Игры с поцелуями

подозрения, будто в мое отсутствие ты принимаешь мужчин, и он хотел захватить тебя с поличным.

Гнев клокотал в Миранде. Это была гнусная ложь.

— Продолжай, — холодно сказала она.

— Гвидо не знал, что, когда он позвонил мне, я находился в нескольких минутах езды от дома, — ровным голосом сказал Данте, но Миранда видела, что он приходит в ярость, переживая события того дня. Ї Картину, которая предстала перед моими глазами, я уже описывал тебе. Не проси, чтобы я сделал это снова. Она запечатлелась в моей памяти, словно выжженная каленым железом!

— Ты не говорил о том, что, когда ты приехал, там был Гвидо.

— И очень хорошо, что он оказался там. Ты была в таком состоянии, что не смогла бы открыть дверь, — огрызнулся Данте.

— Опиши его, — потребовала она. — Как он выглядел?

— Кажется, его потрясло то, что он увидел.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что его одежда была в непривычном беспорядке, и он был очень взволнован.

— Что еще?

— Я помню, что он тяжело дышал. И он не мог найти слов, чтобы начать рассказ, и заикался — от смущения, наверное. Я помню, что он приглаживал волосы и налил себе немного виски, чтобы успокоиться.

Потому что, с холодной яростью подумала Миранда, Данте приехал раньше, чем Гвидо ожидал. Может быть…

У нее в сердце вспыхнула надежда. Гвидо полагал, что Данте прилетит в Англию спустя несколько часов. Она уверена, что он добавил что-то в ее напиток, чтобы она потеряла сознание. Помешало ли ему внезапное появление Данте изнасиловать ее? Потому ли он был так взволнован?

— Что именно он сказал? — спросила Миранда, чувствуя, как страшно напряжены ее нервы.

Ее мозг лихорадочно работал. Гвидо подстроил все это, чтобы разрушить ее брак и отомстить Данте? Она сжала кулаки, думая о том, что она сделает с Гвидо, если он совершил эту гнусность.

— Он был трогательно заботлив, — пробормотал Данте, рассеянно постукивая острием ножа о стол, Ї полон сочувствия, уговаривал меня сохранить честь семьи, забрать Карло и немедленно уехать. — Данте запустил руку в волосы и уронил нож, откинувшись на диванные подушки, словно придавленный непосильной ношей. — Я чувствовал себя так, будто попал под поезд, и лишился способности думать. Я не знал, что делать. Он советовал мне, поддерживал мой дух. Я никогда не забуду, как он организовал наш перелет, упаковал игрушки Карло, оставил тебе объяснительную записку…

— Он написал ее? — быстро спросила Миранда.

— У меня путались мысли, — раздраженно сказал Данте. — Я попросил, чтобы он написал…

— Что… — у нее дрогнул голос, — что впредь я могу зарабатывать себе на жизнь проституцией?

Миранда мучительно ожидала его ответа, и, когда Данте резко поднял голову, и она увидела потрясенное выражение его лица, у нее отлегло от сердца.

— Я никогда бы не попросил его написать такое! — с негодованием сказал Данте. — Никогда!

— У меня есть эта записка, — дрожащим голосом произнесла Миранда. Теперь у нее есть доказательство ненависти Гвидо. — Я сохранила ее на тот случай, если мне придется защищать свои интересы в суде. Я могу показать ее тебе.

Данте поморщился, глядя на свои руки. Его пальцы сжались в кулаки.

— Прости. Это сделал Гвидо. Несомненно, твое поведение привело его в ужас. Я бродил, как во сне, пока ты лежала, там, на кровати… — голос Данте дрогнул, и он умолк. — Миранда, с меня хватит. Я не хочу продолжать этот разговор.

Он был подавлен. Миранда едва удерживалась от слез.

— О, Данте! Должно быть, для тебя это был ужасный момент. Прости, что я заставила тебя снова пережить его, но это помогло мне понять кое-что. Спасибо, — с трудом проговорила она, и закрыла лицо руками.

