заклинание истинного зрения. Это заклинание на порядок сложнее и чувствительнее обычных способов магического обнаружения и служит скорее для исследования структуры сложных заклинаний и амулетов, но ничего более простого у меня нет, пока ты не сказал я даже и не замечал этой особенности твоей ауры. Четырехрукий скелет, настоящее название которого Страж Могил, тебя вообще не видел, его ума хватило на то чтобы понять где ты примерно находишься и повалив на пол попытаться добить, обычные скелеты- воины кстати махали перед тобой мечами только по приказу Лорда Черепов, который тебя неплохо видел. Да, твоя врождённая магическая невидимость всё объясняет!
– Ты не мог бы мне рассказать о разнице межу чародеями и волшебниками, а то про последних я вообще ничего не знаю.
– Меня самого магом назвать можно с большой натяжкой, так что я могу ответить на твой вопрос только в общих чертах. Чародеи получают дар в момент рождения или в раннем детстве, наследственность здесь не играет роли, и предсказать у каких родителей ребёнок обретет дар, могут только боги. При обретении дара большинство детей умирает, а остальные имеют крайне слабое здоровье. В сорок они выглядят как глубокие старика, они часто болеют, а некоторые болезни встречаются только у чародеев, но при этом опытные чародеи живут долго и их крайне трудно убить. Чародейский дар почти не развивается, объем доступной им магической энергии обычно не меняется на протяжении всей жизни, меняется только степень контроля над этой энергией. Например, вначале чародей может лишь выплеснуть всю свою энергию в виде огненной волны, при этом он не способен остановиться пока не потеряет сознание от нехватки энергии. Чародей, тренирующийся лет пять, способен выпускать часть своей энергии, и оформлять её в виде, скажем, огненного шара, который потеряет форму при столкновении с твёрдым предметом. Ещё более опытный чародей создаст огненное копьё, способное пробить защиту воина. Ну а старый чародей может создать, допустим, огненную змею, которая сама найдёт самое слабое место в аурной защите воина и убьет с минимальной затратой сил. И чем старше чародей, тем меньше сил он старается тратить на свои заклинания и тем меньше внешних проявлений того что он создаёт заклинание. Там где неопытный чародей будет размахивать руками, обученному хватит нескольких жестов, опытный обойдется одним, произнесённым в слух, заклинанием, а древний чародей получит такой же результата одной мыслью.
– У волшебников всё по-другому, – продолжал меж тем Калдер. – Дар волшебника не возникает сам собой, он может только передаваться от родителей к детям. После совершеннолетия чародей имеет возможность пользоваться частью заклинаний доставшихся ему в наследство, со временем он может пользоваться всё большем количеством заклинаний, но этих заклинаний всегда ограниченное число, сколько тебе передалось от родителей столько и будет. Почему одному брату передалось сто двадцать заклинаний, второму две сотни знают только боги, но обычно если оба родителя сильные волшебники, то и все их дети будут волшебниками. Волшебники, в отличие от чародеев не имеют проблем со здоровьем, наоборот они, как правило, стареют медленнее не одарённых разумных. У волшебников нет проблем со сложностью заклинаний, чародею нужны годы тренировок и медитаций, чтобы превратить рыхлую волну силы в стилет бронебойного заклинания, а волшебник способен сразу использовать сложные заклинания. Но у волшебников есть проблема с количеством силы, вначале у волшебников очень мало магической энергией, но со временем она растет, правда чтобы волшебнику сравняться по количеству энергии со средним чародеем, ему необходимо тренироваться больше века. Ладно, я думаю, хватит на сегодня, ты ещё слишком слаб, так что выпей это зелье и спи.
С этими словами Калдер дал мне кружку, наполненную зелёной жидкости, и, проследив, чтоб я её выпил, вышел из комнаты. А вскоре я уже спал.
