боялась того, что сейчас произойдет.
Все, все, пацаны! Все! Спасибо, простите!
А сам чего думаешь?
Клянусь мамой, ничего!
У тебя была мать-то? — спросил Бригадир с сомнением.
«А у тебя?» — подумала Ольга.
Бандиты ушли, оставив дверь сарая приоткрытой. Бригадир шагал впереди, легко размахивая руками. Помощник следом тащил тяжеленный чехол с золотом. У него, видно, страшно болела нога, однако он упорно старался не отстать от своего шефа. И ковылял, ковылял, ковылял.
Дядя Петя, глядя им вслед, плакал и ругался. Размазал слезы и кровь по лицу:
Подонки! Гниды! Ну я тебе еще устрою, ты у меня... — но вспомнил, что в подполе лежат два трупа и он к ним имеет отношение. Попробовал подняться, но один из его костылей был отброшен далеко в сторону, и дядя Петя пополз к нему. Это было одновременно и противное, и жалкое зрелище.
Тут Бригадир вынул из-под куртки пистолет, и Ольга невольно закрыла глаза, потому что очень боялась того, что сейчас произойдет.
Но самое плохое для дяди Пети, оказывается, еще не кончилось. Потому что из земляного склепа послышались сперва стоны, потом невнятные ругательства. Дядя Петя лихорадочно заелозил к своему костылю. Однако ползти на одной ноге почти так же плохо, как и идти, — попробуйте для интереса, сами убедитесь.
В общем, он прополз едва ли половину своего пути, когда появились братья Жеребцовы. И надо сказать, вид у них был довольно-таки ужасный.
Дядя Петя понял, что пришел его самый страшный, последний час. У него в голове сперва пробежал таракан совершенно дурацкой надежды, что братья его не заметят, и дядя Петя замер, припал к земле. Но это, конечно, была полностью глупая мысль... просто глупейшая. Она могла прийти в башку только от отчаяния и от страха!
Братья, конечно, тут же увидели его. Они, кстати, и очень надеялись его увидеть! Оба наконец вылезли из своего же каземата. Физиономии их были посиневшие и раздутые. Серафим еще и поддерживал левой рукой правую и морщился от боли. Но тут, когда он увидел дядю Петю, лицо его вновь приобрело осмысленное выражение: оно почернело от злобы.
— Вот, ребятушки... — проблеял дядя Петя, — вот, как оно в жизни-то.
И тут Николай ударил его ногой по лицу. Дядя Петя опрокинулся на спину. А братья принялись его бить и топтать. Калека старался свернуться в клубок, закрыть лицо и голову руками, но это мало ему помогало.
В первые секунды Ольга растерялась, опешила от ужаса — неужели люди могут так себя вести! Но потом она совершенно четко поняла, что если она «пробоится» так еще несколько секунд, эти... братья просто его убьют!
— Товарищи милиционеры! — закричала она. — Сюды, сюды, пожалуйте! Это что же деется? Фулюганы нагрянули! Хватайте, хватайте их!
А дело в том, что ее брат Олежка из-за своего стремления везде и во всем установить справед: ливость частенько попадал в тяжелые ситуации.
Устанавливая справедливость на Земле, Оль-гина родная половинка не очень обращал внимание, двое перед ним врагов или, например, пятеро. Он шел в бой... Враги поначалу терялись, думая, что за ним целая армия. Но потом, когда убеждались, что этот безумец просто один, кидались на Олежку с утроенной радостью. Тем более что в секунды вражеской растерянности Олег успевал им прилично надавать.
И вот, чтобы спасать брата, Ольга научилась кричать голосом, услышанным однажды в городе, кажется, Краснодаре, на тамошнем прекрасном и огромном рынке. Ольга потому его запомнила, что теткин голос сразу произвел нужное действие: дерущиеся остановились, стали оглядываться по сторонам. Ну а этого хватило, чтобы тот, кого избивали, смотался по-быстрому.