— Не думай об этом, — ворчливо сказал он, гладя ее по голове.

— Но я хочу, чтобы ты понял, что кто-то напоил меня, возможно, добавив алкоголь в напиток, — проговорила она, не осмеливаясь сказать больше. — Или мне дали наркотик.

Прижав ладонь к щеке Данте, Миранда заставила его посмотреть на нее.

— Миранда…

— Нет. Пожалуйста, выслушай меня. Ты веришь, что слухи о том, что я не забочусь о Карло, — ложь, не так ли?

— Да. Кроме…

— Того случая. Но ты согласен, что в тот вечер произошло что-то странное — то, с чем я не могла справиться…

— Я не понимаю, что…

— Данте, — Миранда устремила на него большие голубые глаза. Верь мне! — говорил ее открытый взгляд. Доверяй мне! — Если меня очернили, несправедливо обвинив в одном, возможно, любовника мне также приписывают. Все слухи о моей неверности кто бы ни распускал их — ложь! — Свяжи все это! — безмолвно умоляла она его. Пойми, что твой брат лжец! — Все, что я могу сказать, — это то, что я никогда не изменяла тебе ни на словах, ни в мыслях, ни в поступках. Все, что произошло в ту ночь, — не моих рук дело.

— Но что-то ведь произошло с тобой! Мы не можем делать вид, что этого не случилось! Я видел последствия! — Данте вскочил. — Помоги мне Бог! — воскликнул он по-итальянски. — Прости, я не хотел вспоминать. Теперь мне нужно немного побыть одному. Мы не можем все время возвращаться к тем событиям. Это убивает меня. Я представляю твое тело и другого мужчину… — он сделал злобный жест. — Ты не знаешь, как это действует на меня. Я ухожу…

— Куда? — испуганно вскричала Миранда, обеспокоенная его состоянием.

— Не знаю! Куда-нибудь! Извинись за меня перед Гвидо.

Данте выбежал из комнаты, прежде чем Миранда успела возразить. Она в отчаянии поникла на диване. Данте, возможно, готов поверить, что она не приглашала в квартиру мужчину, но он думает, что ее кто-то изнасиловал. А этого он не может пережить.

Данте будет невероятно страдать, если узнает, что это сделал его брат. Но она не может сидеть, сложа руки.

Кипя негодованием, Миранда вскочила и принялась беспокойно расхаживать по комнате, приходя во все большее волнение от несправедливости. Гнев и чувство беспомощного отчаяния переполняли ее. Внезапно она остановилась. Гвидо — низкий, подлый человек, не достойный ее страха, и она больше не боится его.

Решительно вздернув подбородок, она быстро поднялась в свою комнату, чтобы надеть менее открытый туалет. Настало время раскрыть карты.

Облачившись в прохладную белую рубашку и брюки из льняного полотна, Миранда решительно подошла к бассейну. Гвидо принимал солнечные ванны.

Она посмотрела на его скользкое тело, покрытое маслянистым средством для загара, и гнев помог ей преодолеть чувство тошноты, возникшей от мысли, что… это, когда-то дотрагивалось до нее.

Миранда спокойно подняла графин с охлажденным лимонным напитком и вылила содержимое на Гвидо.

— Черт! Что… — воскликнул он по-итальянски.

Не обращая внимания на его возмущенные возгласы, Миранда схватила его за липкие волосы и грубо дернула, задрав ему голову.

— Слушай, ты, — прошипела она с горящими от ненависти глазами. — Я знаю, что ты сделал, и что ты задумал! Если ты будешь угрожать моему браку или попытаешься разлучить меня с Карло, я буду неотступно следовать за тобой до тех пор, пока не разоблачу твою ложь и низкие замыслы! Не обольщайся, Гвидо! Ты можешь думать, что я спокойная и сдержанная, но если возникает угроза для людей, которых я люблю, я превращаюсь в разъяренную тигрицу! Я безжалостно разорву тебя в клочья, если ты встанешь между мной, Данте и Карло!