Минель ЛЕВИН
Тень на дороге
Глава 1
В УЩЕЛЬЕ КАЛЛАКАНД
Усман Болтаев, чабан колхоза «Дружба», накинув на плечи толстый гиждуванский халат, выглянул на улицу.
Тучи шли низко, сплошным фронтом. Рассвет задерживался. В загоне блеяли овцы. Толстомордые среднеазиатские овчарки с подрубленными хвостами, почуяв хозяина, бросились к нему с радостным лаем.
Усман запустил пальцы в густую черную бороду и запрокинул голову. В разрывах туч он пытался разглядеть участки чистого неба. Если увидит их, отару можно выводить в горы...
Он вернулся в кибитку и разбудил помощника. Пока тот протирал глаза, на столе появились куски вареного мяса и сдобные лепешки-ширмола, приготовленные на молоке и масле.
Помощник у Болтаева не вышел ростом. Угловатый. Застенчивый. Усман любил над ним подтрунивать. И сейчас не удержался:
— Ты что, Холбек, рузу[9] держишь?
Холбек еще не проснулся и ел вяло. Усман же на аппетит не жаловался. Он не жаловался ни на что, кроме... своей бороды.
Если б не борода! Отрастил, чтобы она защищала лицо от ветра и солнца. Сбрей Усман бороду, и все бы увидели, что ему лет тридцать, не больше. И что ему еще не поздно жениться. Он, конечно, об этом думал. На примете была одна из сестер Холбека. Скоро она станет ветеринаром. Приедет в родной кишлак и поселится у него, Усмана. Обязательно! Иначе он всю жизнь будет ходить с бородой.
Усман покосился на Холбека, будто проверяя, не подслушал ли тот его мысли. И засмеялся. На душе было хорошо.
Усман даже не мог себе представить, какими волнениями закончится этот удачно начатый день.
Март смешал краски зимы и лета. Солнце подпалило снега на вершинах гор. Заржавел суглинок.
Подоткнув полы халата за пояс, Усман бодро вышагивал впереди отары, напевая привязавшийся бейт[10] Хайяма:
Смешно, право. Из хмельного он любил разве что свежий горный воздух.
Холбек шел позади отары. Слева и справа, не давая овцам разбрестись, старательно несли свою службу овчарки.
Наконец выбрались на шоссе. Это был трудный участок пути. Отара мешала движению. Чабанам приходилось то и дело расчищать коридор для транспорта.
В полдень свернули в ущелье Каллаканд. Глубокая узкая расселина терялась среди скальных пород.
Усман присел на отполированный ветрами камень. Он был длинный, плоский и походил на могильную плиту.
Овцы разбрелись по отлогим склонам холма. Наблюдая за ними, Усман достал из кармана широких, скроенных из карбоса[11] штанов тыквочку величиной с грушу — самодельную табакерку. В ней были растертые табачные листья, перемешанные с известью и золой. Получился первосортный жевательный табак — нас. Усман заложил щепотку под язык и прищелкнул от удовольствия.
Много лет назад Усман открыл для себя это ущелье. Каждый год в марте он приводил сюда отару. И начинал восхождение на летовку[12] вслед за травой, которая, забираясь все выше, будто указывала путь.
— Эгей, Усман!
Старший чабан не сразу различил своего помощника в густых зарослях фисташки. Кричит, будто наступил на гюрзу.
— Я что-то нашел!
Полез за хворостом для костра. Что он мог там найти?
Усман соскочил с камня и, неловко споткнувшись, вспорол носком сапога раскисшую от дождей землю. Обнажилось что-то ослепительно белое... Кости! Ножом и руками Усман стал разгребать землю и вскоре откопал человеческий череп.
Холбек, не дождавшись его, сбежал вниз.
— Вот! — протянул плащ с порезами на спине.
Двойная находка.
— Холбек, в милицию!
Усман остался один.
Холбек выбежал на шоссе. Остановил грузовик.
— Тебе куда? — спросил водитель.
— В Зангор.
— А деньги есть?
— Мне в милицию.
— Не шути, парень.
— Я серьезно.
— Ну в милицию и без меня доберешься, — усмехнулся водитель, отъезжая.
Холбек побежал на ферму. Там ему сразу оседлали коня. Энглизированный текинец. Вороной. В белых чулках. Гордость колхоза. Быстрый как ветер.
— Отдышись! — приказал дежурный по Зангорскому райотделу внутренних дел. Он ничего не мог понять. Вот уже несколько минут мальчишка пытался что-то объяснить.
Начальник отдела майор Чиляев вскинул кустистые брови.
— Давай сначала. Твоя фамилия Турдыев. Холбек Турдыев. Чабан колхоза «Дружба». Так?
Холбек кое-как успокоился и стал рассказывать.
— Но почему вы решили, что это кости человека? — спросил майор.
— А череп? — напомнил Холбек.
— Так ему, может, сто лет, — хмуро согласился Чиляев.
Холбек наконец вспомнил про плащ.
— Что же ты его не захватил?
Холбек чуть не заплакал с досады. Он, должно быть, оставил его на животноводческой ферме.
— Ладно, — сказал Чиляев. — Сейчас разберемся, — и отдал какие-то распоряжения.
Холбек никогда еще не ездил в милицейском «газике». На переднем сиденье склонил голову набок майор Чиляев. Холбек уставился в его широкую, как у грузчика, спину.
На мосту через речку майор обернулся к своим спутникам:
— Канителятся ремонтники с этим чертовым мостом.
Высокий смуглый лейтенант промолчал. Сидевший рядом с ним мужчина в черном костюме ответил, что на исполкоме решили принять меры.
— Я это давно слышу, — недовольно пробурчал Чиляев.
«Газик» уже проскочил мост. Холбек стал думать, чем этот мост не понравился майору. Мост как
