Ланселот обнялся на прощание с Реостатом, а потом с Диком.
– И с тобой, Рыжий, спишемся… и с тобой, дружище. Пошлют в командировку к нам на Элевайн – не отказывайся, мы с тобой славно повеселимся.
Подойдя ко мне, Робин покачал головой.
– А вот с тобой, Майк… то есть Ким…
Реостат удивленно хмыкнул, приподняв рыжую бровь.
– Да, его настоящее имя Ким… с тобой, Ким, мы увидимся вряд ли… Так что уж бывай здоров, брат… Славно мы дрались плечом к плечу. Не забыть такого.
Мы обнялись, затем Ланселот сделал шаг к двери и положил ладонь на никелированную панель люка. Что-то лязгнуло, загудело, и люк, утопившись в проеме, сдвинулся в сторону. Из-за люка брызнул яркий, странный свет, в котором от Робина падало две тени – одна синеватая, а другая коричневая.
– Ух… я и забыл, что оба солнца в нижней точке в этом месяце, – пробормотал разведчик, знакомым мне жестом сдвинув левую полу куртки, чтобы на всякий случай освободить доступ к кобуре. И шагнул в люк. Еще несколько секунд мы видели две его тени, быстро растягивающиеся по полу, и слышали хруст его шагов на каменистом грунте и какой-то странный звук, будто там, на Элевайне, пели десятки цикад. Может, так оно и было, не знаю. Люк захлопнулся, и все стихло.
– Надо же, – пробормотал Реостат, подходя к следующей двери. Я ее тоже узнал. Это был шлюзовой люк Реостатовой ракеты. – Дик, старина, а хочешь со мной? Я тебя до Компа подброшу. Мы со Стиви как договорились: там у нас кое-какие расходы были, да и ракетку эту мы засветили по всей системе Толимана, хуже некуда – в общем, я на Компе ее на консервацию продать собираюсь… а? А с Компа можем вместе в Космопорт махнуть. Давно я там не был… Да и вообще в отпуске сколько лет не был…
– А знаешь, давай, – прогудел Дик. – Двинем с тобой вместе…
Он засунул свой топор за пояс сзади, так, чтобы он не мешал ему при ходьбе, подошел ко мне и облапил, прижав мое лицо к своей бороде. Мы с ним давно не виделись, я уже успел забыть, какой он здоровенный. Некоторое время он похлопывал меня по спине, бормоча:
– Ну вот, Майк… Ким то есть… старина… хорошо поработали, дружище…
Наконец, он отошел, и я готов поклясться, что в глазах бородача стояли слезы.
Мы крепко обнялись с Реостатом; его мечи с Хелауатауа, сослужившие нам всем добрую боевую службу, лязгнули друг о друга за моей спиной – он держал их теперь левой рукой, намотав ремешки ножен на кулак.
– Жалко, что приходится прощаться, – хрипло сказал рыжий шкипер. – Ну, смотри… Не забывай меня. Реостат Рыжий, человек бесстыжий, всегда к твоим услугам… Может, и свидимся когда… Ты там это – на звонки-то отвечай, вдруг опять позвонят…
– Счастливо тебе, Роби, – сказал я ему. – Я знаю, все будет хорошо. У тебя дорога впереди длинная… Счастливого пути, ребята.
Реостат пошел к люку, что-то смахнув с глаз, вытащил из-под комбинезона кей, сунул его в замок люка и, как только люк открылся, махнул мне рукой и скрылся внутри ракеты. Помахав мне, за ним последовал и Дик. Я не стал заглядывать в люк: я и так прекрасно знал, как выглядит шлюзовой холл Реостатовой ракеты. Люк со свистом задраился.
