и в ваших интересах.
Вот тут Ярослав взбеленился по-настоящему. То ли воздействие было слишком слабым, то ли он устал и не смог как следует сконцентрироваться… «Ладно, парни, – подумал он, – у меня был тяжелый день, и мне простительно». Он сосредоточился, энергия, пронизывающая разум, сформировалась во вполне конкретные приказы, нацеленные на двоих припозднившихся посетителей. «Успокоиться». «Вышла ошибка». «Принести извинения». «Материалы уничтожить». «Файлы стереть». «Все забыть».
Здоровяк дернулся, затем повернулся и нетвердой, пошатывающейся походкой направился к машине.
– Гена, – хмуро бросил капитан, – ты далеко собрался?
– Я тут подумал… дерьмо это все, Серега. Надо это дело бросать… Вы уж извините, господин Верменич, за беспокойство… глупо все вышло. Ошибочка… простите, бывает. Пойдем, капитан… тебя домой закинуть?
– Гена! – Бурун повысил голос.
– Да пошли, говорю. – Бугай уже стоял у калитки. – И в самом деле… приперлись к человеку посреди ночи со своими разговорами. Ясно же дело, что все это сплошная фигня. Хочешь, скажу Панарину, что взял дело полистать вечером и в метро его забыл? Ну, влепит выговор – не уволит же. При нынешнем некомплекте…
Капитан медленно перевел взгляд на Верменича, прищурился, затем тихо, одними губами прошептал:
– Немедленно прекрати.
Ярослав пребывал в шоковом состоянии. Это было попросту невозможно. Та сила, которую он вложил в мысленный приказ, сломала бы защитный блок даже у обученного мага, не то что у обыкновенного человека. Сейчас оба опера должны были брести к своей машине, чтобы больше никогда в этот дом не возвращаться.
– Что прекратить? – вяло пробормотал он.
– Это! – веско и емко объяснил капитан.
– Ладно, – вдруг неожиданно для себя самого улыбнулся Ярослав. – Ладно, капитан Бурун. Прекращу. И проходите в дом… кажется, нам и в самом деле найдется о чем поговорить.
Трое мужчин сидели за столом и молчали, разглядывая друг друга. Вернее, Ярослав и Сергей играли в гляделки, а Генка все еще находился в некоторой прострации и, уставившись взглядом в стену, прихлебывал горячий кофе из огромной кружки, которой ему должно было хватить надолго. Ольга пристроилась на диване и время от времени подавала реплики вроде «попробуйте пирожки».
Первым не выдержал Ярослав:
– Ну, капитан Бурун…
– Сергей Павлович, – поправил тот, затем, после некоторой паузы добавил: – Или просто Сергей. Дурацкая, знаете ли, привычка… когда начальство вспоминает мое отчество, значит, намеревается сказать что-то неприятное. Позвольте представить моего коллегу – Юшков Геннадий Якимович…
– Просто Геннадий, – буркнул сержант. Ярослав снял с него управляющее воздействие и попытался хоть немного вычистить последствия, но это был достаточно долгий и трудоемкий процесс, а потому сейчас Генка все еще находился под ощущением бессмысленности и ненужности и этого визита, и всей работы по Верменичу в целом. Остаточные следы пси-атаки пройдут разве что через несколько дней, а стойкий скептицизм продержится не менее месяца. Ну, или может пропасть при стрессе… хотя сомнительно.
– Очень приятно. Мое имя вы, как я смотрю, прекрасно знаете. Подозреваю, что и имя моей матери тоже.
– Разумеется, – кивнул Сергей.
– И ваш визит…
Бурун одним глотком допил кофе, с некоторым сожалением мазнул взглядом по блюду с пирожками – мадам Верменич и в самом деле знала толк в выпечке – и вытащил из портфеля толстое дело в потрепанной картонной корочке.
– Давайте перейдем к делу, Ярослав Борисович.
– Давайте, Сергей. И я тоже не возражаю, если вы будете называть меня по имени.
