такая уж судьба артиста!
В общем, за этими мыслями она незаметно доехала до нужной остановки. Евгения жила в пятиэтажном доме без лифта, на четвертом этаже. Ольга шла, стараясь не читать, что там понаписали разные умные люди семи-пятнадцати лет... Ужас какой-то!
Наконец остановилась перед дверью, на которой висела железная табличка с номером 13. И тут Ольга поняла, что воспоминания о Москве и других городах, мысли про «настенных писателей» и так далее и тому подобное были только для того, чтобы не думать, как она сейчас позвонит в эту дверь... И что скажет!
А что ей говорить-то? «Я видала, как Кудинов Роберт...» Но ведь это невозможно!
И скорее, чтобы окончательно не умереть от страха, надавила на звонок.
Долго ей не открывали, Ольга даже успела трусливо обрадоваться, что, слава богу, никого дома нет...
Фиг-то! Дверь вдруг открылась-, даже можно сказать, распахнулась. Кстати, в ней не было смотрового глазка, а хозяйка даже не поинтересовалась, кто там. Просто открыла, и все.
И Ольга сразу поняла, почему ей так долго не открывали — глаза у Евгении были заплаканные, а вернее даже будет сказать, зареванные!
Здравствуй, Оля, — произнесла Евгеша и улыбнулась невольно. Ведь они виделись сегодня, причем всего часа два назад.
Меня просили... — начала Ольга давно заготовленную фразу.
И остановилась. Совершенной чепухой показались ей слова про то, что ребята попросили ее, Ольгу, сходить к учительнице, чтобы спросить...
Евгения, конечно, не могла знать, что там Ольга нагородила в своей голове. Но поняла, что не стоит у нее выспрашивать, кто и зачем послал — никто ее не посылал!
Пойдем...
Евгения пошла в комнату, а Ольга за ней. Сразу было видно, что здесь жил далеко не богатый человек. И вся обстановка колченогая, и обшарпанность чисто вымытого пола, и стены, которые были доклеены кусками других обоев — просто какие были. Правда, Евгения делала это в виде разных там рыб да цветов. Но почему это делается, было Ольге слишком понятно — потому что новые обои купить денег нет!
Это была однокомнатная квартира. И они остановились в тесном коридорчике. На распутье, так сказать: то ли в кухню идти, то ли в комнату.
Ты есть хочешь? — вдруг спросила Евгения.
Секунду Ольга колебалась, как ответить... -Да!
Тогда и Евгения на мгновение замешкалась, потом... чего уж там скрывать-то.
-— Только у меня одна каша! — и улыбнулась с какой-то отчаянностью.
Вот и отлично! — воскликнула Ольга.
Отлично? — это Евгения произнесла напряженно. — Что же тут «отличного»?
Да потому что мне есть ничего вкусного не положено! — Ольга улыбнулась. — А кашки будет в самый раз.
И стала рассказывать, как им приходится держать диету, как вообще они живут — цирковые люди.
Евгения Петровна слушала ее внимательно и в то же время с какой-то странной улыбкой. Наконец сказала:
Представляешь, а я ведь тоже мечтала стать циркачкой!
Вот это был сюрпризик.
Правда-правда! — Евгения видела ее изумленные глаза. — Я собиралась стать трю-качкой, а может, это называется трюковщи-ца?.. — она вопросительно посмотрела на Ольгу. — Ну, кто под куполом цирка такие, знаешь, головокружительные штуки выделывает.
Ольга не стала ее поправлять — что это называется воздушные гимнасты. Слушала, улыбалась и кивала. А Евгения рассказывала, как она бегала по разным студиям, по самодеятельным циркам.
—> Ну и, в общем, у меня ничего не получилось! — она махнула рукой. — А могла бы с тобой в одной труппе выступать.
Глянув друг на друга, они улыбнулись полной несбыточности этих слов.
И тут же Евгеша спросила:
Скажи мне, ты сама пришла?
Нет, Евгения Петровна давно уж не была цирковой. Она с ног до головы была учительницей... училкой. Но ее слова не застали Ольгу врасплох. Она подождала секундочку, чтобы перевести дыхание после такого неожиданного удара:
Я пришла по поручению комитета в защиту Евгении Петровны Лебедевой, — и улыбнулась.
Евгения теперь значительно внимательней посмотрела на нее:
По-нятно... И кто это сделал, ты мне тоже не скажешь?
Ольга в ответ пожала плечами.
Ну да, конечно — солидарность!
Я же просто не могу, Евгения Петровна! — таким тоном это у нее получилось, как будто она воспитаннице детского сада объясняла прописные истины.
А ты знаешь, что он подлец?
Евгения вдруг встала, подала Ольге... свою туфлю. Только секунду Ольга не понимала, в чем дело. Но едва перевернула туфлю подметкой кверху... Каблук был сломан. И на нем отчетливо виднелся подпил. Так вот чем занимался Робин Гуд в той комнатке!
Мало того, что я опозорилась перед всей школой, — Евгеша покраснела. — Это у меня, Оля, единственные приличные туфли. Я просто не представляю, в чем на работу завтра...
Тут в глазах у нее снова встали слезы. Но выкатилась только одна — видать, Евгеша, как все опытные учительницы, умела сдерживаться. Зато уж эта слеза была такая крупная, каких Ольга в жизни своей не видывала. Она, словно маленький трактор по горам по долам, ползла по Евгешиной полной щеке.
Он у меня за это заплатит, клянусь!
Да, точно: на войне не бывает правых и виноватых. И Евгения готова была поступить с Робин Гудом еще, может быть, суровей и злее, чем он с ней.
Ольга посидела еще минут пять и ушла. В общем, этот визит можно было считать неудачным. Хотела утешить Евгению, но не утешила. Только узнала, что учительница мечтает отомстить. И в результате своей сердобольности она еще и испортила с ней отношения: Евгеша просила, чтобы Ольга настучала, а Ольга отказалась. Теперь Евгеша будет иметь на нее зуб. Еще подумает, что Ольга приходила к ней как шпионка!
Под эти не очень веселые размышления она села в трамвай. Думала, глядя в окно, о чем-то якобы постороннем. Но при этом вышла на две остановки раньше. Причем вовсе не по рассеянности, а чтобы... в штаб попасть. Как ни странно, визит к Евгеше дал ей возможность думать, что... Робин Гуд не такой уж злодей. Просто это война. Один противник старается нанести другому как можно больший урон. Вот теперь и Евгения готовится ударить Робин Гуда куда-нибудь в незащищенное место.
Дверь в подвал была заперта, но, приложив ухо к старой обивке, Ольга услышала там, внутри, голоса. И тогда она постучала — таким якобы условным стуком: два раза медленно, потом пауза, потом три раза быстро.
Кто там? — спросили из-за двери через некоторое время.
Честная крестьянка. Пришла искать защиты и помощи!
Ей сразу открыли. И она заметила, были довольны, что она пришла... Тут был и Олежка, между прочим.
Ты где пропадала?
Он порывался обнять сестру. Но вовремя спохватился.
В ответ Ольга махнула рукой:
Где мы были, там нас больше нет!
