На стук, в дверь мне открыл отец, сжал в объятиях так, что хрустнули ребра.
— Как ты — все хорошо? Пилюля помогла?
— Замечательно помогла. — Я поцеловала его в щеку. — Ты спас мне жизнь.
Отец нагнул голову.
— На всякий случай я изготовил еще несколько штук.
Благодарно улыбнувшись, я заглянула в комнату через его плечо:
— А где мама?
— На своем любимом дубе возле пастбища. Она так хорошо держалась, пока не… — Исав невесело усмехнулся.
— Ясно. Пойду к ней.
Стоя под деревом, я чувствовала себя так, словно по мне проскакал целый табун лошадей.
— Мама! — позвала я.
— Элена! Лезь, сюда! Залезай, тут безопасно!
В этом мире везде опасно, подумалось мне. И затем я неожиданно сломалась. Сказались события последних двух дней. Слишком много выпало мне трудностей, слишком плохо я с ними справлялась. Встреча с Алеей показали: при всей уверенности в собственных силах, в своей хитрости и предусмотрительности, я не понимаю, что делаю. Если бы давиинка меня обыскала и обнаружила нож, висеть бы мне на цепях ее пыточной рамы.
— Мама, спускайся. Ты мне нужна! — крикнула я. Потом осела наземь и скорчилась, обхватив колени руками, а из глаз хлынули слезы.
Захрустели сучья, и через несколько мгновений мать оказалась внизу. Ощутив себя шестилетней крохой, я кинулась ей в объятия и разревелась от души. Перл меня утешила, проводила в крыло подмастерьев, вручила платок, чтобы утереть слезы, и стакан воды. Потом заставила лечь в постель, заботливо подоткнула одеяло, поцеловала в лоб и приготовилась уйти.
Я схватила ее за руку:
— Не уходи! Пожалуйста.
Мать улыбнулась, скинула плащ и растянулась на кровати рядом со мной, обняла. Я так и уснула в ее объятиях.
На следующее утро она принесла мне завтрак в постель. Я пыталась ее урезонить: дескать, что еще за новости, вовсе это ни к чему, но мать пресекла возражения.
— Я не имела возможности о тебе заботиться целых четырнадцать лет. Надо теперь наверстывать.
Тарелка была полным-полна, однако я съела все до крошки, выпила принесенный чай.
— Обожаю сладкие пирожки.
— Знаю. — Перл довольно улыбнулась. — Я расспросила одну из подавальщиц в обеденном зале. Она припомнила, что каждый раз при виде сладких пирожков у тебя загорались глаза. — Мать забрала поднос с использованной посудой. — Тебе надо еще поспать. — И Перл вышла из спальни в соседнюю комнату.
Я бы с радостью так и сделала, однако не терпелось узнать, выяснили Магистры, кто из учениц пропал, или еще нет. Выбравшись из постели, я вознамерилась сперва сходить в бани, а уже потом искать и расспрашивать Бейна.
— Когда намоешься, приходи к нам, — сказала Перл. — Исав рассказал про этого вашего убийцу с кураре, и я изготовила отличную новинку. Тебе может пригодиться. Вчера тоже пришлось бы кстати. — Мать раздраженно фыркнула. — Не надо воображать, будто я — нежный росток. Незачем от меня скрывать то да се. Я и о Валексе говорю. — Она уперла руки в бока; сине-зеленое платье собралось на талии складками.
— Откуда ты...
— Я не глухая. В обеденном зале только и разговоров было, что о тебе с Валексом. А Валекс удрал от Кейхила! — Перл схватилась за горло, потом глубоко вздохнула, успокаиваясь. — Я знаю, что иногда реагирую очень болезненно. И ищу приюта на деревьях, — она печально улыбнулась. — О Валексе ходят леденящие кровь слухи, но я доверяю твоему выбору. Как-нибудь на досуге расскажешь о нем, хорошо?
— Конечно, мама. И я зайду к вам чуть позже.
Скоро полдень, а потому в банях было тихо, безлюдно. Усердно намываясь, я размышляла, что стоит рассказывать о Валексе, а о чем лучше умолчать. Затем я переоделась и направилась в гостевые покои, к родителям.
По дороге меня перехватил Дэкс. Его славное, прежде улыбчивое лицо осунулось, под глазами залегли тени, словно от бессонных ночей.
— Ты не видела Джелси? — спросил он первым делом. — Последний раз — на Пиру Новых Начал. — С той поры столько всякого случилось. Учеба пошла совсем не так, как я ожидала. Да что говорить — все здесь шло не так, как мне представлялось. — Мне казалось, что Джелси делает какую-то отдельную работу для Магистра Добрая Кровь, правильно?
— Да. Ставит опыты с каким-то растением... как его... ага, колоколиц. Но я уже несколько дней ее не видел. Ищу, а ее нигде нет.
Меня будто ножом пырнули. Я задохнулась.
— Ты что? — Зеленые глаза Дэкса тревожно расширились.
— Опыты с растением? Где? И с кем?
— Я в теплицах уже много раз спрашивал. Джелси работала с одним из садовников. Может, его расспросить?
С садовником. Сердце мучительно сжалось. Теперь понятно, где Джелси.
Глава 32
— ...Через меня? Но я с Джелси ментальную связь не устанавливал. Ни разу! — Осунувшееся лицо Дэкса помертвело.
Я привела его к себе, и сейчас мы сидели рядом на диване.
— Да ты не волнуйся. Я с Джелси работала лишь однажды, а ты ее знаешь уже целый год. Я найду ее через твое сознание. — По крайней мере, я искренне на это надеялась. — Дэкс, успокойся, сядь поудобней. — Я взяла его за руку. — Думай о Джелси. — Нащупав нить магической энергии, я коснулась его сознания.
В голову хлынули страшные образы: Джелси, испуганная, измученная, вся в крови.
— Дэкс, не воображай всякие ужасы. Вспомни ее на Пиру Новых Начал.
Картина изменилась: явилась очаровательная улыбающаяся девушка в мягком зеленом платье. Я ощутила волнение Дэкса, когда он держал ее за руку и вел в танце. Затем направила свою магию, к Джелси, стараясь увидеть Дэкса ее глазами.
Получилось. Она смотрела на него снизу вверх. Они и раньше танцевали вместе, однако в этот раз все было по-другому. Там, где Дэкс прикасался, кожу восхитительно покалывало и пощипывало, в груди сладко щемило.
«Джелси», — мысленно окликнула я, подтягивая ее сознание к этому воспоминанию.
«Чудесный был вечер, — подумала она. — Как все с той поры изменилось! Дэкс казался таким далеким, страшно занятым».
«Джелси, где ты?»
Я ощутила чужую волну жгучего стыда. Затем Джелси откликнулась: «Я вела себя, как последняя дура. Никто не должен знать. Пожалуйста, никому не говори». Она боялась, я отчетливо это ощущала.
«Тебя обманул коварный и хитроумный колдун. Ты ни в чем не виновата. Где ты?»
«Он меня покарает».
Джелси попыталась ускользнуть. Тогда я показала, как тревожится и мучается неизвестностью Дэкс, как он ищет ее по всей Крепости. «Нельзя, чтобы этот негодяй добился своего!»
