быстроходные биремы или триремы — римские военные корабли, которые ходили не только под парусами, но и на веслах. Капитан заявил властям, что корабль берет курс на Кипр. Выйдя в море, Марк прикажет изменить курс. Чем меньше людей посвящено в их тайну, тем лучше.
Маленькая Мавия пришла в восторг от корабля и сразу же заявила об этом всем.
— Как он называется, мама? — спросила она у Зенобии, которая обратилась за помощью к Марку.
— «Морская нимфа», дочь моя, — ответил Марк.
— Но ведь я не твоя дочь, не так ли? — наивно спросила Мавия.
Марк поднял девочку на руки, посмотрел в ее синие глаза, так похожие на его собственные, мягко коснулся каштановых волос и просто ответил:
— Ты — действительно мой ребенок, и я люблю тебя! Мавия обняла его за шею и поцеловала в щеку.
— Мне всегда хотелось иметь отца. Я счастлива, что ты — мой папа!
Вот так просто все произошло. С этого момента Мавия, царевна Пальмиры, исчезла в тумане времени. Осталась только Мавия — дочь Марка Александра Бритайна. Пройдет время, Мавия вырастет и никогда не вспомнит, что когда-то она не считала его своим отцом.
В глазах Зенобии блестели слезы.
— Спасибо тебе! — сказала она мужу, и Марк понял ее.
— Это был подходящий момент, — сказал он. Они взошли на борт «Морской нимфы», где их тепло приветствовал капитан Павел. Чармиан повела Мавию осматривать корабль, пока все остальные занялись размещением. Зенобия и Марк заговорили с капитаном.
— Следующий прилив начнется в два часа пополудни, господин, — сказал капитан. — Тогда, с вашего позволения, мы сможем отчалить.
— Есть у нас причины задержаться, любовь моя? — спросил Марк.
— Нет, — ответила она. — Я желаю отплыть сегодня же.
— Тогда да будет так!
И Марк бросил взгляд на капитана, который кивнул в знак согласия.
— Все припасы уже на борту, пресной воды достаточно, господин. Если вы, моя госпожа, нуждаетесь в чем-то еще, то поступите мудро, если купите все это сейчас. Я могу послать одного из своих людей сопровождать вас по портовым лавкам.
— Да нет, мне ничего не надо, — ответила Зенобия. — Но все же я позову моих служанок, и мы посетим магазины, как вы предлагаете. Вашим сопровождающим я буду очень рада.
Зенобия разыскала Дагиан и Адрию, и женщины отправились по магазинам в компании двух мускулистых матросов. Когда они вернулись на «Морскую нимфу», Зенобия увидела на палубе знакомую фигуру. Адрия поспешно ушла с немногочисленными покупками, а Дагиан и Зенобия подошли к Марку и его гостю.
— Гай Цицерон, как приятно видеть вас! — сердечно произнесла Дагиан.
Трибун низко поклонился и ответил:
— А мне, как всегда, приятно видеть вас, госпожа Дагиан.
Как здоровье?
— Хорошо. А как Клодия и ваши дети?
— Они процветают.
Установилось короткое неловкое молчание. Потом Дагиан произнесла:
— Пойдем, Зенобия, позаботимся о Мавии. Марк взглянул на свою жену.
— Нет! Ты иди, мама. Я хотел бы, чтобы Зенобия осталась здесь, с нами, на несколько минут. Займи чем-нибудь Мавию! Дагиан удалилась, а Зенобия взглянула на мужчин.
— Ну, — спросила она, — что случилось? Могу точно сказать — хорошего мало.
— У меня с собой приказ, согласно которому вы должны вернуться в Рим, ваше величество.
— Никогда!
Мужчин поразили решимость и сила духа, прозвучавшие в коротком ответе. Пытаясь успокоить ее, Марк взял ее за руку, но она сердито выдернула.
