— Интересно. Вы уже знаете, а я все еще никак не могу разобраться в своих мыслях...
Учитель Фазиль, наверное, посчитав слова Гюндюза коварной ловушкой, огорчился:
— Не считайте меня наивненьким простачком. Моя жизнь никакого отношения к убийству моего деда не имеет.
— Ну это еще как сказать, — заметил Гюндюз.
Учитель Фазиль, как бы не веря своим ушам, посмотрел на следователя и хотел что-то ему возразить, но Гюндюз не дал ему возможности договорить:
— Это еще как сказать, есть ли связь между вашей жизнью и нашим сегодняшним разговором.
Учитель Фазиль уставился в сторону реки, уже начинавшей блестеть с наступлением темноты, и вымолвил:
— Имаш на вокзале был.
— Так! Теперь трое...
Учитель Фазиль вновь изумленно повернулся к следователю по особо важным делам Гюндюзу Керимбейли. Конечно, он никак уж не ожидал, что только что произнесенные им слова, его последнее сообщение будут восприняты столь спокойно.
Гюндюз уточнил:
— Отчего вы это скрывали?
— Не хотел, чтобы в эту историю впутали Саадет. Не хочу, чтоб ее именем забавлялись в нашем райцентре.
— А что Имаш делал на вокзале?
— Стоял у кассы и смотрел на нас.
— Он в открытую рассматривал вас?
— Да.
— А потом?
— Потом он ушел.
— Больше его не видели?
— Нет, — поколебавшись, учитель Фазиль с видимым усилием добавил: — Но он никакого отношения к убийству не имеет... Он очень любит Саадет. И такое не сделает... Дедушку ограбили.
— Кружок стрельбы из лука в, школе организовали вы?
Фазиль Гемерлинский опять удивленно посмотрел на следователя по особо важным делам.
— Да. А что?
Гюндюз Керимбейли собирался еще о чем-то спросить, но в этот момент сзади послышался голос Муршуда:
— Дядя Гюндюз! Дядя Гюндюз!
Муршуд, запыхавшись, подбежал к ним и выдохнул:
— Наш прокурор ищет вас. Человека домой посылал. И машина его по улицам вас ищет.
15
Когда Гюндюз Керимбейли вошел в кабинет, прокурор Дадашлы посмотрел на него со своего места снизу вверх, хитро улыбнулся, и, естественно, как и мы, следователь по особо важным делам не мог не догадаться: есть какая-то новость, причем хорошая новость. Весь мясистый лик прокурора Дадашлы сейчас откровенно провозглашал: пре-крас-на-я но-вость.
Дадашлы кивнул на сидящего перед ним младшего лейтенанта Гасан-заде.
— Чтоб ни дня не прожить без милиции! — сказал он и, натужась, попытался как можно глубже втянуть в себя живот, чтобы вытащить ящик письменного стола. — Вас ожидает сюрприз.
Увидев Гюндюза, младший лейтенант встал и продолжал стоять по стойке «смирно».
Подойдя к столу, следователь спросил:
— Часы?
Дадашлы, оторвав взгляд от ящика, посмотрел на этого выглядевшего намного моложе своих лет бакинца и, в свою очередь, спросил:
— Это как называется? Телепатия?
Гюндюз улыбнулся:
— Интуиция.
Прокурор Дадашлы обменялся взглядами с младшим лейтенантом и покачал головой: вот-де, мол, товарищ младший лейтенант, какие чудеса происходят на свете. Затем он вытащил из ящика золотые наручные часы и положил их на стол.
Гюндюз взял часы и взглянул на них с таким интересом, будто эти золотые часы сейчас и поведают ему все, что с ними произошло, по порядку.
Поднявшись, Дадашлы засунул руки в карманы брюк, обойдя стол, подошел к Гюндюзу и воззрился через голову следователя по особо важным делам на часы так, будто узрел их впервые. Потом он вынул правую руку из кармана и положил ее на плечо младшего лейтенанта.
— Садись, — разрешил прокурор. — Ты читал «Принца и нищего», Гасан-заде?
— Читал, товарищ прокурор, — четко отрапортовал милиционер.
— Майлса в этой книге помнишь?
Гасан-заде несколько смутился:
— Я, товарищ прокурор, ее давно читал.
— Этому Майлсу было дано дозволение в любое время сидеть в присутствии королей Англии. — Прокурору Дадашлы так понравились собственные слова, что он громко засмеялся. Находка золотых часов его явно обрадовала, он снова погрузил руку в карман и продолжал любоваться часами. — Наш младший лейтенант товарищ Гасан-заде обладает таким подходом к людям, что никогда не ожидаешь, с каким он уловом вернется. Вот и Зибу он взял тоже совсем неожиданно.
Положив часы на стол, Гюндюз повернулся к младшему лейтенанту:
— Слушаю вас.
Его деловитость не очень-то повлияла на Дадашлы. Прокурор решил отвечать сам вместо младшего лейтенанта:
— У нас в райцентре есть некая Зиба, на вокзале пирожки продает. Так она на вокзале и хотела эти часы сплавить кому-то из проезжающих. — Дадашлы вновь взглянул на младшего лейтенанта. — Попробовала, да наш смелый Майлс, как горный орел, пал на ее голову!
Гюндюз Керимбейли по-прежнему безо всякой улыбки спросил:
— Она какое-нибудь объяснение дала?
На сей раз серьезность в его голосе повлияла и на прокурора Дадашлы, и он, пройдя за стол и рассаживаясь в кресле, сказал:
— Утверждает, будто она их нашла.
Младший лейтенант, наклонившись, достал из портфеля, поставленного им у ног, листок бумаги и протянул его следователю по особо важным делам.
— Пожалуйста, — доложил он. — Вот ее показания.
— Не нужно, — сказал Гюндюз. — Где она живет, эта Зиба?
Гасан-заде поднял с пола портфель.
— Если позволите, я провожу вас.
16
Потихоньку погода снова начинала хмуриться, и хмурость эта отчетливо проступала на фоне загорающихся электричеством окон, она будто предвещала: еще немного — и липкий снег опять загонит