А Ольга еще и усовершенствовала этот приемчик. Она всегда носила с собой милицейский свисток, который ей однажды подарил великий клоун Семен Птициани, у которого был номер с этим свистком. Он разговаривал при помощи свистка, и это было хорошо для него — так он думал, потому что все его боялись. Но потом появлялась девушка, которой дядя Семен пробовал объясниться в любви. Конечно, у него ничего не получалось, и дядя Семен садился посреди арены и начинал плакать. А рыдания у него при этом были, как у летящей на задание милицейской машины. .
Однажды на представлении присутствовал один крупный начальник из Министерства внутренних дел. И ему так понравился этот номер, что он подарил дяде Семену Птициани серебряный свисток, который выдается только самым лучшим постовым милиционерам. Но этот свисток для номера не подходил, потому что он был слишком заметен публике. И дядя Семен подарил его Ольге. И она всегда таскала этот подарок с собой. Потому что неизвестно, когда Олежке придет в голову восстанавливать справедливость.
Но иногда, к сожалению, она свисток забывала.
Как сейчас.
Поэтому братья лишь остановились, оглянулись: что за тетка истошная тут орет. И откуда может быть милиция?
Сквозь щели увидели... просто девчонку какую-то. Несколько секунд они размышляли над тем, кого убить вначале, ее или все же ненавистного дядю Петю, который привел к ним рэкетиров... Все-таки они решили сперва заловить свидетельницу, а уж потом доделать начатое, в смысле прикончить дядю Петю.
Братья выскочили из сарая. Но ведь Ольга была никакая не побитая, к тому же очень ловкая девчонка — даром, что ли, она ежедневно тренировалась по нескольку часов? Братья же, напротив, были как раз не очень спортивные. То есть они, наверное, могли бы с мешком сахара, а особенно с мешком копченой свинины на плечах пройти немалое расстояние, но вот играть «в догонялки» — совсем не по их части.
И они очень скоро в этом убедились...
Но дальше произошло то, чего не ожидали ни Жеребцовы, ни Ольга — никто!
Дядя Петя вдруг выхватил из кармана... что-то вроде свистка или маленькой дудки, приставил ее к разбитым кровоточащим губам — на волю вырвался совершенно дикий, до ужаса пронзительный писк, не то визг, не свист.
Братья Жеребцовы с ходу прекратили погоню. Самое интересное, что и Ольга остановилась.
Действительно; надо же, чтоб получилось такое совпадение.
Но дальше уже совпадения не было. Потому что после Ольгиного свистка нападавшие на Олеж-ку обычно убегали. Думали: вот он, совсем близко спешит на помощь милицейский наряд — как тут не побежишь. Близнецы этим как раз и пользовались. Но тут был другой случай: сигнал-то не милицейский, а какой-то «не пойми-разбери».
Впрочем, «понять-разобраться» братьям — и до крайности удивленной Ольге — пришлось уже буквально через полминуты, а может, и еще быстрее.
Калитка распахнулась с такой силой, словно в нее ворвался разгневанный БТР,
Да, пожалуй, по разгневанности и мощи отряд рыцарей, влетевший на территорию жереб-цовского замка, приближался, а то и превосходил бронетранспортер. Впереди, на — воображаемом — верном скакуне был, конечно, сам Робин Гуд-
Всем замереть! Шаг влево, шаг вправо — стреляю. — В руке у него была рогатка... которая . у ничего не понимавших Жеребцовых вызвала смех.
Довольно необоснованный, надо заметить. Робин быстренько поставил их на место.
Давай! — негромко приказал он стоящему рядом сэру Тобби.
У того в руках уже был готовый снежок. Тобби мгновенно подкинул снежок вверх:
Ал!
Ольге так удивительно и... приятно было слышать это цирковое слово. А Робин Гуд при-метился мгновенно — пум! И, как и в прошлый раз, снежок разлетелся в длинный хвост сверкающей пыли.
Однако и это не впечатлило Николая. Подумаешь, рогатка, подумаешь, пятеро малолетних щенков! Он сделал шаг вперед, навстречу рыцарям, стоящим на изготовку со своим нешуточным, вообще-то,
