экономике; даже сказать стыдно, Елена, какой это был прекрасный идеал. Но вот подводил я сейчас баланс, и мне пришло в голову, что ход истории определяют не великие идеалы, а мелкие потребности всех порядочных, умеренно хищных, эгоистичных людишек, то есть всех вообще. А эти идеи, страсти, замыслы, героические подвиги и прочие воздушные предметы годятся разве на то, чтобы набить ими чучело человека для музея Вселенной с надписью: «Се — человек. Точка». Ну, а теперь вы, может быть, скажете, что нам, собственно, делать?
Елена. Неужели нам погибать из-за этого, Бусман?
Бусман. Вы некрасиво выражаетесь, Елена! Мы вовсе не собираемся погибать. По крайней мере мне ещё пожить хочется.
Домин. Что вы задумали, Бусман?
Бусман. Господи, Домин, надо же найти выход!
Домин (останавливается перед ним). Каким образом?
Бусман. А по-хорошему. Я всегда по-хорошему. Предоставьте мне свободу действий, и я договорюсь с роботами.
Домин. По-хорошему?
Бусман. Конечно. Например, я скажу им: «Ваши благородия, господа роботы, у вас есть все: разум, сила, оружие. Зато у нас есть один интересный документ, этакая старая, пожелтевшая, грязная бумажонка…» Домин. Рукопись Россума?
Бусман. Да. «И в ней, — скажу я им, — имеется описание вашего высокого происхождения, тонкой выделки ваших благородных особ и всякое такое. Без этих каракуль, господа роботы, вы не сделаете ни одного нового коллеги; и через двадцать лет, простите за выражение, передохнете, как мухи. Видите, какая неприятность, многоуважаемые! Знаете что, — скажу я им, — лучше пустите-ка вы нас, всех людей, с острова Россума на тот вон пароход. А мы за это продадим вам комбинат и секрет производства. Дайте нам спокойно уехать, а мы дадим вам спокойно производить себе подобных — по двадцать, по пятьдесят, по сто тысяч штук в день, сколько вздумаете. Это честная сделка, господа роботы. Товар за товар». Вот как я сказал бы им, мальчики.
Домин. Вы полагаете, Бусман, мы выпустим из pyк производство?
Бусман. Полагаю — да. Не добром, так… гм. Иди мы продадим его, или они все равно найдут все здесь, Как вам угодно.
Домин. Но мы можем уничтожить рукопись Россума.
Бусман, Да пожалуйста, можно уничтожить вообще все. И рукопись, и самих себя, и других. Поступайте, как хотите.
Галлемайер (оборачиваясь). По-моему, он прав.
Домин. Чтобы мы… продали комбинат?
Бусман. Как угодно.
Домин. Нас тут… тридцать с лишним человек. Продать комбинат и спасти людей? Или — уничтожить секрет производства и… и с ним — самих себя?
Елена. Гарри, прошу тебя…
Домин. Погоди, Елена. Решается слишком важный вопрос… Ну как, друзья: продать или уничтожить? Фабри?
Фарби. Продать.
Домин. Галль?
Галль. Продать.
Домин. Галлемайер?
Галлемайер. Тысяча чертей, конечно — продать!
Домин. Алквист?
Алквист. Как богу угодно.
Бусман. Ха-ха, детки, до чего вы глупы! Кто же продаст всю рукопись?
Домин. Бусман — никаких надувательств!
Бусман (вскакивает). Вздор! В интересах человечества…
Домин. В интересах человечества — держать слово.
Галлемайер. Ну, это как сказать. Домин. Друзья, это страшный шаг. Мы продаем судьбу человечества… у кого в руках секрет производства, тот станет владыкой мира.
Фабри Продавайте!
Домин, Человечество никогда уж не разделается с роботами, никогда не подчинит их себе…
Галль. Замолчите и продавайте!
Домин. Конец истории человечества, конец цивилизации…
Галлемайер. Какого черта! Продавайте, говорят вам!
Домин. Ладно, друзья! Сам-то я не стал бы колебаться ни минуты. Но ради тех немногих, кого я люблю.
Елена. А меня ты не спрашиваешь, Гарри?
Домин. Нет, детка. Слишком ответственный момент, понимаешь? Это не для тебя.
Фабри. Кто будет вести переговоры?
Домин. Погодите, сначала я принесу рукопись. (Уходит в дверь налево.)
Елена. Ради бога не ходи, Гарри!
Пауза.
Фабри (смотрит в окно). Уйти от тебя, тысячеглавая смерть; от тебя, взбунтовавшаяся материя, безмозглая толпа. О потоп, потоп… Еще раз спасти человеческую жизнь на единственном корабле…
Галль. Не бойтесь, Елена. Мы уедем далеко отсюда и положим, начало образцовой колонии. Начнем новую жизнь…
Елена. О Галль, молчите!
Фабри (оборачивается). Жизнь стоит того, Елена. И, насколько это зависит от нас, мы сделаем ее такой… какой до сих пор слишком мало думали. Это будет крошечное государство с единственным пароходом; Алквист построит нам дом, а вы будете править нами… Ведь в нас столько любви, столько жажды жизни…
Галлемайер. Еще бы, дорогой мой.
Бусман. Ох, милые, я хоть сейчас готов начать все заново. Зажить совсем просто, на старозаветный лад, по-пастушески… Это как раз то, что мне надо, детки. Покой, чистый воздух…
Фабри. И наша крохотная колония могла бы стать зародышем будущего человечества. Этакий маленький островок, где человечество пустило бы корни, где оно собиралось бы с силами — духовными и физическими… И, видит бог, я верю: через несколько лет оно снова могло бы начать завоевание мира!
Алквист. Вы верите в это сегодня?
Фабри. Да, сегодня. И я верю, Алквист, что оно завоюет мир. Человек снова станет властелином земли и моря и породит бесчисленное количество героев, которые понесут свое пылающее сердце впереди человечества. И я верю, Алквист: человек снова станет мечтать о завоевании планет и солнц.
Бусман. Аминь. Видите, Елена: положение — ещё не такое безвыходное.
Домин резким движением распахивает дверь.
Домин (хрипло). Где рукопись старого Россума?
Бусман. У вас в сейфе. Где же ещё?
Домин. Куда девалась рукопись старого Россума?! Кто… ее… украл?!
Галль. Не может быть!
Галлемайер. Проклятье, ведь это…
Бусман. О господи, нет, нет!
Домин. Тише! Кто ее украл.
Елена (встает). Я.
Домин. Куда ты ее девала?
Елена. Гарри, Гарри, я все скажу! Ради бога, прости меня!
Домин. Куда ты ее девала? Говори скорей!
Елена. Сожгла… сегодня утром… обе записи.
