– Я не сержусь. – Зина поджала свои маленькие губы, и лицо её приняло замкнутое выражение.
– Нет, ты не поджимайся! – вспыхнула Фатьма. – Ты скажи!
Зина пожала плечами:
– А что тебе говорить! Сейчас мы с тобой подруги. А завтра ты, может быть, сделаешься мне врагом. Разве тебе можно верить?
– Можно, – твёрдо возразила Фатьма. – Я пионерка, и ты пионерка. Я не могу сделаться твоим врагом. Но, конечно… Если ты меня теперь не любишь… то, конечно…
Зине захотелось взять Фатьму под руку, засмеяться и сказать: «Ой, да забудем все эти глупости!», но Зина тут же возразила себе, что это вовсе не глупости, и сдержалась, а добрая минута ушла, ускользнула… И Фатьма с мрачным лицом, больше не оглядываясь на Зину, вошла в ворота школы.
«Ну и ладно! – опять поджимая губы, подумала Зина. – У меня Маша есть, Тамара… И ещё мало ли девочек в классе!»
В школе уже звенел звонок. Зина торопливо раздевалась, когда сверху, с площадки лестницы, её окликнула Маша:
– Зина, Тамару не видела?
– Нет, – оглядываясь, ответила Зина.
Маша беспокойно повела бровями:
– Неужели опять опоздает?
Девочки поспешно становились на линейку. Тамары не было.
– Опять, опять опоздала… – озабоченно вздохнула Маша.
– А что, трудно быть старостой? – поддразнила Машу Сима Агатова, председатель совета отряда. – Смотри, на совете спросим, почему у тебя ученицы опаздывают!
Тамара Белокурова вбежала в класс вслед за учительницей и вихрем промчалась на своё место. Волосы у неё были небрежно завязаны измятой синей лентой, галстук съехал куда-то на плечо.
Учительница русского языка Вера Ивановна, высокая, прямая, с бледным лицом и большими бледно- серыми холодными глазами, подошла к столу, односложно ответила на приветствие девочек и обернулась к Тамаре:
– Опоздала?
– Вера Ивановна, у меня мама… – торопясь, начала Тамара.
Вера Ивановна, не слушая дальше, что-то отметила у себя в журнале:
– В следующий раз попрошу быть аккуратнее.
– Но у меня мама заболела! – протестующе возразила Тамара.
– А сейчас изволь выйти из класса, – продолжала Вера Ивановна, будто не слыша. – Причешись, приведи себя в порядок – и тогда только можешь сесть за парту. – И, обращаясь ко всему классу, будто Тамары уже нет, сказала: – Начнём наш урок. В прошлый раз мы остановились…
Зина с тревогой и сочувствием оглянулась на Тамару. В какое неприятное положение попала её подруга! Ей теперь, наверно, просто сквозь пол провалиться хочется.
Но Тамара, ничуть не смущаясь, окинула класс спокойным и даже весёлым взглядом, ровным шагом вышла из класса и довольно громко стукнула дверью. Обратно она явилась почти в самом конце урока. Волосы её были причёсаны и примочены водой, а концы галстука спрятаны под грудкой фартука.
В перемену Маша и Зина, словно пчёлы, жужжали Тамаре с двух сторон.
– Может, тебе помочь нужно? – заботливо спрашивала Зина. – Мама очень больна? Что с ней?
– Ты больше не должна опаздывать, – твёрдо повторяла Маша. – Ты уже третий раз опаздываешь, а ещё и сентябрь не прошёл!
– Маша, как тебе не стыдно! – остановила её Зина. – У Тамары мама заболела, а ты… Мы помочь ей должны!
– Будет отставать в уроках, так и поможем, – упрямо ответила Маша. – Прикрепим Симу Агатову, она первая ученица у нас…
– Как это – Симу? – удивилась Зина. – Это мы должны: ты или я. Мы же вчера обещали друг другу…
– Я не отказываюсь, – пожала плечами Маша, – но только говорю одно: не опаздывай. Я староста класса, и нечего меня подводить!
– А я и не знала, что все должны вовремя приходить, только чтобы не подводить старосту! – насмешливо сказала Тамара.
Маша покраснела, у неё загорелись уши.
– Я не то хотела… – начала она, но больше не знала, что сказать.
– Тамара, ты не смейся! – горячо и огорчённо вступилась Зина. – Мы ведь тоже должны и о Маше думать. Она же староста. Ну, а если тебе трудно приходить вовремя… может, ты не просыпаешься… то, хочешь, я буду за тобой заходить?
– Значит, твоё слово крепко? – чуть заметно усмехнулась Тамара.
Но Зина не видела её усмешки и чистосердечно ответила:
