аномалии, о нефти на востоке СССР и о многом другом.
Курская магнитная аномалия была открыта лет сто пятьдесят назад. Этому явлению ученые долго не придавали значения. В девяностых годах Курской магнитной аномалией заинтересовался московский профессор Лейст.
В течение почти двадцати лет Лейст вел магнитометрическую съемку районов аномалии. К этому времени уже не один Лейст заинтересовался, почему вместо севера и юга магнитная стрелка в Курской губернии, в местах аномалии земной коры, начинает шалить настолько, что изменяет нормальное положение иногда даже на 180°.
В чем искать причину этого явления? Лейст утверждал в наличии в земной коре больших залежей железной руды.
Поверив объяснениям Лейста и магнитной карте, им составленной, курское земство собрало немного денег и начало бурить у села Непхаева, неподалеку от Белгорода. Пороха у земства хватило ненадолго. Пробурив метров двести пятьдесят и не встретив руды, 'инициативное' земство остыло столь же скоро, сколь и воспламенилось мыслью сделать свою губернию промышленной.
В разочаровании курского земства немалую роль сыграл старый Геолком, считавший выводы Лейста нелепостью и всячески поносивший их. Труд Лейста погиб, как погибало при царизме немало выдающихся трудов других ученых.
В 1918 году Лейст уехал лечиться в Германию, захватив с собой все материалы и карты. В Германии Лейст умер.
Ценными материалами Лейста завладел некий Штейн. Увидев, что Советское правительство с первых дней своей деятельности интересуется всем, что может развить и двигать вперед наше государство, Штейн со своими сотоварищами предложили приобрести у него материалы Лейста. Проходимец требовал за эти материалы кругленькую сумму — восемь миллионов золотых рублей!
Тогдашний нарком внешней торговли Л. Б. Красин обратился в Академию наук. Академия образовала специальную комиссию, которая вскоре перешла в ведение президиума Высшего совета народного хозяйства. Комиссия называлась: 'Особая комиссия по изучению Курской магнитной аномалии', сокращенно — ОККМА. Я был назначен ее председателем.
Так в 1920 году, когда Красная Армия еще отбивала завоевания Великой социалистической революции от посягавших на нее 'отечественных' белогвардейцев и армий международного капитала, молодая наша Республика приступила к разрешению мировой научной загадки, которую в течение полутора веков никто до Советской власти не мог решить.
ОККМА не только повторила работу Лейста, но во много раз превзошла ее. То, что не по силам ученому-одиночке в условиях капитализма, оказалось по силам юной советской науке, опекаемой и оберегаемой рабоче-крестьянской властью. Кроме магнитометрической, мы провели и гравиметрическую съемку. Вместе с магнитной аномалией нам удалось установить и аномалию силы тяжести. Это последнее открытие показало, что на поверхности земной коры (притом на сравнительно незначительной глубине) залегают исключительно тяжелые массы.
Сомнений никаких быть не могло. Надо было срочно проверять наши научные открытия, надо было срочно поставить буровую скважину.
Нам помогло особенно трогательное и волнующее по тем тяжелым временам внимание Советского правительства и лично В. И. Ленина, всегда интересовавшегося проблемой Курской магнитной аномалии. Владимир Ильич Ленин провел через Совет Труда и Обороны постановление, которое приравнивало исследование Курской магнитной аномалии к первоочередным и важнейшим государственным мероприятиям. По этому постановлению работники ОККМА получали исключительное право мобилизации, призывов на службу, получения продовольственных пайков, что было тогда очень важно.
В каких условиях приходилось тогда работать, можно судить хотя бы по такому эпизоду. Как нефтяник, я, используя свои связи и знакомства, добился получения в Грозном бурового станка. Наши товарищи, сопровождавшие оборудование из Грозного, были захвачены в плен бандитской шайкой и трое расстреляны бандитами. Без преувеличения можно сказать, что молодые советские ученые-энтузиасты, не щадя жизни, работали над проблемой, решить которую поручило им наше правительство, наш вождь Ленин.
Летом 1921 года мы заложили в Щиграх буровую скважину, о чем рапортовали Владимиру Ильичу.
Стоило только начать бурение, как на арене снова появился Штейн со своей компанией. На сей раз проходимцы предложили сдать им богатства Курской магнитной аномалии в концессию.
Покойный Красин был сторонником этой концессии. Я страшно волновался и злился.
— Нельзя, — говорил я Красину, — сдавать это дело в концессию. Нельзя!
В Кремле было созвано специальное совещание. Председательствовал Владимир Ильич. Я апеллировал к нему.
— Владимир Ильич! — говорил я, волнуясь. — Через год у нас уже будут результаты. Разве можно сейчас отдавать это в концессию? Давайте узнаем хотя бы, какие богатства таит в себе аномалия.
Ленин сказал:
— Правильно! Пусть наши ученые доведут дело до конца. Притязания иностранцев были отвергнуты раз и навсегда.
Но нам пришлось испытать еще немало волнений. Долото в нашей буровой встретило твердую породу, которую мы прошли с трудом, при помощи ударного бурения. Каково было наше изумление, когда после пропластка железорудных кварцитов в скважине снова появилась мягкая порода — глины с рыбьими остатками. Даже мы, глубоко верившие в существование железа под почвой, и то расстроились; враги же нашего дела — а их было немало — получили повод злорадствовать.
Слегка поколебался и постоянный сторонник работ по Курской магнитной аномалии, тогдашний председатель Госплана Г. М. Кржижановский. После того как мы натолкнулись на глины с рыбьими остатками, Кржижановский, смеясь, спросил меня:
— Правда ли, что ты в КМА рыбу ловишь?
— Да, рыбу ловлю, — ответил я, — а уху будем расхлебывать вместе.
Расхлебывать ухи не пришлось, так как вскоре мы добрались до железа. Советская страна разрешила научную загадку Курской магнитной аномалии.[145]
В. А. Радус-Зенькович
УДАРНАЯ СТРОЙКА
Конец 1919, начало 1920 года… После разгрома Колчака и Деникина Страна Советов получила временную передышку. Хотя предстояла еще борьба за изгнание интервентов с Дальнего Востока, Закавказья, Крыма, хотя не исключена еще была вероятность новой интервенции, но все же партия и правительство получили возможность уделять больше внимания восстановлению разрушенного войной хозяйства.
Очистив от белых район Прикаспья и устье реки Урал, Красная Армия овладела действующими Эмбинскими промыслами, где находилось 15 миллионов пудов добытой нефти. В ту пору связь с Баку и Грозным была прервана и Эмба являлась единственным районом добычи ценного жидкого топлива, необходимого для хозяйства и армии Советской республики.
Товарищ Ленин был очень занят мыслью об эмбинской нефти, о скорейшем использовании этого источника. 24 декабря 1919 года Совет Труда и Обороны постановил построить Алгай-Эмбинскую железную дорогу (Алгай — сокращенное название Александрова-Гая) и нефтепровод, а также перешить на широкую колею участок Красный Кут — Александров-Гай. Строительство было признано срочной оперативной задачей.
Ленин отправлял в адрес реввоенсоветов Туркестанского, Юго-Восточного и Южного фронтов конкретные распоряжения об охране всех сооружений и запасов нефти, о выделении рабочей силы для строительства и многие другие указания. Командующему Туркфронтом М. В. Фрунзе Ленин предложил развить революционную энергию для максимального ускорения постройки дороги и вывоза нефти. Свой
