там с какой-то смазливой девицей. Предложив Абакумову посидеть в первой комнате, я, оставшись наедине с этой девицей, стал расспрашивать ее о том, откуда она знает, что такой-то инженер (фамилия которого фигурировала в подписанном ею рапорте) является вредителем. А также, что она понимает в технологии производства, являясь канцелярским работником? Она ответила, что ничего не знает, а рапорт составлял Виктор Семенович и просил ее подписать. Далее мне без особого труда удалось установить, что у нее с Абакумовым сложились интимные отношения с самого начала «работы».
При проверке двух других «завербованных» Абакумовым девиц картина оказалась такой же. На следующий день я написал руководству ЭКУ рапорт о необходимости немедленного увольнения Виктора Абакумова как разложившегося и непригодного к оперативной работе, да и вообще к работе в органах. По моему рапорту Абакумов был из ЭКУ уволен».
Из аттестации уполномоченного 1-го отдела экономического управления ОГПУ Абакумова Виктора Семеновича за 1934 г.: «К оперативной работе влечение имеет. Порывист. Быстро делает выводы, подчас необоснованные. Иногда мало обдумывает последствия. В следственных делах не участвовал. Дисциплинирован. Требуется руководство воспитательного характера».
По воспоминаниям чекиста С. Федосеева, причины увольнения Абакумова следует искать в другой плоскости: «У Абакумова, как у многих других людей, не получивших систематического образования, отсутствовали аналитические способности и прихрамывала память. Собираясь на доклад к начальству, он зазубривал относящиеся к делу цифры, даты и факты и все равно не раз попадал впросак. Зато крепкое телосложение делало его незаменимым при обысках и задержаниях».
К слову сказать, 23 сентября 1933 г. под грифом «совершенно секретно» вышел приказ ОГПУ № 00 325 «О дисциплине в органах и войсках ОГПУ», подписанный Г. Ягодой. В нем, в частности, говорилось:
«Значительное количество фактов, отмеченных за последнее время, говорят о проявлениях недисциплинированности, а в некоторых случаях о полном отсутствии дисциплины в рядах чекистов. Недисциплинированность начинается с таких проявлений, как неряшливость, небрежное ношение формы, пьянство и распущенность, что неизбежно приводит не только к ухудшению качества работы каждого отдельного чекиста, но и к притуплению энергии и бдительности в борьбе с к.-р.» И вот еще: «Грязный, неряшливый, распущенный, пьянствующий чекист — позорит наши ряды и должен быть немедленно изгнан из них. Эти же чекисты, в результате болтовни и сплетни, зачастую разглашают секреты нашей работы, этим самым играя на руку врагам. Таким чекистам также не должно быть места в наших рядах. Внешняя недисциплинированность, вялость, личная дезорганизованность приводит к несвоевременному, а иногда и полному невыполнению оперативных указаний и приказов.
Такой чекист начинает откладывать на завтра то, что он может и должен сделать сегодня, немедленно, — для того чтобы своевременно выявить и ударить по врагу.
За последнее время отмечены серьезные случаи нарушения дисциплины, выражающиеся в недопустимой медлительности, а иногда и прямо невыполнении приказов ОГПУ и Полномочных представительств нижестоящими органами».
Стоит добавить, что еще в 1920 г. в приказе ВЧК № 108 «О положении и работе в органах ЧК на местах» перечислялись целых 17 недостатков в работе 7 губернских ЧК. Эти недостатки назывались позорными, которые требовалось искоренить беспощадно и безжалостно.
Судя по всему, и в 1933 г. от них не избавились:
«1. Первый недостаток заключается в том, что во всех ЧК отсутствует железная товарищеская дисциплина, о которой говорится в положении о ЧК, утвержденном 4-й конференцией. Выражается это в том, что сотрудники, начиная от старших и кончая младшими, не точно исполняют свою работу, а часто и совсем не исполняют.
Тут мы найдем неисполненные приказы ВЧК, несвоевременную явку на работу и уход с последней и многое другое.
2. Второй недостаток — это позорящие ЧКи чекистов выпивки, которые разлагают работников, создают впечатление у посторонних наблюдателей, что все чекисты — алкоголики и что этому учреждению доверять нельзя, ибо оно подмочено. С этими явлениями нужно вести беспощадную борьбу и с корнем вырвать их из обихода ЧК.
