ямочку.
– Тебе понравилось? – неожиданно спросил он.
– Да! – не колеблясь, ответила она. Он снова посадил ее.
– А теперь расшнуруй мои штаны!
– Твои слуги всегда так деликатны? – спросила она, с охотой выполняя приказ.
– С того момента, как ты вошла сюда, они знают, что нельзя появляться без зова, – пояснил он, снимая штаны.
– Ты не носишь подштанников! – краснея, воскликнула она.
– У тебя под юбками тоже ничего нет, – парировал он, и она рассмеялась.
Гарри снова поцеловал ее, стискивая груди, медленно лаская, ощущая, как напряженно бьется ее пульс.
– Ну что ж, моя дерзкая маленькая плутовка, – сказал он, укладывая ее на спину, – я научу тебя ублажать меня всеми способами, о которых ты не имеешь представления.
Его пальцы запутались в черном кружеве волос на венерином холмике. Синара затрепетала.
– Боишься? – негромко спросил он.
– Нет! – уверила она.
– Лгунья! – усмехнулся он. – Дай мне руки.
Он сжал ее ладони и положил на темные завитки.
– А теперь, плутовка, разведи свои нижние губы, чтобы я смог оценить твои сокровища. И не говори, что раньше ты не касалась себя там, внизу, ибо это наверняка не так. Все девственницы ужасно любопытны.
Синара безмолвно открыла себя его пылающему взору. Воистину все то, что он делал с ней... она и не подозревала, что такое бывает.
– Невозможно, – выдохнул он. – Ты само совершенство.
Он встал на колени между ее разведенными ногами и коснулся влажной плоти кончиком языка.
– Что ты делаешь?! – вскрикнула Синара, вздрагивая.
Он поднял голову. Глаза словно заволокло туманом.
– Пробую тебя на вкус. Разве бабушка не объяснила это, дерзкая плутовка?
– Нет. Только как соединяются мужчина и женщина. И еще мне сказали, что любовники касаются друг друга.
– Я касаюсь тебя! – напомнил он.
– Но я не знала насчет языка, – нервно пробормотала она.
– Я не причиню тебе боли, плутовка. Позволь мне делать с тобой все, что захочется. Ты знала, что так будет, когда ехала сюда. И разве пришла не для того, чтобы отдаться мне?
– Да... только я понятия не имела... – пробормотала она.
– Правильно, если ты действительно девственна, как утверждаешь, но сам я не буду уверен, пока не возьму твою невинность, – пробормотал он, снова касаясь ее языком.
Синара закрыла глаза и отдалась поразительным ощущениям, одновременно пугавшим ее и возбуждавшим. Наконец, он добрался до особенно чувствительного бугорка. Голова Синары лихорадочно металась по столу. Она стонала, всхлипывала, потрясенная творившимся с ней чудом.
Граф усмехнулся. Розовые складки были уже залиты ее жемчужными соками. Изумленное лицо девушки сказало ему больше любых слов. Он встал и поднял ее выше, так что теперь она вся уместилась на столе, а сам, присев на корточки, продолжал гладить шелковистые бедра, поражаясь их белизне над черным шелком чулок с усыпанными жемчугом подвязками.
– Ты надела это для меня? – спросил он, потрогав чулки.
Ее сердце бешено билось. Тело словно жило собственной жизнью, и все же она еще оставалась девственной.
– Я одеваюсь для себя, Уикиднесс! – гордо бросила она.
– Мне нравится, что ты не стыдишься своей наготы. У тебя просто возмутительно красивое тело, Синара.
Девушка покраснела, но не отвела взгляда.
– Когда ты возьмешь меня? – прямо спросила она.
– Любовные игры – вещь не такая простая, как ты воображаешь.
– Ну да, вроде той, когда ты слизывал клубнику со сливками с моего голого тела, – съязвила она.
– Да, – согласился он. – Девственница должна бы сильнее нервничать, когда впервые ложится с мужчиной. Я всего лишь пытался унять твои страхи, плутовка. Так ты хочешь, чтобы я поскорее тобой овладел?
Богу известно, как его самого измучило желание! Почему он так осторожен и нежен с ней? Его древко тверже железа! Он жаждал вонзиться в нее как можно глубже и заставить вопить от наслаждения.
