Приложение первое
Л. Н. Гумилев
История отпадения Нидерландов от Испании
В 1565 году по всей Голландии пошла параша, что папа — Антихрист. Голландцы начали шипеть на Папу и раскурочивать монастыри. Римская курия, обиженная за пахана, подначила испанское правительство. Испанцы стали качать права — нахально тащили голландцев на исповедь: (совали за святых чурки с глазами). Отказчиков сажали в кандей на трехсотку, отрицаловку пускали налево. По всей стране пошли шмоны и стук. Спешно стряпали липу. (Гадильники ломились от случайной хевры. В проповедях свистели об аде и рае, в домах стоял жуткий звон). Граф Эгмонт на пару с графом Горном попали в непонятное. Их по запарке замели, пришили дело и дали вышку.
Тогда работяга Вильгельм Оранский поднял в стране шухер. Его поддержали гезы (урки, одетые в третий срок). Мадридская малина послала своим наместником герцога Альбу. Альба был тот герцог! Когда он прихлял в Нидерланды, голландцам пришла хана. Альба распатронил Лейден, главный голландский шалман. Остатки гезов кантовались в море, а Вильгельм Оранский припух в своей зоне. альба был правильный полководец. солдаты его гужевались от пуза, в обозе шло тридцать тысяч шалашовок. (На этапах он не тянул резины, наступал без показухи и туфты, а если приходилось канать, так все от лордов до попок вкалывали до опупения. На Альбу пахали епископы и князья, в ставке шестерили графья и генералы, а кто махлевал, тот загинался. Он самых высоких в кодле брал на оттяжку, принцев имел за штопорил, графинь держал за простячек. В подвалах, где враги на пытках давали дуба, всю дорогу давил ливер и щерился во все хавало. На лярв он не падал, с послами чернуху не раскидывал, пленных заваливал начистяк, чтоб был полный порядок).
Но Альба вскоре даже своим переел плешь. Все знали, что герцог в законе и лапу не берет. но кто-то стукнул в Мадрид, что он скурвился и закосил казенную монету. Альбу замели в Кортесы на общие работы, а вместо него нарисовались Александр Фарнези и Маргарита Пармская — (два раззолоченных штымпа), рядовые придурки испанской короны.
В это время в Англии погорела Мария Стюарт. машке сунули липовый букет и пустили на луну. Доходяга Филипп II послал на Англию Непобедимую армаду (но здорово фраернулся. Гранды-нарядчики филонили, поздно вывели Армаду на развод, на Армаде не хватило пороху и баланды. Капитаны заначили пайку на берегу, спустили барыгам военное барахлишко, одели матросов в локш, а ксивы выправили на первый срок, чтоб не записали промота. Княжеские сынки заряжали туфту, срабатывали мастырку, чтоб не переть наружу). В Бискайском море Армаду драла пурга. Матросы по трое суток не кимарили, перед боем не покиряли. Английский адмирал из сук Стефенс и знаменитый порчак Френсис Дрей разложили Армаду, как бог черепаху. Половина испанцев натянула на плечи деревянный бушлат, оставшиеся подорвали в ховиру.
Голландцы (обратно зашуровались) и вусмерть покатились, когда дотыркали про Армаду. Испанцы лепили от фонаря про победу, но им не посветило Ссученных становилось меньше, чесноки шерудили рогами. Голландцы восстали по новой, а МАргарита Пармская и Александр Фарнезе смылись во Фландрию, где народ клал на Лютера.
