— Ты кретин, — не сдержался Хезус.
Руис выпил стакан вина, достал из кобуры пистолет и положил на стол перед собой.
— Молчание и повиновение, комиссар! Это танкисты. Они рр-а… раздавят тебя. Они железные хрр… храбрецы! Испанцы все прощают за храбрость!
Руис был уже слишком пьян.
— Русские продали всемирную революцию! — закричал парень. — Они не хотят освобождать мировой пролетариат От ига капитала! Они продались буржуазии!
Педро поднялся.
— В Испании будет тот строй, которого захотят испанцы. Так пишет газета, которую вы не читаете солдатам. — И про себя договорил: «Троцкист проклятый! Мразь! Что-то я не видел тебя среди наступавших бойцов. Неужели слушают этого проходимца? А ведь кто-то слушает!»
— Коммунисты не хотят делать революцию в Испании! — вскипел парень.
— А что за газета, капитан русо, про которую вы говорите? — послышался голос с дальнего конца террасы.
Педро заметил, что за столиками стало тихо.
— «Мундо обреро».
— Нам ее давно не читали.
Руис будто протрезвел на мгновенье и потянулся к графину с вином.
Хезус остановил его руку.
— Послушайте, Руис! Пришлите взвод к мосту. Русский капитан прав.
— К черту всех! Я не стану помогать анархистам. Пусть они жрут дерьмо старого мула!
Зрители на площади вдруг захлопали в ладоши и закричали.
Фернандо стоял у костра. Он только что закончил танец, которого так и не увидел Педро.
Руис обернулся к площади и стал кричать и хлопать вместе со всеми.
Советник и командир спустились с террасы. Педро заметил, что стены поднимавшихся по склону домов стали белыми, будто днем. А тени между ними черно зияли. Советник поднял глаза и увидел очень маленькую луну, удивительно яркую.
— Пошлем танки к кладбищу, — сказал Хезус.
— Это бессмысленно. Ночью они слепы, как новорожденные котята. Лучше отроем эскарпы и поставим в них машины. У нас не хватает артиллерии. Они будут вместо батареи. А потом пустим их в ход.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Под ним дрогнула земля. Педро приподнялся, чувствуя, как гудит голова. Они легли только на рассвете: ставили танки в эскарпы.
У опушки оливковой рощи возникла клубящаяся темная крона. Она росла, поднималась, становилась светлой и зарозовела в лучах восхода.
Снова дрогнула земля. Яркий, пронизанный внутренним огнем кустик мгновенно вырос около рощи. Резкий хлопок заложил уши.
«Воскресенье! У франкистов тоже советники, знающие толк в военном деле, — подумал Педро. — Только они, очевидно, забыли предупредить артиллеристов, что утром воздух плотный и следует брать прицел чуть выше, иначе недолет. Но это легко поправить. Сами артиллеристы догадаются. Точно…»
От следующего взрыва вверх взлетело молодое деревцо.
Оно медленно перевернулось в воздухе и упало в разросшийся дым.
— Вот тебе, Хезус, и воскресенье, — сказал Педро ставшему рядом с ним комбату.
— Дураки, — процедил Хезус.
Они стояли у машин в эскарпах. Отсюда было отлично видно, как бесновался в роще огненный смерч.
— Это они о нас так думают, — ответил Педро. — Решили, что мы глупее их. Вот и налет. Есть тактическое правило: считай, что противник сделает то же, что ты, а может быть, и лучше.
— Хорошее правило. А кто его выдумал?
— Наполеон.
— Сто тридцать лет назад здесь, в Испании, он не показал себя таким умным.
— То была скорее политическая, а не военная ошибка, — улыбнулся Педро. — Наполеон недооценил значение парода в войне.
— Да, — протянул Хезус грустно. — Если бы у нас была возможность поучиться военному делу по- настоящему… Странно все-таки, почему франкисты воюют в воскресенье. На нашем фронте этого еще не бывало.
— У них стали активнее немецкие советники.
Артиллерийский налет неожиданно прекратился.
Вершина холма курилась.
Педро понял: наконец-то разглядели, что бьют по пустому месту. И вздохнул. Если бы им удалось вчера разбить врага у предмостных укреплений! Если бы им помогли анархисты! Тогда они сегодня смогли наступать дальше. А так… Франкисты на мосту как заноза…
Хезус положил руку на плечо Педро:
— Послушай, контехеро, я пойду к Руису, договорюсь о времени атаки. Мы отбросим фашистов от моста.
— Давай повоюем по карте.
Педрогесо открыл висевший у него через плечо планшет. Они присели на траву и положили карту между собой.
— Я договариваюсь с Руисом, — начал командир танкового батальона. — Танки идут к дороге, переходят ее, и при поддержке пехоты мы опрокидываем…
— Подожди. Прежде чем танки с пехотой перейдут дорогу, противник откроет огонь и может отсечь пехоту.
— Почему?
— У нас нет столько артиллерии, чтобы подавить пушки врага.
Хезус подумал и сказал:
— Тогда я направлю танки на уничтожение пушек.
— Уже лучше. С этого можно начать. Танки, которые мы поставили в эскарпы, поведут артиллерийскую дуэль с батареей противника у моста. Ее надо уничтожить в первую очередь. Ты вспомни, вчера бой развивался так, что орудия противника ему мало помогли. Мы висели на плечах франкистов. Если бы еще наша пехота сразу пошла за нами, было совсем хорошо. А сегодня как мы поступим?
Хезус посмотрел на Педро взглядом ученика, убежденного, что в задачнике существуют неразрешимые примеры.
— Наша главная цель — удержаться у дороги, — сказал Педро. — Лучшая оборона — наступление. А чтобы наступать, надо знать, что есть у противника,
— Ты думаешь…
— Пошлем разведку — узнаем. Если ночью фашисты захватили деревню, они с еще большим нажимом будут пытаться выбить нас с дороги.
— Откуда фашисты могли знать, что анархисты ушли?
— У них тоже существует разведка.
— Хорошо. А без анархистов мы с ними не справимся?
— Справимся. Взвод разведки, если село не занято фашистами, останется у моста и будет оборонять его. Ты же не Руис и не скажешь, что не станешь помогать анархистам.
Хезус посмотрел на советника с улыбкой.
— Взвод танков охраняет мост и деревню.
