Снайпер спецназа, находившийся в туннеле, сообщил о перестрелке. Первой реакцией окружного инспектора было недоумение.
— Не понимаю, — сказал он комиссару. — Мы же успели вовремя.
Комиссар побелел:
— Они издевались над нами! А я-то рассчитывал, что они будут соблюдать свои собственные условия!
Окружной инспектор еще раз восстановил в памяти доклад снайпера.
— Кто-то выстрелил в них первым. Преступники как раз выполняли свои условия.
— Кто выстрелил?
— Пока неясно. Снайпер сказал, что звук напоминал револьверный выстрел.
— Безжалостная публика, — покачал головой комиссар. — Да, эти ребята не в игрушки играют. Кровожадные убийцы…
— Этого следовало ожидать. Как я понимаю, они дали нам понять, что выполнят все свои угрозы. Лучше поскорее выполнить их требования.
— А где те двое с деньгами?
— Снайпер сказал, что они были уже совсем недалеко от поезда. Они были почти у цели, когда началась стрельба.
— Ваши дальнейшие действия?
— Осталось шестнадцать заложников — вот что надо учитывать в первую очередь.
— Да, — согласился комиссар.
Окружной инспектор взял микрофон, связался с Дэниэлсом и приказал передать преступникам следующее: деньги на путях, задержка вызвана недоразумением. Потом следует извиниться и сообщить, что теперь понадобится немного больше времени, чтобы выполнить все их требования.
— Вы довольны? — спросил окружной инспектор. — Офицер полиции лижет задницу убийцам.
— Спокойнее, — сказал комиссар.
— Спокойнее? Они ставят музыку, а мы под нее пляшем. У нас тут целая армия с автоматами, гранатометами и компьютерами, двое ни в чем не повинных людей убиты, а мы по-прежнему лижем им задницу?!
— Спокойно!
Окружной инспектор прочел на лице комиссара зеркальное отражение собственной злобы и страдания.
— Извините, сэр.
— Все в порядке. Мы еще свое возьмем. Они тоже нам спляшут — вот увидите.
— Может быть, — пробормотал начальник полицейского участка. — Скажу вам только одно, сэр: когда все это закончится, я уже никогда не буду таким, как раньше. Я хочу сказать: из меня уже не получится нормального копа.
— Спокойно, — повторил комиссар.
Артис Джеймс
Машиниста убил тот самый человек, которого он подстрелил, или думал, что подстрелил. Но Артис Джеймс не знал об этом. Он сидел, прижавшись к опоре, с того самого момента, когда в ответ на его выстрел в туннель низверглась лавина автоматного огня. Совершенно случайно он выглянул из-за опоры как раз в ту секунду, когда машинист — он различил полосатую спецодежду — спускался на пути. Несколько секунд спустя раздался выстрел, и Артис снова откинулся к стене. К тому времени, когда он, собравшись с духом, опять высунулся из-за опоры, машинист уже рухнул на рельсы, в нескольких ярдах от неподвижного тела старшего диспетчера.
Артис, прижавшись спиной к опоре, осторожно достал рацию и, прижав микрофон к губам, вызвал штаб. Ему пришлось трижды давать сигнал, прежде чем ему ответили.
— Мы плохо вас слышим, патрульный. Громче, пожалуйста!
— Я не могу громче, они слишком близко, — прошептал Артис.
— Громче, пожалуйста!
— Докладывает патрульный Артис Джеймс. Я в туннеле, рядом с захваченным вагоном.
— Хорошо, так слышно немного лучше. Продолжайте.
— Только что они застрелили машиниста. Вывели на пути и застрелили.
— Боже! Когда это случилось?
— Минуты через две после первого выстрела.
— Какого еще первого? Проклятье, ведь был же приказ не стрелять! Кто стрелял?
Артиса как обухом по голове ударили. Это не я стрелял! Боже, если машиниста убили из-за того, что я выстрелил первым…
— Как слышите, патрульный Джеймс? — спросил штаб. — Значит, вы говорите, кто-то выстрелил в вагоне?
— Да! Нет… Я же и говорю, — заспешил Артис. Кажется, пронесло, парень, о господи, кажется, пронесло… — Нет, кто-то выстрелил
— Кто?!
— Не знаю. Стреляли откуда-то позади меня. Может, и попали. Точно не знаю.
— Проклятье! Машинист мертв?
— Не двигается. Что мне делать?
— Ничего. Ради всего святого, не делайте ничего.
— Вас понял. Продолжаю ничего не делать.
Райдер
Райдер принес из своего саквояжа в кабине машиниста перевязочный пакет. Стивер уже успел раздеться. Плащ и пиджак были аккуратно сложены на сиденье. Райдер помог Стиверу расстегнуть пояс для денег, затем разорвал набухший кровью рукав, снял с него рубашку. Массивный торс Стивера был сплошь покрыт густыми завитками темных волос. Райдер мельком выглянул в окно: машинист лежал лицом вниз, темные пятна на его форменной тужурке показывали, куда попали пули Стивера.
Райдер присел рядом со Стивером и обследовал рану. Из входного отверстия сочилась кровь; там, где пуля вышла, крови было гораздо больше. Тоненькие струйки крови были почти незаметны под густой порослью волос.
— Вроде чистая, — сказал Райдер. — Болит?
Стивер помотал головой. Райдер порылся в металлической коробке с лекарствами и извлек пузырек с дезинфицирующим раствором.
— Сейчас забинтую. Это все, что можно пока сделать.
— Валяй. — Стивер пожал плечами.
Смочив две салфетки, Райдер осторожно промокнул рану, потом обтер кровь с руки Стивера. Намочил еще две салфетки, наложил на рану и тщательно забинтовал руку. Стивер стал одеваться.
— Не слишком затянул? А то онемеет.
— Ерунда, — ответил Стивер. — Почти не чувствую.
Убедившись, что Стивер оделся, Райдер спрятал индивидуальный пакет и двинулся обратно к кабине. На ходу отметил безмолвный обмен страстными взглядами между Уэлкомом и девчонкой в мини-юбке; на скулах у него заходили желваки, однако он не остановился и не сказал ни слова. Лонгмэн преградил ему