3. Третий недостаток — это грубость чекистов, которую они позволяют себе в отношении товарищей и граждан, коим приходится по разным причинам сталкиваться с ЧК. Эти явления позорны для нас и также должны быть искоренены беспощадно, ибо подобные явления, кроме вреда, ЧК ничего не дают и не могут дать. Это может быть выгодно только нашим противникам, которые стараются всемерно использовать каждый наш минус и раздуть его невероятно. Это так просто и очевидно, что не понять этого нельзя. Чекисты должны быть изысканно любезны не только с товарищами, но и со своими противниками».
Таким образом, борьба за чистоту в чекистских рядах стала одной из причин увольнения Абакумова из Экономического управления.
Как написал в своей книге «Русская судьба, исповедь отщепенца» известный писатель и ученый А. Зиновьев: «Тридцатые годы были самыми мрачными и, одновременно, самыми светлыми в советской истории. Самыми мрачными в смысле тяжелых условий жизни масс населения, массовых репрессий и надзора. Самыми светлыми по иллюзиям и по надеждам». Ведь действительно, было и светлое. Газеты писали об открытии Нижегородского автомобильного завода, пуске доменной печи на Магнитогорском металлургическом комбинате, закладке города Комсомольска-на-Амуре, о высокой производительности труда забойщика Горловской шахты H.A. Изотова. В кинотеатрах смотрели первые звуковые фильмы «Путевка в жизнь» и «Встречный». Свет увидели такие выдающиеся произведения, как «Тихий Дон» и «Поднятая целина» М. Шолохова, «Петр Первый» А. Толстого.
В общем, жизнь понемногу налаживалась. Но было и мрачное. В течение 1931–1933 гг. по стране прошли очередные волны арестов специалистов, ученых, служащих и партийных работников.
19 и 22 ноября 1932 г. на имя Сталина поступили два письма члена партии М.А. Савельева, написанные со слов некоего Н.В. Никольского, в которых сообщалось, что Эйсмонт Н.Б. в разговоре с Никольским на вечеринке 7 ноября 1932 г. (на квартире Эйсмонта) вел антипартийный разговор, дискредитирующий руководство ЦК партии, и высказывался о необходимости «убрать» Сталина. Для выполнения этой цели Эйсмонт предложил Никольскому «самоопределиться» и высказать свое мнение относительно своего участия в этом деле. По сообщению Савельева, Никольский, оценивая свой разговор с Эйсмонтом, предположил наличие сформировавшейся правой антипартийной группы, в которую входил Смирнов А.П. — председатель комиссии по благоустройству коммунального хозяйства при ВЦИКе, Эйсмонт Н.Б. — нарком снабжения РСФСР и Толмачев В.Н. — начальник Главдортранса при СНК РСФСР. В связи с этими сообщениями в Президиум Центральной контрольной комиссии 24 и 25 ноября 1932 г. вызвали Эйсмонта Н.Б., Толмачева В.Н. и Никольского Н.В. (по этому делу в период с 24 ноября по 4 декабря 1932 г. органами ОГПУ без санкции прокурора были арестованы Эйсмонт, Толмачев, начальник финансово- планового сектора управления кадров Центрального управления дорожного транспорта при СНК СССР В.Ф. Попонин, секретарь 1-го отдела Наркомата земледелия СССР Е.П. Ашукина).
На заседании Президиума ЦКК Эйсмонт и Толмачев «категорически отвергали утверждения Никольского о каких-либо антипартийных разговорах, наличии антипартийной группы и намерении «убрать» Сталина, считая их надуманными, хотя, как следует из показаний Эйсмонта, настроение о замене Сталина на посту Генсека ЦК высказывалось.
Как Эйсмонт, так и Толмачев не отрицали своих встреч со Смирновым А.П., объясняя их давнишним с ним знакомством по подпольной работе и совместной работе в СНК и на Северном Кавказе.
Они признались, что при встречах между ними велись обычные разговоры, касающиеся внутренней жизни страны, высказывали суждения по отдельным хозяйственным вопросам, о положении дел в ряде районов страны, где приходилось им бывать в то время, выражалось беспокойство положением в сельском хозяйстве, создавшимся в результате допущенных перегибов при проведении коллективизации, в том числе и на Северном Кавказе, где Эйсмонт и Толмачев долгое время работали».
Но тем не менее в Президиуме ЦКК эти объяснения признали лживыми и исключили фигурантов дела из партии. В тот же день их арестовали как участников антипартийной группы. Далее начинается работа
