нагруженными подносами. Джен оперлась о стол, так как чувствовала необходимость в поддержке, и небрежно спросила:
– И о чем ты хотел со мной поговорить?
Марк даже представить себе не мог, что ее тон вызван ревностью. Сейчас Джен напомнила ему ту развязную девицу в вызывающей одежде, которую несколько дней назад патруль доставил в участок вместе с компанией подвыпивших парней. То же презрение в голосе и любопытство в глазах – мол, а что ты на это скажешь?
И в то же время эта была та самая Дженнифер, которую он совсем недавно целовал, чудесная, ласковая девушка, которая без малейшего усилия одолела в его сердце грозную и прекрасную соперницу – саму Магдалену Мэриголд.
Марк злился на себя за то, что не может вести себя с Джен, как тогда, в участке. Он – полицейский, она – нарушила закон. Роли ясны, и у него не должно быть никаких сомнений. Чак на его месте не колебался бы ни секунды. Его не смутил бы ни румянец на нежных щеках Джен, ни насмешливое выражение серых глаз, казавшихся из-за яркого голубого платья васильковыми, ни пышные рыжие волосы, которые, как отлично помнил Марк, так мягки на ощупь…
– Я тебя внимательно слушаю, – сказала Джен, и если бы Марк не был в таком смятении, он обязательно бы уловил в ее голосе замешательство.
Джен была уверена, что Марк хочет поговорить с ней о Магдалене, и желала покончить с этим как можно скорее. Она даже репетировала про себя презрительный смешок, с которым встретит его сообщение, что он безумно влюблен в ее мать. Хотя, если уж на то пошло, кого это интересует? За свою жизнь Джен повидала такое количество дружков Мэгги, что давно сбилась со счету. Марк – всего лишь один из них. Какое ей до него дело?
Однако отрепетированное возмущение Джен не пригодилось. Вопрос Марка прозвучал настолько неожиданно, что девушка даже подумала, что ослышалась.
– Объясни мне, Джен, зачем ты взяла эти чертовы флаконы?
Джен остолбенела. Он так настаивал на разговоре, чтобы спросить ее о каких-то флаконах?
– О чем ты говоришь?
– Флаконы с выставки твоей матери. Четыре штуки, инкрустированные драгоценными камнями. Самые дорогие экспонаты, между прочим.
На лице Дженнифер отразилось такое недоумение, что Марк счел своим долгом пояснить:
– Магдалена не хотела огласки и не стала вызывать полицию, а попросила моего начальника провести неофициальное расследование…
– Так ты на самом деле работал на Мэгги? – перебила его Дженнифер.
А не влюблен в нее, чуть было не добавила она, но вовремя остановилась. Одно совсем не исключает другого.
– Да, – кивнул Марк. – И теперь хочу знать, зачем ты украла эти злополучные флаконы и где они сейчас.
Джен нахмурила лоб, словно стараясь вспомнить. Марк недоумевал. Она опять делает не то, что надо. Он ожидал лжи, отрицания или, наоборот, бравады и презрения, но отнюдь не того, что Джен будет вести себя как школьница, вспоминающая забытое стихотворение.
– А, конечно! – воскликнула девушка. – Совсем из головы вылетело. Меня Ларри попросил их забрать Сказал, что они с Мэгги решили изменить композицию, и не буду ли я так любезна помочь им, потому что у них совершенно нет времени…
У Марка гора с плеч упала. Оказывается, он до конца не осознавал, как противно было подозревать Дженнифер в краже.
– Погоди, – пробормотала Джен, – значит, Мэгги считает, что крем украден?
Тут было над чем задуматься.
– Ларри – это Лоуренс Батлер? – на всякий случай уточнил Марк.
– Ага, – кивнула Джен. – Мой сводный брат.
– Брат? – По самым скромным подсчетам Ларри Батлеру было лет пятьдесят. – Он тоже сын Магдалены?
Джен расхохоталась.
– Неужели наша хваленая полиция не смогла выяснить даже того, что у мужа Магдалены Мэриголд есть ребенок от первого брака? – иронично осведомилась она.
– У нас были связаны руки, – буркнул Марк.
Лоуренс Батлер был на совести Чака. Хотя с какой стати Рейнолдс стал бы выяснять его родственные связи?
– Значит, ты отдала флаконы ему, – повторил Марк как бы про себя. – А тебе не показалась странной эта просьба?
– Н-нет.
– И с Магдаленой ты об этом не разговаривала?
– Если ты еще не понял, мы с ней вообще редко разговариваем, – рассмеялась Джен. А ты не думаешь, что она просто забыла о договоренности с Ларри и решила, что крем украден? Хотя нет, глупость полная…
– А какие отношения между ними?
– Они лучшие друзья, – фыркнула Джен. Он никогда за меня не заступался, хоть и мой брат.
– Странно, – задумчиво произнес Марк. Обычно дети от первого брака предпочитают держаться подальше от мачехи.
– О, здесь совсем другая история. – В голосе Джен прозвучала горечь. – Насколько я знаю, когда папа женился на Мэгги, Ларри долго не общался с ним. Зато потом случайно познакомился с Мэгги и… с тех пор они очень дружны.
Марку стало неловко. Он отлично понял, что девушка имеет в виду.
– И они по-прежнему… – Он запнулся.
– Конечно, нет, – рассмеялась Джен. – Разве ты не видишь, что Мэгги у нас богиня молодости и красоты, а Ларри – всего лишь обрюзгший мужчина средних лет? У Мэгги теперь другие вкусы…
Марк покраснел. Кажется, наступило самое подходящее время сказать Дженнифер, что Магдалена его совсем не интересует. Вернее, больше не интересует. Однако сейчас он был в первую очередь полицейским, а не мужчиной.
– Знаешь, тогда я ничего не понимаю. – Он развел руками. – Батлер забирает флаконы без ведома владелицы корпорации. Странное поведение для служащего, даже такого высокопоставленного…
– Ларри – не служащий, – возразила Джен. – Он такой же владелец «Мэриголд корпорэйшн», как и Мэгги. Правда, об этом мало кому известно.
– А ему не надоедает быть на вторых ролях?
– Мэгги ничего не предпринимает, не посоветовавшись с ним. Ему этого достаточно, – пояснила Джен. – Она лицо компании, а Ларри – ее мозг.
Марк призадумался. Вполне возможно, что между компаньонами возникли трения, о которых не знает Дженнифер. Какие-нибудь денежные проблемы или вечная борьба за власть.
Но воровать крем с выставки, да еще замешивать сюда невиновного человека, было слишком мелко…
– Мне придется обо всем проинформировать Магдалену, – проговорил Марк. – Пусть сама думает, зачем Батлеру понадобились эти кремы.
– А разве ты до сих пор ничего не рассказал ей? – хмыкнула девушка – Она бы безумно обрадовалась возможности обвинить во всем меня.
– Но ты ни в чем не виновата, – запротестовал Марк.
– Доказательств же нет, – пожала плечами Джен. – Если ты веришь мне на слово, это не значит, что поверит Мэгги. Выставлять меня виновной стороной – ее хобби.
– Я не позволю ни в чем тебя обвинить, – твердо сказал Марк, стараясь не дать волю растущему подозрению. Ведь у него действительно не было доказательств ее невиновности. Но он верил Дженнифер хотя бы потому, что хотел верить.