Следующие несколько дней, все четверо обитателей подземелья провели поодиночке. Эберк только и делал, что спал и тренировался. Шаэна оббегала весь могильник в поисках тайников. А Калдер принялся за создание зелий из моих компонентов и моими инструментами, я до сих пор не понимаю, почему он не взял набор алхимических инструментов с собой. Изредка забегал ко мне, чтобы влить очередное зелье и проверить мои раны. Сам я решил пока не показывать новым знакомым свои способности, и все свободное ото сна время тренировал экстросенторику. Так что следующий разговор между Шаэной, Калдером и Эберком состоялся лишь через пять дней. Но в этот раз, я не стал подслушивать его, ведь разговор происходил в келье, где я лежал.
– Если в этом могильники ещё остались тайники, то значит, их прятал сам Маска [17], – Шаэна просто светилась радостью.
– Шаэна сколько раз тебе повторять, это не могильник, это подземный монастырь, – заговорил Калдер. – Здесь не было захоронений, здесь вели исследования некроманты, или ты думаешь, что Лорд Черепов сам поднялся? Нет, он был специально созданным сторожем, местной лаборатории, которая уже рассыпалась от времени. Я закончил, восстановление запаса зелий. А вот состояние Урба внушает мне беспокойство, чем скорее он покажется целителю тем лучше, так что завтра с утра, мы вчетвером, выходим в направлении цитадели Адбар, а из неё с караваном домой в Серебролунье. Урб поедет на волокуше, вместе с трофеями.
– А волокуши, конечно, буду тащить я, – пробурчал Эберк. – Эх, знал бы мой дед, что я в этом походе буду гоблинов катать…
– Ты что-то хочешь спросить Урб? – Полуэльф даже не обратил внимания на бурчание дварфа.
– Нет, просто, в местных населённых пунктах не очень любят гоблинов. Я как-то попытался подойти к деревне, а она со всех сторон трехметровым частоколом закрыта. В общем, меня с вышек из арбалетов расстрелять пробовали, хорошо я успел далеко убежать до того как чародей начал молниями в меня кидать. И я волнуюсь, чтобы у меня и вашем Серебролунье с местными властями проблем не было.
– Серебролунье это город, в котором живёт множество различных рас, – запальчиво начала Шаэна. – В нашем городе живут и люди, и полурослики, и эльфы, как лесные, так и высшие, и полуэльфы, и даже полуорки, так что вряд ли у тебя будут проблемы.
– Шаэна права, в Серебролунье живет почти сорок тысяч разумных, и ты не будешь привлекать особого внимания. К тому же я не лекарь да и лечебные эликсиры и зелья подходят к концу, несмотря даже на твои ингредиенты, зато в городе множество способных тебе помочь, в крайнем случае, вылечишься и вернешься в Холодный лес.
– Хорошо, тем более деваться мне некуда.
Глава 6 Друзья познаются в беде
При теперешнем несовершенстве теоретической медицины
медицина практическая может быть только искусством,
а не наукой.
– Ну, долго нам осталось месить снег в этом Морадином забытом лесу?
– Отку…
– До дороги дойдем к вечеру завтрашнего дня, – мой собственный голос показался мне донельзя слабым, но меня услышали, и мои новые спутники заговорили все одновременно.
– Ты уверен? – спросила Шаэна.
– Урб почему ты не спишь? – в голосе Калдера чувствовалась некоторое беспокойство. – Последнее зелье должно было усыпить тебя на сутки.
– Ну, кто дойдет, а кто и доедет, причём на моём горбу, – у меня было чувство, что Эберк за показным недовольством тоже немного беспокоится за меня.
– Да я уверен, я раз девять пытался выйти по этой дороге к цивилизации, Калдер я правильно произнёс слово? Хорошо. Правда, все мои попытки заканчивались тем, что меня пытался убить первый встреченный разумный. А тебе Эберк могу пообещать, что если мы соберемся вернуться в Холодный лес, то уже я тебя потащу.
– Да чтоб тебе Аббатору [18] быть должным, с такими обещаниями! Ноги моей больше в этом лесу не будет!
