ног.
– Да? – сказал он. – Братан, а ключи от моей тачки тебе не нужны? От хазы, от офиса?.. Говори, не стесняйся. Для хорошего человека ничего не жалко. Подумаешь, пять штукарей! Да чего ты будешь корячиться, передавать?
Произнося эту короткую, но эмоциональную речь, он внимательно наблюдал за лицом охранника. При упоминании о пяти тысячах в этом лице что-то едва заметно дрогнуло, и Шкабров понял, что он на верном пути. Когда Абзац замолчал, лицо охранника растянулось в фальшивой улыбке.
– Извини брателло, – сказал он. – Откуда мне знать, что ты реальный человек? Попытка – не пытка. Тоска же смертная! Вдруг, думаю, на лоха нарвался? Да ты заходи, чего стал? Замерз же, небось, как попугай на Северном полюсе!
– Шутки у тебя, братан, – сказал Абзац, переступая высокий порог. – На зоне ты, я вижу, не был ни разу, иначе так не шутил бы.
– Кто не был, тот будет, кто был – не забудет, – с деланным оживлением откликнулся охранник, запирая калитку на засов. – Пошли, у меня там буржуйка. Махнем по стаканчику, согреешься…
– Кузнец где? – спросил Абзац, закуривая сигарету и незаметно оглядываясь по сторонам.
То, что он увидел, производило впечатление.
По обе стороны широкого бетонированного прохода, уходя на недосягаемую высоту, тянулись заваленные инструментами и какими-то запчастями прочные металлические стеллажи. В полутора метрах от входа стоял темно-зеленый «гранд чероки», а за ним смутно виднелось нечто, очень напоминавшее одноместный вертолет. Абзацу пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сохранить индифферентное выражение лица: как знакомый Кузнеца, он не имел права удивляться увиденному.
– Понимаешь, братан, – сказал охранник, – ты меня еще раз извини… Кузнеца-то здесь как раз и нету. И не будет, наверное.
– Не понял, – строго сказал Абзац.
– Ну, он, типа, продал всю эту ботву, – охранник сделал широкий жест рукой, указывая на стеллажи, –