Я двинулся в обход зала, стараясь не смотреть на черное каменное кресло за спиной и чувствуя внезапное острое одиночество, потерянность и опустошение. Я все еще ощущал себя на Телеме, хотя и понимал, что скорее всего этот зал очень далек от Лисса. А самое главное – двери больше не открывались. Я дошел до самого конца, обойдя все четыре стены. Ни одна не поддавалась, а тех, за которыми исчезли Святослав, Като, Стиви, Ланселот, Дик и Реостат, я уже не находил – они сменились другими. Из всех дверей я узнал только одну.
Это была та самая гладкая стальная дверь лифта, через которую мы вошли.
Понурив голову, я подошел к ней и поискал кнопку вызова.
Кнопки вызова не было.
Сердце у меня упало.
И тут я услышал, как за дверью останавливается лифт, и дверь открылась сама.
Внутри стояли двое. Симпатичная, изящно одетая девушка с забавно крашенными коротенькими волосами и длинноволосый молодой человек в очках. Просторные яркие одежды висели на молодом человеке мешком. Молодой человек сутулился, опираясь на руку девушки.
Это были Мари Риго и Фродо. Фродо Таук. Самый быстрый корабль нашей эскадры.
– Опоздал? – спросил меня Фродо глуховато и очень тихо. Странно, ведь в ночь после ранения он еще разговаривал пусть и негромким, но вполне прежним, звучным голосом. Подкосило его ранение. Сильно подкосило.
Он короткими, неторопливыми шажками двинулся ко мне из глубины лифта, и они с Мари, улыбающейся мне с искренней радостью, встали в обрезе двери так, чтобы не давать ей закрываться.
– Да, все уже кончено. – Я подошел к ним и осторожно, чтобы невзначай не причинить боли, пожал Фродо руку. Мари, наклонившись вперед, по своему обыкновению чмокнула меня в щеку, которую я безропотно подставил. – И ребята уже отправились по домам.
– Кончено… как? Все воплощения? Сколько их было?
– Семь. Последнее – я сам. Бросил в него шар, и оно исчезло. Сгорело.
– Как он выглядел?
– Плюгавый, мерзкий человечишка в грязной одежде.
Фродо выдохнул с заметным облегчением.
– Да. Все правильно. Выходит,
– Выходит, так.
– А как ребята ушли?
– Здесь двери. Много дверей. Ну, как это… психоэнергопластика… порталы… знаешь такое? Перед ними открывались двери в их мир, и они уходили.
– Все? Реостат, Дик, Робин, Святослав, Като, Стиви?
– Да.
– И МегаСан?
– Нет. Он погиб.
– Здесь?
– Нет, в гараже телецентра. Прислужники… эти, Любители… застрелили его, чтобы захватить меня.
– Тебя захватили?
– Ненадолго, наши отбили меня буквально через десять минут.
– Бедняга МегаСан. – Фродо покачал головой. – Ему так хотелось найти выход на Хозяина… чтобы Империя могла расправиться с ним…
– Все равно бы ничего не вышло. Их ведь не позвали. Им никто не позвонил. Позвали нас, хотя я до сих пор не понимаю, почему именно нас…
Мы с минуту постояли молча, и я подумал, что для меня МегаСан даже живее и ближе, чем для Фродо, потому что Три Кляксы видел его только четверть часа в Космопорте, а я провел с ним несколько часов в последний день храброго майора.
– А ты? – спросила меня Мари. – Ты еще не вернулся к себе – почему?
– А передо мной ничего не открылось. Вот, думаю, похожу еще, вдруг откроется…
Фродо покачал головой, глядя на меня через очки.
– Это вряд ли, – сказал он. – Раз не открылось сразу… Но ничего. Ты же знаешь приметы своего мира? Год, летосчисление, ключевые географические названия, исторические реалии?
– Да, конечно.
– Найдем. Свяжемся с физиками-временниками… Найдем твой мир, они откроют тебе портал искусственно, отправим тебя домой… А сейчас пойдем. – Он сделал шаг обратно, в глубину лифта, поворачиваясь; Мари следовала за ним.