Капитан чуть заметно усмехнулся. Эта усмешка не укрылась от глаз Ярослава, но понять причин, ее вызвавших, он не мог.
– Прекрасно. Итак, прежде чем мы начнем, я кое-что проясню. То, что мы с коллегой сейчас здесь находимся, является грубейшим нарушением.
– Нарушением чего?
– Всего. Правил. Принципов. Дисциплины. Должностных обязанностей. Но я не вижу другого выхода…
– Слежку за домом вы вели? – перебил его Ярослав.
– По нашему заданию, – уточнил капитан. – Так вот, наше м-м… расследование зашло в некий тупик, и я вынужден побеседовать с вами и ознакомить вас с некоторыми материалами этого дела. Если потребуется – со всеми материалами. И мне бы очень хотелось получить на свои вопросы правдивые ответы – тем более, как вы понимаете, Ярослав, мы сумеем их проверить.
– Я вас слушаю.
– Итак, Верменич Ярослав Борисович, родился в городе Таллине в 1962 году. Окончил среднюю школу № 14, затем Рижский институт инженеров гражданской авиации. В армии не служил. Несколько лет работал на Балтийском судоремонтном заводе в Таллине, или, как сейчас принято, в Таллинне… кстати, неужели в Таллине не нашлось подходящего вуза?
– Так получилось…
– Ясно. Так вот, в 1990 году обосновался здесь, в этом доме, с тех пор живет мирно, никого не трогает. Время от времени работал на младших должностях в разных мелких фирмах, ни одна из которых не просуществовала более года. В последний год не работает. Время от времени посещает игорные заведения, с переменным успехом, однако в целом с прибылью. Все верно?
– Да, капитан, все верно, – спокойно ответил Яр, хотя внутренне подобрался. Вопрос был задан не зря, и он понимал, что этот капитан не выложил на стол еще ни одного козыря. Судя по выражению его лица, этих козырей у милиции полные руки.
– Угу… ладно, теперь рассмотрим все то же самое, но под другим углом зрения. Ярослав Борисович Верменич и в самом деле родился в городе Таллине в 1962 году. Это факт, подтверждаемый документально. Точнее, подтверждаемый информацией из баз данных Таллиннской паспортно-визовой службы. Но вот в чем хитрость… нам удалось договориться с коллегами – хотя вы, наверное, прекрасно понимаете, что сейчас о чем-то договориться с Эстонией уже само по себе является чудом, – так вот, коллеги проверили архивы. Бумажные архивы, как вы понимаете. И установили, что ни в 1962 году, ни раньше, ни позже указанный ребенок не регистрировался. Подождите, Ярослав, я еще не закончил. Сначала я изложу все факты, а затем мы их обсудим, ладно?
– Хотите еще кофе? – подала голос Ольга.
– Да, буду признателен. Продолжим. Учеба в школе также подтверждается и также на уровне компьютерных баз данных. Однако нам удалось найти одного из преподавателей… имя Иркявичус Андрей Ионасович вам что-нибудь говорит?
Ярослав сделал вид, что копается в памяти.
– Да… если не ошибаюсь, он преподавал математику в школе.
– Не ошибаетесь. Дело в том, что он сейчас, как и вы, живет в России, и потому не составило особого труда его найти и кое-что выяснить. Он уже очень стар, за восемьдесят, но с памятью у него все в порядке. Как и с домашним архивом. Очень интересно посмотреть фотографии выпускников, в том числе и вашего, Ярослав, 1979 года. Я думаю, вы понимаете, что я хочу сказать, верно? В выпуске 1979 года… точнее, во всех выпусках с начала семидесятых и до момента ухода Иркявичуса на пенсию ученика Верменича не значилось. С учебой в РКИИГА примерно такая же история. И с судоремонтным заводом.
– Вероятно, я смогу объяснить…
– До объяснений мы еще дойдем. Начиная с 1990 года ситуация меняется. Гражданин Верменич с матерью появляется в Москве… с заявлением об утрате паспортов. Обоим без каких-то проволочек выдают