Так владычество испанцев в голландии накрылось мокрой…
Приложение второе
О «тонком строении» обыденного языка
В химических науках есть термин «тонкое строение». Когда-то господствовала теория, что каждое вещество состоит из одинаковых молекул, как здание из равноценных кирпичей. Например, вода — конгломерат двух атомов водорода и одного атома кислорода — H2O — и этим все сказано о ней, ибо все молекулы между собой равны. Потом химики установили, что некоторые молекулы несут электрические заряды, что вокруг этих молекул, ионов, сгущается много других. Прежнее представление о веществе, состоящем из множества одинаковых молекул, равномерно натыканных в пространстве, отвергнуто. Вещество образовано облаками молекул и пустотами между ними. Такое строение названо тонким, хотя верней его назвать строением сложным. Простое вещество — вода, оказалось, имеет очень тонкую, то есть очень сложную структуру. В ней трехатомные молекулы слипаются в кучки молекул, в ней — обыкновенной воде имеются такие сочетания, что больше характерны для льда, а не для жидкости, — молекулярные разновидности льда содержатся даже в паре. Таким представляется ныне сложнейшее строение воды.
Человеческий язык относится к структурам, имеющим гораздо более «тонкое» строение, чем материальные вещества. Он не только состоит из неоднородных словесных образований, но и демонстрирует определенное иерархическое строение. В нем отчетливы слова главные и второстепенные, слова командующие и подчиненные, слова определяющие и дополняющие, слова сильные и слова слабые, слова абсолютно необходимые и необязательные, слова второ- и третьестепенные, привешиваемые к основным, как мелкие украшения и детали. В языке слова сгущаются вокруг основных, вершинных, определяющих своей первенствующей выразительностью свое окружение — слова, примыкающие к ним, составляющие как бы свиту. Когда тридцать с лишком лет назад в «Новом мире» печаталась моя повесть «Взрыв», Александр Трифонович Твардовский говорил мне, что как имени Господа нельзя произносить всуе, так нельзя частить и словами сильными, они должны произноситься редко, ибо впечатление от каждого из них много больше, чем от десятка обычных, менее выразительных слов. «Мне как-то Фадеев сказал, — говорил Твардовский, указывая, что я напрасно дважды повторил очень сильное слово, — что если ты, Саша, в первой главе трехтомного романа напишешь, что кто-то перднул, то снова этого слова повторять нельзя, ибо и без него вонь пойдет по всем трем томам.»
Неравноценность слов, их иерархическая взаимоподчиненность является не только анатомической картиной современного языка, но отражает его историческое движение: все зарождение и развитие речи выражено в нынешнем взаимодействии отдельных слов и разделов речи. Уверен, что язык возник как указания на вещи, как обозначение вещей. Не столько крик и междометие импульсивные выражения эмоций — являются началом языка, как именно потребность в различении окружающих объектов. Речь возникла как фиксация многообразия внешнего мира, как выражение его материальной вещности. Все древние слова и словосочетания выражают эту вещную природу языка, составляющую его изначальную сущность и естественное назначение. Слово «речь» в русском языке означает разговор, взаимный обмен словами, а в украинском, сохранившем более древностей, рич — просто предмет, вещь. И в русском раньше для обозначения торжественной речи, что-то показывающей, в чем-то убеждающей, применялось слово «вещать», то есть демонстрировать вещи, изначально лежащие в сути слова. Мы и сейчас говорим об ораторе — он держит речь — и это напоминает об исконном манипулировании вещами. А вождь племени или шаман выходил к народу увешанный разными предметами — и тем самым держал перед народом очень содержательную речь, хотя не произносил ни звука. Сановник, увешанный лентами или орденами, или современный генерал, забронированный наградными колодками, тоже молча держит перед зрителями речи в их первоначальном смысле. Слово — обозначение вещи, таково его изначальное историческое значение.
Слово существительное в силу этого является не только формально первой частью в современной структуре языка, но и генетически первой. Именно со слова существительного исторически начинался сам язык. И второй стадией в развитии языка, столь же очевидно, должен был стать глагол, то есть обозначение действия, которое можно совершить с предметом либо которое само совершается в предметном мире. Современному человеку обсервирование окружения куда свойственней, чем активное барахтанье среди предметов. Мы в нашей интеллектуальной взрослости не столько деятели мира, как созерцатели его. Созерцание природы и людей — важнейшая особенность мышления, оно не так толкается
