отклик на присутствие в организме нового существа, отличного от нее самой. Но сознание не желает мириться с фактом его присутствия. Сознание его подчеркнуто игнорирует. Эмбрион, зародыш. Черт, и кто только выдумал всю эту чудовищную глупость с выращиванием плода в животе, с утренней тошнотой, с нестерпимым набуханием груди, из-за которого к соскам невозможно прикоснуться... Чувствуешь себя самкой бабуина. До чего же это мерзко, сестры! Вздохнув, она переворачивается на другой бок и закрывает глаза.
В ванной, по размером не уступающей спальне, она обнаружила чистые махровые полотенца, душистую пену, шампунь и вообще все, что может понадобиться современному человеку. Она привезла с собой шампунь, но в последний момент решила воспользоваться тем, что стоял на полочке под зеркалом. Квартира Венсана, ванна Венсана... того самого парня, который прошел по пляжу мимо двух праздных женщин и своей походкой, своей чувственной гибкостью привлек их внимание и заставил желать себя. Как давно это было... Да и было ли вообще?
После душа она позволила себе немного помечтать о том, что было бы, если бы этот дом стал ее домом. Эти люстры с изящными конусовидными плафонами из матового стекла, бесспорно, хороши. Однако стены выглядят пустоватыми, не хватает фотографий в аккуратных деревянных рамках или абстрактных картин. На балконе можно устроить цветник, посадить китайские розы, бегонии, петунии... Размечтавшись, она вышла, расчесывая волосы, на пустой балкон, и с ней тут же приветливо позоровалась соседка, назвав ее «мадемуазель». Лиза растерялась и едва сумела выдавить из себя ответное
«Но ты-то, ты!.. – вопило все ее смятенное существо. – Какой же дурой надо быть, чтобы настолько пренебречь элементарными правилами предосторожности! Что, трудно было перед отпуском запастись противозачаточными таблетками? Да и потом, уже после знакомства с интересным мужчиной, вполне можно было что-нибудь придумать. Разве что... ну-ну, договаривай... разве что подсознательно ты уже тогда хотела забеременеть от него».
Придерживая ватку на сгибе локтя, Лиза сидела на кожаной банкетке, терпеливо ожидая, когда молодой симпатичный доктор пригласит ее в кабинет. Венсан бродил по длинному коридору, глубоко засунув руки в карманы и безучастно поглядывая по сторонам. Что ж, осталось недолго. Последний разговор с обаятельным доктором, улыбки, заверения в абсолютной безопасности предстоящей операции, после чего останется только оплатить услуги и отправляться с картой на пятый этаж.
В девять утра они позавтракали в кафе недалеко от дома – черный кофе, круассаны с джемом, маленькие пирожные с сахарной глазурью, – и Лиза уже начала вставать со своего места, когда Венсан просительно произнес:
– Нет-нет. Не спеши. Посиди еще немного.
– Зачем? – нахмурилась Лиза, которой не терпелось покончить со всеми неприятностями. – Ты хочешь еще кофе?
– Нет, – ответил он почти шепотом, не сводя с нее умоляющего взгляда. – Но пока ты сидишь тут, он продолжает жить.
– Кто?
– Наш ребенок.
Лиза онемела. Сидя за столиком с прямой спиной и отвисшей челюстью, она смотрела на Венсана во все глаза и не могла вымолвить ни слова.
Дрожащей рукой он поднес зажигалку к кончику зажатой в зубах сигареты. Этот будничный жест отрезвил ее.
– Черт тебя подери, Венсан, да объясни же наконец, что происходит? – воскликнула она раздраженно, с грохотом отодвигая стул. – Что с тобой? Мужчины так себя не ведут!
Он окинул ее презрительным взглядом.
– Много ты знаешь о мужчинах!
Исполненные взаимной неприязни, они вышли на улицу, поймали такси и через двадцать минут были уже в клинике. Потом начались утомительные хождения из кабинета в кабинет... анализы того-сего... ультразвуковая диагностика... Оказалось, что эти чертовы французы пускают мужей и любовников ну просто куда угодно. Муж мог присутствовать при родах, мог присутствовать при всех без исключения обследованиях и операциях. Какое грубое вмешательство в сферу интимного! Роды еще ладно, при условии что женщина не возражает, но аборт!.. Венсану следовало сидеть в коридоре и читать газету. Лизу покоробило даже то, что он ответил согласием на предложение доктора взглянуть на экран монитора, неопровержимо свидетельствующего о наличии беременности. Стиснув зубы от злости, Лиза лежала на кушетке, а в двух шагах от нее смертельно побледневший Венсан не мог отвести глаз от светящегося сине-серого экрана. Доктор показал ему карандашом, куда смотреть. Лицо его так страшно закаменело, что Лизе стало не по себе. Она попыталась привлечь его внимание тихим покашливанием, но куда там! Он был целиком захвачен собственной драмой.
– Ваш муж, мадам, слишком сильно нервничает, – заметил доктор, после того как Венсан, не говоря ни слова, повернулся и вышел в коридор. – Может быть, предложить ему успокоительное?
– Пусть понервничает, – мстительно ответила Лиза.
Никакого паспорта у нее не спросили, Венсан показал только свои документы, так что теперь к ней обращались не иначе как «мадам Торанс». Это бесило ее и смущало. Какого черта! Венсан же вел себя так, как будто все это в порядке вещей.
Наконец из кабинета пулей вылетела заплаканная черноволосая француженка, и медсестра пригласила Лизу. Та прошла, присела к столу. Обычные вопросы: год рождения, семейное положение, перенесенные заболевания, есть ли хронические, чувствительность к антибиотикам, чувствительность к анестезирующим препаратам, первая ли беременность, нормально ли протекают месячные... Вообще-то они с доктором уже обсудили все эти вопросы, но теперь он заполнял медицинскую карту, и все началось сначала. Вопросы, ответы... И тут случилось непредвиденное. Какая-то сила, порожденная отчаянием, чувством вины, общим отвращением к происходящему, подбросила ее, прямо-таки сорвала со стула, и Лиза услышала свой голос, произносящий хрипло, но отчетливо: «Знаете что? Оставьте-ка меня в покое!»
Прижимая к груди свою белую кожаную сумочку, она вы–скочила в коридор. В точности как та француженка с размазанной по щекам черной тушью. Венсан молча уставился на нее, не понимая, что происходит.
– Я ухожу! – крикнула она на бегу.
Крикнула по-русски, но он все понял, поскольку она сопровождала свои слова действием.
– Элизабет, постой!.. Подожди меня!
Лиза неслась как олень. По коридору, по лестнице... еще один пролет, еще... Венсан догнал ее уже на первом этаже. Схватил за плечи и грубо затряс, глядя ей в лицо с такой беспредельной ненавистью, что она зажмурилась от страха.
– Что ты устраиваешь, черт тебя подери?! Истеричка!
– Пусти! – прохрипела она, задыхаясь от бега. – Убери руки, скотина!
– Ты хотела, чтобы я отвел тебя к врачу?
– Я передумала.
– Что? – Размахнувшись, он влепил ей такую пощечину, что она упала бы, если он ее не поддержал. – Так тебе надо было измываться надо мной две недели, чтобы потом передумать?..
Выкрикивая ругательства, он тряс ее как грушу, до тех пор пока она не сообщила, что ее сейчас стошнит. Тогда только он прислонил ее к стенке и отступил на шаг, освобождая ей, так сказать, место для посадки. Постояв две минуты спокойно, Лиза отдышалась, ощупала горящую щеку и с облегчением
