Марион приятно улыбалась, но Гвендолин ощутила к ней такой приступ ненависти, что с трудом удержалась от резких слов.
— Мой брат очень занятой человек, — сухо сказала она. — Если вам так хочется его увидеть, вам стоит приехать в Гвендиль. Хотя там он тоже нечасто появляется. У него слишком много дел…
Интонации Гвендолин были какими угодно, но только не любезными. Однако Марион не замечала этого или предпочла не замечать.
— Правильно ли я поняла вас, Гвен? — воскликнула она нарочито громко. — Вы приглашаете меня в Гвендильский замок для свидания с вашим братом? Как это мило с вашей стороны! Я даже мечтать не могла о таком приглашении!
Гвендолин нехотя кивнула головой. Марион ловко подстроила ей ловушку. Она уже поняла, что в словесной интриге ей не угнаться за разговорчивой американкой.
— Конни, Гвен только что пригласила меня в Гвендильский замок! — произнесла Марион, повысив голос, чтобы сестра за другим концом стола расслышала ее.
Впрочем, в этом не было надобности, так как мисс Гастингс имела привычку всегда говорить весьма отчетливо, и ее беседа с Гвендолин уже давно была всеобщим достоянием.
— Я рада за тебя, — сдержанно ответила леди Констанция, — говорят, что Гвендильский замок очень красив.
Повисла неловкая пауза. Гвендолин чувствовала, что сейчас она обязана пригласить в замок еще и Констанцию с Уолтером, и леди Джулию, и всех этих мужчин, включая Николаса Кармайкла. Но она очень хорошо знала, что они не в состоянии принять такое количество гостей достойно. Конечно, если они все- таки решатся устроить праздник, то волей-неволей придется потратиться, но так как пока ничего не было продумано точно, Гвендолин боялась делать опрометчивые приглашения. К тому же после великолепия Питхарли Марион и Констанция будут презрительно морщить носы в Гвендиле, а этого она не переживет.
Гвендолин беспомощно оглянулась. Казалось, все за столом не отрывают от нее глаз и ждут, когда же она наконец вспомнит о приличиях и пригласит в Гвендиль всех присутствующих.
— Я боюсь показаться вам слишком самонадеянным, — внезапно заговорил Уолтер, — но я считаю, что Питхарли — прекраснейшее поместье в Шотландии.
Гвендолин была так благодарна ему за помощь, что даже не подумала обидеться на это возмутительное заявление. Уолтер принялся рассуждать о достоинствах Питхарли, отвлекая всеобщее внимание от Гвендолин.
После ужина Гвендолин попыталась ускользнуть незамеченной к себе в комнату. Но когда она шла по коридору, радуясь, что так удачно избежала новых разговоров о Гвендиле, ее догнал Уолтер.
— Мне нужно с вами переговорить, — сказал он, окликнув девушку. — Думаю, в библиотеке нам будет достаточно удобно.
У Гвендолин не хватило сил воспротивиться ему. Да и особого желания тоже. Девушка послушно шагала за Уолтером, прикидывая про себя, о чем именно он хочет с ней поговорить.
Они вошли в библиотеку, и Уолтер плотно закрыл за собой дверь.
— Чтобы нас не потревожили, — лаконично заметил он.
Живое воображение Гвендолин тут же нарисовало для нее массу крамольных сцен, во время которых было бы нежелательно присутствие третьих лиц. Находиться с Уолтером в одной комнате было чрезвычайно волнующе. И хотя Гвендолин уже неоднократно говорила себе, что ей не на что рассчитывать, ее сердце все равно сладко замирало при одном взгляде на него.
Как он красив, с тоской думала девушка, удивляясь тому, что ей понадобилась почти неделя, чтобы разобраться в собственных чувствах.
— Прошу вас, присаживайтесь, — предложил он.
Гвендолин изящно опустилась в большое кресло, сознавая, что Уолтер не спускает с нее глаз.
