любви к людям, сколько требовательности к себе! Величие гения сказывалось во всем.
Мы не отрываем глаз от Ильича. Все делегаты, сидящие и стоящие на сцене, остались на своих местах. Кое-кто хочет из зала перебраться на сцену. Нет уж, не выйдет!
Однако для истинной любви препятствий действительно не существует. Осторожно перешагивая через наши ноги, поминутно извиняясь, медленно пробирается к Ленину воронежский делегат, одетый в нелепую женскую кацавейку с 'буфами' на плечах. Он ничего не видит, кроме Ильича. Он идет как зачарованный. Я разглядел его лицо во время речи Ленина и понял: вот сидит человек, который поглощен одной мыслью, одним чувством:
Воронежский делегат близко подошел к самому краю стола и остановился за плечами Ленина. Кто-то дернул его за рукав, чтобы заставить отойти, но тот не отошел. Владимир Ильич почувствовал на себе его упорный взгляд и оглянулся. Через миг Ленин положил карандаш и всем корпусом повернулся к подошедшему, ожидая вопроса.
И действительно, воронежец заговорил глухим, прерывающимся от волнения голосом:
— Владимир Ильич!.. Неужели я?.. Я?.. Увижу коммунистическое общество?
Глаза Ленина засияли.
— Да, да! — сказал он громко и взволнованно. — Вы! Именно вы, дорогой товарищ!
Воронежец по-детски всплеснул руками, мгновенно повернулся и ринулся вперед, забыв про сидящих на сцене людей. Звонкие крики делегатов, которым он наступал на ноги, сопровождали его бег.
Пока он не скрылся за пределами сцены, Владимир Ильич смотрел ему вслед серьезным и внимательным взглядом; затем ослепительно улыбнулся и снова взялся за карандаш.
Вдруг Владимир Ильич забеспокоился, начал шарить по столу, что-то искать в кармане. Потом он опустился на колено, заглянул под стол, под стулья.
— Что случилось, Владимир Ильич? — вырвалось у меня.
— Записку потерял, — ответил Ленин, продолжая искать вокруг себя, — записку потерял… Хорошая была записка. Хороший товарищ писал. Ответить надо…
Мы со всем рвением начали помогать ему в поисках. Когда записку наконец нашли, Ленин был очень доволен. Он сердечно поблагодарил нас, на секунду задумался и что-то записал в конспект.
А мы, трепеща от восторга, смотрели на него, Ленина, смотрели на вождя народов, смотрели на человека, желавшего и умевшего ответить на каждую хорошую записку каждого хорошего товарища.
— Слово предоставляется товарищу Ленину для ответа на записки.
Владимир Ильич взглянул на свой конспект.
— Записок очень много. Но я постараюсь на большинство ответить. Во многих записках меня спрашивают о военном и хозяйственном положении республики. К сожалению, я не могу делать вам сегодня второго доклада…
Ильич улыбнулся и добавил:
— Особенно с хриплым голосом. Веселое оживление зала было ему ответом.
— Вот спрашивают меня о положении крестьянства…
И Ленин простыми и ясными словами осветил положение крестьянства и опыт его борьбы под руководством рабочего класса. Ленин говорил о помощи крестьянам и задаче воспитания их в духе коммунизма.
В ряде записок Ленина спрашивали об отношении комсомола к интеллигенции.
Владимир Ильич рассказал о месте интеллигенции в борьбе классов. Он говорил, что костяк союзов молодежи должна составлять рабочая и крестьянская молодежь, но работать с интеллигентами надо обязательно.
Съезд бурно аплодировал.
— 'Как вы смотрите на то, чтобы назвать нашу организацию Союзом коммунистической молодежи, а не Коммунистическим союзом молодежи, РСКМ, а не РКСМ?' — читает Владимир Ильич.
Ленин повертел в руках записку, недоуменно пожал плечами и произнес:
— Вопрос о названии считаю несущественным.
Делегаты были изумлены. Ленин считает несущественным вопрос, вокруг которого шли бурные споры.
— Этот вопрос вызывает принципиальные разногласия! — говорит председательствующий.
Владимир Ильич снова пожал плечами и решительно сказал:
— Разницы не вижу.
И вспомнил я беседу Ильича с членами президиума I съезда РКСМ в 1918 году. Один из нас гордо доложил Ленину, что съезд постановил назвать союз 'Коммунистическим союзом молодежи'. Мы ожидали проявления восторга со стороны Ильича. А он улыбнулся и бросил в ответ четыре слова:
— Дело не в названии. Кто-то немедленно воскликнул:
— Но мы оправдаем это название!
— Тогда будет хорошо, — последовал ответ.
'Какими должны быть взаимоотношения РКСМ с Российской Коммунистической партией (большевиков)?' — спрашивали в следующей записке.
Владимир Ильич ответил, что Союз молодежи должен руководствоваться общими директивами Коммунистической партии, если Союз молодежи действительно хочет быть коммунистическим. Руководствуясь этими директивами, он должен решить задачу так, чтобы его деятельность была для всей подрастающей молодежи примером коммунистической работы. Но главное заключается в том, чтобы на практике Союз не замыкался в себе и чтобы сделать все 400 тысяч членов РКСМ практическими руководителями всей молодежи, практическим примером для всей молодежи.
Бурная овация в честь Коммунистической партии заглушила его последние слова.
Владимир Ильич отодвинул от себя кучки записок. В руках у него осталась только одна записка, очевидно последняя.
'Скажите, скоро ли кончится война?'
Делегаты засмеялись. Засмеялся и Владимир Ильич и сказал, что он был бы рад нас утешить, но сам этого не знает. Одно ясно: чем скорее мы разобьем Врангеля, тем скорее кончится эта война, тем ближе будет наша общая победа над капитализмом.
Несмолкаемая овация грянула в ответ. После того как закончилось торжественное пение 'Интернационала', Ленин взял пальто и, окруженный толпой молодежи, на ходу задающей ему новые вопросы, двинулся к выходу. Медленно спускался он со ступенек маленькой лестницы, ведущей в фойе. Я шел за ним, стараясь слышать то, о чем он говорит. Провожая Ленина, кто-то его спросил:
— А почему вы не осветили наши союзные разногласия? Ленин даже остановился.
— Как? — сказал он с удивлением. — Ошибаетесь. Я на все ответил.
И снова двинулся вперед мимо озадаченного таким ответом делегата.
Ну да! Конечно, ответил! Союз молодежи должен руководствоваться директивами Коммунистической партии. Решить задачу превращения всех его членов в практических руководителей всей молодежи, коммунистически воспитывая ее. Не замыкаться в себе. Быть массовой организацией. Ее костяк — рабочая и крестьянская молодежь. Можно ограничить прием интеллигентов, но работать с ними надо обязательно. Необходимо усвоить все богатство знаний и культуры прошлого, критически переработав его. Надо учиться. Надо громить врага. Строить коммунистическое общество. Вот и ответ.
Перед нами широкие ступени главной лестницы. Ленин ускоряет шаг, отвечая жестами руки на бесчисленные приветствия молодежи. Затем он садится в машину, а на панели стоит толпа в солдатских шинелях и черных кожанках.
Удавшееся наконец коллективное приветствие провожает удаляющуюся машину:
