– Естественно, нет, – он окинул меня оценивающим взглядом. – Вот три – нет, три с половиной – в самый раз.
– Договорились.
Дорого же мне обходится дело Розы Жемчужной!
– Привезите деньги, тогда и будем разговаривать, – повеселел редактор.
– Нет уж, поедете со мной до ближайшего банка. Надеюсь, это вас не сильно отвлечет?
– До пятницы я совершенно свободен, – ответил Геша фразой из Винни-Пуха.
Через полтора часа, получив от меня конверт с требуемой суммой, Блошкин с комфортом расположился за столиком ресторана 'Магриб', который выбрал местом своих откровений.
– С чего начать?
– Желательно с начала…
Мне настоятельно совали в руки меню, хотя ничего, кроме кофе, я брать не собиралась. Бессонная ночь, безумный вечер – все это давало о себе знать. Блошкин же скромностью не отличался. Раскрыл меню и, пробежав по нему глазами, продиктовал официанту заказ. Дождавшись, пока он закончит, официант повернулся ко мне и с деланой улыбкой на лице спросил:
– А вы что будете заказывать?
– Кофе, эспрессо, два, – отрывисто продиктовала я.
– На десерт что-нибудь? – разочаровался официант.
Прочитав Блошкину еще раз его заказ, молодой человек удалился.
– С начала, так с начала, – Геша посмотрел вдаль, постучал пальцами по столу и тяжело вздохнул. – Владилена предложила мне стать главным редактором ее газеты три года назад. У нее на руках была пачка убойных материалов. Первые номера уходили влет. О себе она ничего никогда не рассказывала. Так, иногда, какие-нибудь обрывочные фразы. За три года я узнал только, что она никогда не была замужем, ненавидела свою старшую сестру, всю ее семью и сидела в тюрьме. Все.
– Она не была профессиональной журналисткой?
– Нет, но вполне могла бы ею стать. У Владилены был талант. Она всегда чувствовала, когда где-то что-то назревает.
– Где она брала компромат? – тактика жестких вопросов выбрана была мной для общения с Блошкиным правильно.
Вадим Соколов часто говорил, что многие люди понимают только язык силы. Любые послабления или поощрения действуют на них разлагающе.
– Вы не обратили внимание, что все ее статьи подписаны одинаково? – хитро прищурился Геша.
– Обратила, и что?
– Там сказано, что Владилена Милявская всегда на страже ваших интересов и такая прочая фигня. Мол, пишите о своих проблемах – разберемся. И вы знаете – нас засыпали потоками писем, факсов, е-мейлов. От людей приходило столько компромата! Вы себе представить не можете. Жены, желавшие досадить мужьям, – Блошкин начал загибать пальцы, – сотрудники, ненавидящие свое начальство, брошенные любовницы, рогатые подкаблучники, просто соседи, которые терпеть не могут проживающих с ними на одной лестничной клетке. Владилена действительно все это читала. Ежедневно перелопачивала сотни писем, чтобы найти одно-два стоящих за месяц, но зато каких! Вот, к примеру, знаете, кто заложил Ведерникову? Эта фигуристочка встречалась с Лосевым. Он один из самых больших авторитетов в их конторе. Деньги распределяет. Жена Лосева, когда обо всем узнала, строчила Владилене по письму в день. Та решила разобраться. Думала, речь пойдет о мелкой склоке. Любовник подсуживает в пользу Ведерниковой. Владилена стала копать, и выяснилось такое!.. С остальными точно так же. Вот взять хотя бы…
– Владилена использовала результаты расследования для шантажа? – прервала я Гешу.
– Ну… – Блошкин постучал пальцами по столу. – Мне, во всяком случае, она об этом ничего не говорила…
– Шантажировала или нет?
– Скорее да, чем нет, – редактор плотно сжал губы.
– Вы когда-нибудь видели у нее вот такие ключи? – я вытащила из сумки тот самый маленький серебристый ключик, что обнаружила в доме Корсаковых в ночь убийства.
– Видел, – кивнул Геша. – У вас только один?
В глазах редактора загорелся неподдельный жадный интерес.
– Да, и номер его записан в книжке Милявской на фамилию 'Жемчужная'. Владилена не говорила вам, что знает про нее?
– Она делилась со мной только тем, что должно пойти в ближайший номер.
Мне принесли кофе, а Геше – первую часть заказанного банкета. Нервно глотнув густой обжигающей жидкости, я закурила и выпустила дым в потолок.
– И вы никогда, вообще никогда не слышали от нее этого имени?
– Нет, хотя разве что… Один раз ей при мне позвонил какой-то мужчина.
Кажется, его звали Хосе. Владилена пришла в ярость, кричала, что не имеет никакого отношения к Жемчужным. Да, точно, прозвучала именно такая фамилия. Я еще подумал, что цыганская.
– Хосе Равель? – я мучительно пыталась сообразить, от чего он мог прийти в ярость и какое отношение