— Я хочу кое о чем спросить вас, Гвендолин, — заговорил наконец Уолтер. — Только пообещайте мне, что вы скажете мне правду.
— Хорошо, — кивнула девушка, несколько смущенная таким оборотом.
Уолтер по-прежнему не садился, а стоял напротив нее, заложив руки за спину. Гвендолин инстинктивно вжалась в спинку кресла, словно боясь того, о чем может сейчас пойти речь. Она слишком ясно понимала, что начни он допытываться о ее чувствах к нему, она не сможет скрыть правду…
Но Уолтер не собирался говорить с ней о любви. И только услышав его вопрос, Гвендолин с горечью осознала, что подсознательно ждала от него именно слов о чувствах.
— Скажите мне, Гвендолин, как обстоят финансовые дела вашей семьи?
Разочарование было так велико, что до нее не сразу дошел смысл вопроса. Уолтер был вынужден добавить, думая, что она лишилась от возмущения дара речи.
— Не сочтите меня наглецом, но я действительно хотел бы знать, чтобы…
Окончание фразы Гвендолин не разобрала. Да ей было не до того, чтобы вслушиваться в оправдания Уолтера. Она вскочила с кресла, сжимая кулаки, на щеках ее проступили красные пятна.
— С какой стати я должна информировать вас о денежных делах моей семьи? — прошипела Гвендолин. — Еще никто не оскорблял меня так сильно!
Уолтер поморщился.
— Гвен, эта средневековая страсть вам не идет. Можете считать меня невоспитанным человеком, но не забывайте, что вы пообещали дать мне искренний ответ.
— Я же не знала, о чем вы спросите…
Ей уже было немного стыдно за то, что она принялась разыгрывать из себя героиню мелодрамы. Но Уолтер не имеет права задавать ей такие вопросы!
— Гвен, прошу вас, успокойтесь. — Уолтер подошел к девушке, взял ее за плечи и усадил обратно в кресло.
От его прикосновения у нее закружилась голова. Я готова ответить на любые вопросы, отстранение подумала девушка, если он будет так дотрагиваться до меня…
— Я не хотел вас обидеть, — продолжал Уолтер.
Он присел перед Гвендолин на корточки, так что смотрел теперь на девушку снизу вверх. Ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы вникать в суть того, о чем он говорит. Ее положение ухудшалось еще тем, что Уолтер взял ее за руку, стараясь наладить контакт между ними.
— Это может показаться вам странным, ведь мы так недавно знакомы, но меня действительно волнуют дела вашей семьи. Мама упоминала, что после смерти вашего отца у вас фактически не осталось средств к существованию, а ваш брат не особенно удачлив в делах. Это так?
Гвендолин кивнула. Она невольно вспомнила, как сегодня другой мужчина уже сидел так близко от нее и сжимал ее руку. Какая огромная разница между Николасом Кармайклом и Уолтером МакНорманом! От первого хотелось убежать как можно дальше, ко второму хочется прижаться и никогда не отпускать его от себя…
Девушка вздрогнула. Эти мысли могут быть очень опасны, ведь если Уолтер догадается, то последствия даже страшно себе представить.
— А чем именно занимается ваш брат?
— Играет на бирже, — ответила Гвендолин и машинально добавила: — И ищет себе богатую невесту.
Это было уже лишнее. С запоздалым сожалением девушка вспомнила слова леди Джулии об отношении Уолтера к подобным бракам. Гвендолин очень не хотелось, чтобы он с презрением стал относиться к ее брату. В Конце концов, это задумка леди Сесилии, а не Джеймса…
Уолтер нахмурился. Гвендолин ужасно захотелось протянуть руку и расправить морщинку, прорезавшую его гладкий лоб.
— Не самое подходящее занятие для мужчины, — заметил он.
Гвен всей душой была с ним согласна, но необходимо было принять во внимание все аспекты проблемы. Она могла привести сотни причин, чтобы оправдать Джеймса, но предпочла сделать вид, что не находит ничего отвратительного в таком поведении.