— Я лучше умру, но не вернусь в Рим, Гай Цицерон. Я устала от войн, устала от политики! Теперь мое единственное желание — прожить жизнь в мире. Если это невозможно, то возьмите меч и убейте меня, но в Рим я не вернусь!
Она взглянула на мужа.
— Ты уже сказал ему?
Марк отрицательно покачал головой.
— Так скажи же! — приказала она.
— А что вы собираетесь мне сообщить? Гай Цицерон казался смущенным.
— Мы с Зенобией поженились два месяца назад, Гай. У нас есть свидетели — моя мать и две служанки Зенобии.
— Клянусь богами, вы собираетесь покинуть Италию! — тихим голосом произнес трибун.
— Да, собираемся.
— Я не могу разрешить тебе это, Марк, Необходимо проинформировать сенат о твоей женитьбе на царице Зенобии. Они, разумеется, аннулируют брак, потому что, имея мужа, царица снова станет опасной для Рима. Сожалею, но не могу позволить вам уехать.
Он казался искренне опечаленным.
— Вы обязаны мне очень многим — жизнью своей! — зарычала на него Зенобия.
Она снова стала царицей, подтянулась, выпрямилась во весь рост и посмотрела Гаю Цицерону прямо в глаза. Весь ее облик стал царственно гордым. Он вспомнил тот день, когда впервые увидел ее стоящей в царском облачении на стене Пальмиры, бросая вызов могучей Римской империи.
— Я предупредила о неминуемом падении Аврелиана, чтобы вашей жене не пришлось оплакивать вашу смерть, чтобы ваши дети, как рожденные, так и нерожденные, не потеряли отца. Гай Цицерон, я подарила вам жизнь! А теперь подарите жизнь мне!
— Ваше величество, если бы это зависело от меня, я пожелал бы вам удачи Нептуна, куда бы вы ни направились. Но это не мое решение. Я всего лишь слуга империи, но я хороший слуга. Я не предам свой народ!
— Мы и не просим вас предавать Рим, Гай! — спокойно произнес Марк. — Нам с Зенобией нечего делать в Риме, Мы — лишь муж и жена, которые пытаются начать новую жизнь на руинах прежней жизни. Пальмира уничтожена. Она никогда не поднимется из развалин, в которые превратил ее Рим. Ее молодой царь живет в изгнании вместе с семьей, а юный царевич исчез в пустыне. Больше не существует царицы Пальмиры! Есть только Зенобия, жена Марка Александра, мать, женщина. Позволь нам уехать, Гай!
Во время его страстной речи Зенобия крепко прижималась к мужу. Наконец они стали семьей — она, Марк и Мавия! Она гордилась своим мужем.
Гай Цицерон взглянул на них и понял, что только смерть разлучит их. Его старый друг, Марк Александр Бритайн, скорее пожертвует их долгой дружбой и перережет ему горло, чем позволит ему забрать Зенобию. Он не знал, почему сенат переменил свое решение. Да и какая разница, размышлял он. Падение Аврелиана неизбежно, а Зенобия собирается бежать из империи. Он видел ее решимость.
— Я прибыл раньше своих солдат, — сказал он. — Никто не знает, что я видел вас. Кто возразит мне, если я скажу, что ваш корабль уже отчалил, когда я достиг Порта?
— Благодарю тебя, друг мой! — с благодарностью произнес Марк.
— Какой курс вы берете?
— На Кипр, — последовал ответ. Лицо Гая Цицерона оставалось непроницаемым, но он ни на минуту не поверил, что Кипр действительно место их назначения.
— У меня нет приказа следовать за вами, — сказал он. — Я установлю у начальника порта ваше место назначения и вернусь с этой информацией в Рим.
Он улыбнулся им.
— Да ускорят боги ваше путешествие, друзья мои, и приведут вас в безопасное место!
Потом мужчины пожали друг другу руки. Гай Цицерон покинул корабль, поспешно сойдя на пристань.
Марк повернулся к стоявшему рядом матросу:
